И эта трусиха собралась править страной?

В честь торжества улицы Магнолии были украшены яркими лентами, вывесками, на которых пестрели разноцветными буквами, слова поздравлений, пожеланий процветания Фиору и хвалебные слоганы в адрес нового короля. На лицах горожан были улыбки. Наконец-то жители почувствовали уверенность в своем правителе. Тут и там шли острые дискуссии, по поводу всего случившегося. Одни ругали и порицали юную принцессу, опороченную листовками, гласившими о том, что госпожа МакГарден, будучи уличенной в бесчестии, бежала с любовником за границу. Другие высказывали свое несогласие, говоря, что столь милая и невинная девочка, не могла быть распутницей, но сраженные доводами первых, отступали. Вдоль узких торговых рядов, не жалея сил и босых ног, бежал мальчишка, что нес письмо первому советнику Фиора. Не из-за монет, а чувствуя ответственность. Впервые, сын бедняка может послужить кому-то. Впервые, ему доверили нечто очень важное, что спасет кому-то жизнь. Мальчик сильно запыхался и устал, но продолжал бежать. Когда впереди показался дом в два этажа, в самом центре Магнолии, он остановился и немного отдышался. Подбегая к дому он быстро открыл дверь и не сбавляя темп поднялся на второй этаж. В небольшой уютной комнате, заставленной шкафами с книгами, небольшим письменным столом и секретером, у окна стоял высокий мужчина, задумчиво и печально рассматривавший подготовления к празднованию. Эльза исчезла так же неожиданно и по сей день нет никаких известий ни от нее, ни от принцессы. Гилдартс с нежностью вспоминал те годы, когда еще будучи малышкой, она любила врываться в его кабинет, неся очередную книгу, но не для того, что бы он ее прочел вслух, а пояснил что-то еще не понятное детскому разуму. С годами она менялась лишь внешне, оставаясь внутри самым настоящим ребенком. Она не любила пышные балы, потому что музыка и танцы, ровно как и большое скопление людей, вызывало скуку и головные боли от шума и бесполезных бесед. В такие вечера ей куда проще было притвориться больной при смерти, чем выдержать несколько часов в обществе. Назвать ее нелюдимой было бы большой ошибкой. Люди неосознанно тянутся к свету, а в ней определенно светило яркое солнце, которое смертные называют любовью. Теплота этой девочки могла согреть даже самое холодное и черствое сердце. Вырастив девочку как родную дочь, он питал настоящие отцовские чувства, хоть судьба и не подарила ему самому любящей семьи. Мужчина посвятил свою молодость осиротевшей принцессе. Мысли роились в его голове и сменялись от добрых воспоминаний до безрадостных будней. Когда в дверь постучали, Гилдартс не сразу понял это. Будто не веря своим ушам он медленно отставил чашку и подошел к двери, надеясь, что открой ее и к нему на шею броситься маленькая синеволосая девочка, которая потерялась и наконец нашла дорогу домой. Все это время он надеялся, что она где-нибудь далеко, счастлива и никогда не узнает, что происходит в стране. Никогда эти ужасные слухи не дойдут до нее, ведь это бы был самый большой удар. - Здравствуйте, добрый господин! У меня очень важное послание для сера Клайва. - Благодарю. Приняв из рук парнишки конверт с гербовой печатью, Гилдартс нахмурил лоб и кивнул ему в знак признательности. Пошарив в карманах, он подцепил катающиеся по подкладке монеты и пару из них передал мальчику. Благодарно кивнув мальчик сбежал по лестнице и отправился к площади, ожидая увидеть нечто интересное. Закрыв дверь и подойдя к столу, советник вскрыл конверт и осел на стул. Переведя взгляд невидящих глаз, он как мог собрал всю волю и подхватив плащ выбежал из дома. В это время наши беглецы вооружившись до зубов в оружейной, осторожно выходили из подземелья. Люси помогла Леви привести себя в порядок. Проходя мимо столовой, они наспех умылись и перехватили по булке. Приговоренных к казне не балуют обедами. К чему кормить того, кому осталось жить пару дней?... Одна Эльза соблюдала военную субординацию и была на стороже. Выглядывая из-за дверей с мечем на перевес, девушка махнула рукой. Жерар последовал за ней, а вот Леви и Люси задержались, потому как гувернантка увидела свое отражение в начищенной сковороде и заверещала бы от ужаса, если бы принцесса не прикрыла ей рот ладошкой. Обернувшись девушки поняли, что отстали и переглянувшись бросились за дверь. Эльза и Жерар не сразу поняли, что попутчицы запоздали, поэтому услышав шаги, притаились за стеной. Держа меч впереди себя, Алая была готова атаковать и защищаться до последнего. Услышав, что шаги стали тише и явно удаляются в противоположную сторону, они выдохнули и расслабились, пока... - Эльза, Жерар! Да где вы?! Вылетев из столовой девушки испугались и зашипели в пространство. Гулким эхом их шепот прокатился по холлу, ударяясь о стены и набирая громкость. Шаги резко прекратились. Уходивший медленно повернулся и застыл. Алая с убийственным зырком обратила взор на подоспевших дурех, которые тут же