И никак иначе, правда?

2 февраля 1979 года. А ведь он не собирался. Он просто хотел снова почувствовать себя живым, вколоть дозу, забыться. Просто закрыть глаза, утонуть в блаженстве. А может, почувствовать, как её тёплые, нежные руки касаются щёк парня, а влажные губы шепчут что-то прямо в ухо. Что-то грубое, но ласковое. Как она всегда к нему обращалась. Сид отложил шприц и закрыл глаза. Кажется, он слышал, что вошла мать. Его не волновало, что нужно этой женщине. Сейчас Сид хотел лишь одного - быть рядом с той, что любил больше жизни, больше всего на этом свете. Даже больше иглы. А вот она... Она любила кайф. Но какая разница, если Сид мог быть рядом с ней, мог чувствовать её тепло? Но не теперь. Не сейчас. Энн Беверли ушла, Джон слышал, как хлопнула дверь. Что же, мать знает, когда лучше скрыться с глаз долой. По телу разлилась невероятная лёгкость. Казалось, Ричи слышит её лёгкую поступь. Да, вот, она совсем рядом, села на краешек кровати, молчит. Да, Джон понимал, что открыв глаза он ничего не увидит, но так приятно чувствовать. Просто верить. - Нэнси, ты ведь уйдёшь, да? Ты ведь не можешь быть рядом со мной, моя девочка! - прошептал англичанин, еле приоткрывая ссохшиеся губы. - Никуда я не уйду, чёртов ты наркоман! - в её голосе слышалась улыбка. Сид прекрасно знал этот голос. Девушка редко была трезвой, но когда в крови было мало наркотиков, она становилась ласковой, на некоторое время. А потом превращалась в бездушную суку, требовавшую чего-нибудь горячительного. И Сид мчался к дилеру, искал деньги, делал всё, лишь бы его девочка не страдала. - Не уйдёшь? - Нет. Не сейчас. - Но ты побудешь тут, ведь так? - умоляюще проговорил басист. - Конечно, Сидни. Я побуду с тобой, спи! - её мягкая рука коснулась взъерошенных тёмных волос парня. Если бы Сид был в состоянии, он бы поклялся, что чувствует живое тепло её тела. Словно Спанджен действительно сейчас рядом с ним, а не зарыта на кладбище Царя Дэвида. - Я хотел прийти на похороны, я хотел быть с тобой! - пробормотал Сид, сглатывая горький комок. - Я знаю, Сидни. Я это прекрасно знаю. - Слышал, они перекрасили тебя. Наверное, ты была прекрасна в тот момент. Но я люблю твои белокурые локоны, детка! - вяло улыбнулся Вишес. Ему до безумия хотелось открыть глаза, но не было сил. Да и боялся парень потерять ту сказку, что подарил короткий наркотический угар. Мгновение счастья, а потом... А о том, что будет потом, Сидни не думал. Он вколол так много, сколько смог, всё, лишь бы вновь ощутить её рядом. Сид верил, что сможет и вот получилось! Нэнси совсем рядом, сидит, как ни в чём не бывала. Такая же тёплая и родная. А по телу эта приятная лёгкость. Как в старые добрые времена. - Сид! - позвала девушка хриплым голосом. - Может, откроешь глаза? Я хочу заглянуть в них! - Детка, я бы всё отдал, чтобы заглянуть в твои, но не могу. - Можешь, Сидни! - усмехнулась девушка. - Нет, ты исчезнешь! - почти выкрикнул Вишес. Как же он не хотел. Нельзя допустить, чтобы она опять ушла. Не теперь! Ещё чуть-чуть, пусть она побудет рядом. - Теперь можешь, Сид! Я правда не уйду! - пообещала она своим хрипловатым голосом. - Ну же, Сид! Давай, ты же так ненавидишь следовать всем этим грёбанным правилам! Вперёд! Он неуверенно приоткрыл глаза, боясь, что всё закончится. Видение может исчезнуть в любой момент, стоит лишь упустить это, эту сказку, чудо. - Нэнси? Она и правда сидела тут, улыбаясь. Смотрела на парня спокойным взглядом. - Ну а кто же ещё? - хохотнула девушка. - Вставай, Сидни! - Детка, ты тут! Но почему, детка? Нэнси склонилась над парнем и поцеловала его в губы, так же нежно и требовательно, прямо как при жизни. Сид почувствовал её тёплое дыхание на своих губах и невольно притянул девушку к своей груди, не намереваясь отпускать её. - Пошли, Сид! - прошептала Нэнси, вырываясь. - Вставай! Джон смотрел на девушку, совершенно не понимая, что происходит. И что опять эта женщина требует от него? - Сид! - рявкнула Нэнси, прям как раньше. Вишес поднялся, чувствуя ужасную слабость, но вместе с ней и какую-то необъяснимую лёгкость. Казалось, стоит оттолкнуться от пола и Ричи взлетит над землёй. - Смелее, не дрейфь! - подзадорила Нэнси Сида. Панк подошёл к девушке, обхватил руками её лицо и жадно впился в губы любимой, в губы, которые страстно желал уже несколько месяцев подряд, но не мог поцеловать. И этот год вылился в огонь, охвативший обоих и унёсший парочку туда, где реально их "жили долго и счастливо". И лишь остывающее тело Сида было напоминанием о том, что эти двое когда-либо существовали.

