Откуда я могла знать?

Я помню белые качели, А ты стоял в сторонке. Рядом Под ломкими ветвями ели Я отравилась любви ядом… — Вам точно ничем помочь не надо? Может, врача вызвать? Выглядите неважно… — Нет-нет, что вы, всё в полном порядке! В любом случае, ранки не такие уж и глубокие, поэтому, до свадьбы они точно заживут. — Ну, что ж, если вы настаиваете, то не смею Вас задерживать. Ещё раз примите мою благодарность за то, что помогли. — Не за что! Если что-то подобное случится ещё раз, обращайтесь в гильдию «Фейри Тейл». Волшебники нашей гильдии не останутся равнодушными к вашей просьбе, и обязательно помогут Вам и вашему городку, — я встала со стола и повесила свой маленький рюкзачок на плечо. – До свидания, — поклонившись мэру городка, которому, как раз, и принадлежал некрополь Этинг, я вышла из кабинета. Я шла по улицам города, едва не морщась от боли. Похоже, рана на боку снова открылась… А этих гулей оказалось не так-то много, как я предполагала. Что-то около тридцати. Я думала, а точнее боялась, что их будет куда больше. Правда, я думаю, что если бы до задания я не отдавала бы столько времени тренировкам, то, возможно, меня бы уже в живых не было. Они оказались весьма крепкими орешками. За бой я смогла вызвать целых семь духов (по порядку, одного за другим), после чего у меня практически кончилась мана. Последнюю семёрку, которая за всё время боя стояла в сторонке, пришлось добивать вручную – своей плетью. Бой обошёлся мне многочисленными царапинами и ссадинами по всему телу и глубокой раной на боку, которая была нанесена сухой веткой дерева. Благо дело, когда был уничтожен последний из гулей, мне хватило сил вызвать Деву, дабы та перебинтовала рану, чтобы остановить кровотечение. Я шла по многолюдным улицам города. В глазах всё плыло, в ушах звенело, ноги дрожали, а на каждое движение тела рана отзывалась невыносимой болью. Кое-как я смогла дойти до вокзала. Показав контролёру билет, я вошла в поезд и села на своё любимое место около окна. Я оглянулась по сторонам. В вагоне, на данный момент, никого не было, чем я и воспользовалась в ту же минуту: немного подтянула кофту до уровня груди и, посмотрев на забинтованную рану, про себя ужаснулась. Весь бинт пропитался кровью, отчего стал грязного, бардового цвета. Я аккуратно коснулась повязки, но тут же отдёрнула руку из-за резкой боли в ране. Посмотрев на ладонь, я увидела, что она вся в крови. Я опустила свитер и прикрылась плащом, чтобы скрыть пятно, которое так и норовило появиться на кофте. Хорошо, что до Магнолии ехать всего лишь 15 минут, а то займи дорога больше времени, крови истечёт большее количество. И почему я не догадалась взять аптечку? Всю дорогу меня рвало на части, практически в прямом смысле этого слова. Рана посылала странные, болезненные и весьма неприятные импульсы по всему телу. Голова раскалывалась. Надоевший звон в ушах и не думал прекращаться. И, что просто «прекрасно» дополняло всю эту ужасающую картину – меня тошнило. Господи, один ты, наверно, знаешь, насколько хорошо я сейчас понимаю Нацу! Нацу… «… Лисанна! Ты хорошая и не такая странная, как Люси!» Из-за резкой боли в голове я зажмурилась, а из уст вырвался хриплый стон. Господи, до чего неприятное ощущение! Дура! Не думай о нём! Не сейчас… Поезд остановился, и я прям-таки выбежала из него, поражаясь тому, что у меня на это ещё хватает сил. Так! Для начала нужно добраться до дома и перебинтовать рану. Нет, сначала её нужно обработать! Блин, на месте всё решу! Медленным шагом, дабы не причинить себе лишней боли, я шла по направлению к своему дому. Моя аккуратность ничем мне не помогала – боль в ране неприятно