сжались в комок, яростно зажимая рты ладонью, хоть было уже поздно. Некто сделал шаг. Потом еще один и быстрым галопом направлялся прямо к ним. Все четверо раскрыли рты в немом ужасе и засуетились, сталкиваясь с друг другом и пихаясь, не в силах решить, принять бой или бежать обратно в столовую. Кто-то приближался с невероятной скоростью. Поэтому Жерар и Люси схватили почти убежавшую за дверь Эльзу и вытолкнули за стену. Ошарашенная такой наглостью она мысленно сделала пометку, победить во что бы то ни стало и разобраться с предателями. - Эльза! Сметая девушку с ног, ей на шею бросилась белокурая служанка. Мира повалила Эльзу на пол, сжимая в своих крепких сестринских объятиях. Придя в себя Алая выдохнула и улыбнулась. - Леви-чан! Люси, Жерар! С вами все в порядке. Мира прослезилась и не в силах подняться с ног обвела беглецов взглядом. Картина представшая перед ее глазами повергла ее в ужас и девушка заплакала пуще прежнего. Ее принцесса, нежное и хрупкое создание, сейчас выглядело хуже крестьянки, отработавшей в поле весь сезон, безвылазно. Босые грязные ноги, рваное платье, подол которого уже с трудом прикрывал икры, длинные голубые локоны обвисли спутанными лохмами, с запутавшихся в них соломинках от стога сена. Чумазое лицо утратило аристократическую белизну и было слегка подернуто загаром. Другие от нее практически ничем не отличались. - Что же вы будете делать, принцесса? Сделав шаг вперед, Леви выпятила грудь и сжала кулак. Карие глаза выглядели безумными, а сверкнувшая искра в их глубине, напугала служанку. Такой она еще никогда свою госпожу не видела. Девушка даже усомнилась в ее вменяемости. - Брать трон штурмом! *** На площади Лексуса встречали громкими выкриками и хлопками в ладоши. Новый король гордо прошествовал по дорожке и с нескрываемым упоением поднялся по ступеням. Обратившись к горожанам он уже вжился в роль хозяина этой страны. Разводя руки в стороны он призвал жителей к тишине. - Как всем вам известно, леди МакГарден, осквернила святую клятву верности своим бесчестием и с позором бежала. Ваш покорный слуга, взял на себя тяжелое бремя и не оставил любимую страну в беде. На правах законного наследования, я, Лексус Дреер, провозглашаю себя Королем. Откинув шлейф мантии он в два шага дошел до трона и быстро сел в мягкое кресло и блаженно усмехнулся в предвкушении. Слуга поднес на мягкой красной подушечке золотую корону усыпанную драгоценными камнями. Слуга стоявший по другую сторону трона поднял драгоценность, словно святую реликвию и вознес над головой Дреера. Трубачи ознаменовали кульминационный момент тремя аккордами и слуга начал быстро опускать корону на блондинистую шевелюру Лексуса. - На твоем месте, я бы этого не делал! Пара алых глаз мелькнула за спиной Дреера-младшего. Внезапный удар по локтю с ноги застал слугу врасплох. Вскрикнув от боли он вскинул руки. Корона подлетела в воздухе, провожаемая взглядом оцепеневших горожан и будто застыла на пару секунд. Перевернувшись драгоценность падала вниз. Лексус замер с открытым ртом и привставая протянул в руки, но корона была перехвачена. Он безумным и ошалевшим от непонимания взором смотрел на корону и руку, что с силой сжимала ее. - На твоем месте, я бы не стал этого делать... Выхватив у стража меч он повернулся к предателю, но в его горло уперся своим стальным острием клинок. Быстро отворачиваясь он хотел бежать, но и тут его едва не пронзил меч. Дреер поднял вверх руки. Переглянувшись, двое кивнули друг другу в знак признательности. С одной стороны Лексуса держал клинок первого советника, чья рука в железной перчатке крепко сжимала рукоятку, а с другой Гажил. Стоя полу боком он выставил вперед правую руку державшую длинный стальной меч, выхваченный у стража. В алых глазах плескалась неуемная ярость. Губы сжались в тонкую полоску. Подняв подбородок он будто свысока смотрел на презренного врага. Безумная и хищная ухмылка исказившая губы заставила Дреера отступить на шаг назад, как это делает жертва, загнанная зверем в угол. - Ответишь... за мелкую... Буквально пронзив насквозь одним взглядом, Гажил вовсе потерял человеческий облик. Казалось, что хоть сильнее не куда, но выражение его лица ожесточилось еще больше. Зашедшее за облако солнце отбросило тень и алые глаза сверкнули где-то совсем рядом. Лексус почувствовал как острие меча уперлось в его живот. - Ты заплатишь, за то, что сделал... В воспоминание мужчины словно дивное облачко, мелькнула маленькая фея с голубыми волосами. Она обернулась к нему и улыбнулась самой доброй и искренней улыбкой, которую никто и никогда не дарил ему. Растворяясь в воспоминаниях она продолжала улыбаться, щурясь от яркого солнышка, пока не стала прозрачной. Солнце зашло, мир потерял краски и лишь ветер, перебирающий высокие колосья, напоминал, что она все еще продолжается, но уже без нее. Боль в груди пронзила его, раскатываясь по всему телу. Стиснув зубы он сжал мускулы на руке... - Гажил! - Жива?...