Героиновый рай, и они там вдвоём...

2 февраля 2014 Джон даже в Лондон приехал. Лайдон ненавидел этот город, его шум, смог. Эту вечную ложь на лицах его жителей. Да, они вежливы. Но на деле - хладнокровные ублюдки, считающие всех остальных "низшим сортом человека". Англия... Нет, Англия не для него. Джонни привык быть ЧЕЛОВЕКОМ, а не хмурым безэмоциональным роботом. С неба валил снег, белый, лёгкий. На ум невольно пришло сравнение с перхотью Господней. Захотелось остановиться, лишь на мгновение, поднять голову и взглянуть на это мрачное британское небо. Даже оно тут пропито монархизмом и пафосом. Весь этот город, да что там говорить, вся эта страна - модное быдло, погрязшее в собственной "элитарности". Лайдон вовсе не хотел сюда приезжать, просто три дня назад, на собственный же день рождения, Джонни осознал, что давно не был в этом гадюшнике. Заказал билет и вот, его рыжая шевелюра мелькает среди этих живых мумий. Не раздумывая, ирландец направился в бар, где они с Сидом часто зависали, ещё до Секс Пистолс. Напивались они тогда по-страшному. Бездомный Вишес даже умудрялся найти деньги на наркоту - вот уж чего Лайдон так и не понял. А не лучше было бы снять где-нибудь затрапезную комнату? Ну, мозгом в их дуэте Сид никогда и не был, так что ничего необычного. Но что жалеть? Сейчас уже ничего нельзя исправить, как бы сильно Роттен себя ни обвинял. Остаётся только жить дальше, доживать свой век достойно, не став одним из этих безликих последователей моды. Войдя в бар, Джон усмехнулся. Странно, что эта дыра до сих пор существует. Хотя то, что она так и осталась дырой, куда страннее, стоило признать. Казалось бы, за годы своего существования это место просто обязано было перерасти во что-то большее, ан нет - всё та же заляпанная пятнами барная стойка, липкий пол, вонь на всё помещение. Времена меняются, а дно мира дном и остаётся. Даже грязные подростки в том же углу, где тусовались Джон и Джонни. А ведь если бы Сид был жив, если бы Лайдон смог остановить друга на пути в Ад, то, возможно, сейчас они сидели бы тут вместе, вспоминая молодость, перемывая косточки Королеве и всем членам парламента, потягивая пиво. Но нет. Всё случилось так, как случилось. Нэнси откинула копыта (Джонни и не сомневался, что у неё именно копыта, хвост и рога под пышной шевелюрой), Сид погиб. Романтическая история закончилась логично, слезливо. В классике жанра, как говорится. Сид и Нэнси стали идолами, им посвящают песни, о них снимают фильмы, пишут книги. Но кто знал этих людей? Даже сам Джонни сомневался, что может всё рассказать о Сиде. А Джон винил себя. Винил в трусости, в том, что не вмешался. Если бы он только мог вернуться в прошлое, то без раздумий остановил бы Вишеса. Убил бы Спанджен в первый же день их знакомства, ещё до того, как эта сучка запустила в него свои ядовитые зубы. Заказав пива, мужчина, ни капли не брезгуя, уселся на стул. Грудь сдавило железными ремнями. Чертовски захотелось уронить голову на эту грязную столешницу и зарыдать, словно дитя. Несправедливость этого мира, этой жизнь просто поражала. Как так, как мог умереть Сид, этот добрый, но глубоко несчастный парень? Совсем ребёнок, если подумать. Ему и двадцати одного не было! - Ваше пиво, сэр! - англичанин-бармен протянул Роттену кружку. - Простите, можно вопрос? - Смотря чего касательно! - грубо ответил Джон, сдерживая слёзы. - Это ведь вы? - парень указал на фотографию, висевшую на стене. Поблекшая, чёрно-белая. Пьяные Сид и Джонни играли в бильярд. Точнее, пытались играть - слишком уж головы их не соображали. Джон помнил этот день. Тогда они праздновали своё первое выступление на улице. Они тогда ещё исполнили одну из песен Элиса Купера. Счастливые деньки! Лайдон кивнул и усмехнулся. - Время, бессердечная ты сука! - Пиво за наш счёт! - улыбнулся бармен неловко. - Тогда это ваши чаевые! - Джон бросил на стойку десяток фунтов и, быстро выпив напиток, направился прочь из бара. Находиться там он просто не мог - слишком тяжело. "-Дурацкая идея! Нахрена ты вообще сюда явился, Джон? Как мальчишка!" - ругал себя вокалист Секс Пистолс, ускоряя шаг. И тут остановился. Словно в спину кто-то толкнул. Да, именно тут они играли! Впервые "выступали", набирая мелочь в футляр. Лайдон вздохнул, улыбнулся и глухие рыдания наконец прорвались сквозь сжатые губы. Больше он просто не мог сдерживаться, хорошо хоть людей нигде не было. Подойдя к стене, мужчина прислонился к холодному камню лбом и просто стоял, выпуская слёзы. И плевать, что глухие всхлипы, больше похожие на рёв медведя, разносились по всей улице, ведь боль, накапливавшаяся все эти тридцать пять лет, нахлынула, не желая больше отпускать Джонни из своих цепких объятий.