пульсировала, заставляя мой рассудок теряться в какой-то тёмной пропасти… До чёртиков неприятное ощущение. По дороге я зашла на маленькую опушку леса, где сорвала несколько листков подорожника. Для обработки раны вполне сгодится. Едва добравшись до «своей» квартиры, я захлопнула за собой дверь и оперилась на неё спиной. В глазах рябило и дышать было больно и неприятно. Я сползла по двери вниз и упала на пол. Внезапный приступ кашля, казалось, разрывал собой глотку и лёгкие. Я зажала рот рукой. Непрошеные слёзы катились по щекам. Как мне было плохо… Я убрала руку от лица и, с ужасом для себя, увидела на ладони кровь. Только этого мне сейчас для полного «счастья» не хватало! Господи, сколько можно-то?! Найдя в себе какие-то остатки сил, я поднялась на ноги и, дрожа, словно осиновый лист на ветру, прошла к себе в комнату. Достав из шкафа достаточно весомую коробку с медикаментами, я села на кровать и начала искать в аптечке бинт, специальное полотенце и перекись водорода. Я сняла с себя кофту и со страхом взглянула на маленькую баночку с перекисью. Деваться не куда, обработать всё равно надо будет… Пока я снимала бинт, я практически орала во всё горло от боли. Пришлось взять в зубы попавшийся под руку напульсник, чтобы сдержать крик. Старый бинт прилип к ране и немного подсох до такой степени, что мне нужно было его отодрать от кожи, в прямом смысле этого слова. Все чувства в тот момент, казалось, обострились до предела. В нос ударил резкий запах крови, от чего меня чуть не вырвало прямо в комнате. В ушах звенело, от чего мне по звукам казалось, что я отдираю от своей кожи не бинт, а скотч. От представленной картины, к горлу снова подступил неприятный ком. Благо дело рот был немного занят напульсником. Когда эта неприятная процедура завершилась, я на ватных ногах поплелась в ванную, прихватив с собой и подорожник, чтобы промыть рану и листья водой. Господи, как же приятно после такой пытки намочить воспалённую кожу холодной водой! Прохлада немного облегчила боль. Не исцелила рану, но мне стало куда легче. Даже тошнота была на некоторое время забыта. Когда я вернулась в комнату, мой взгляд остановился на той же злополучной баночке с перекисью водорода. Меня невольно передёрнуло, от чего в боку снова заныло. Ну, что поделаешь? Терпеть не могу дезинфицировать раны этой «шипучкой», как я про себя называла этот простейший представитель пероксидов. Я осторожно села на кровать и, взяв в руки баночку и маленькое полотенце, откупорила крышку и промочила лёгкую ткань в жидкости. Ну, с Богом! Я глубоко вздохнула, что принесло мне немало боли со стороны бока, и приложила полотенце к ране. Тишину разорвал тихий звук шипения. Я поморщилась: хоть и промывала я рану перекисью, всё равно где-то в ней начало сильно жечь и щипать. По всей видимости, та ветка была прямо-таки наполнена «до краёв» полным собранием бактерий и всякой прочей заразы. Я немного придавила полотенце, от чего у меня зарябило в глазах от жжения и звуки «шипучки» раздались чуть громче, чем в прошлый раз. Наконец, закончив процедуру промывания «главной» раны, я приложила к ней листья подорожника и начала аккуратно завязывать весь пресс бинтом. Хорошо, что ветка не была толстой, а то пришлось бы прибегнуть к помощи от медицинских ниток и иглы… Фу, до чего же противно и неприятно это даже представлять! Когда бинт был аккуратно намотан на живот, я промыла остальные незначительные ранки, которых было огромное количество. После, я начала разглядывать своё отражение в зеркале. Царапины и ссадины занимали, наверное, гораздо большую часть тела, нежели неповреждённые участки кожи. Даже по щеке тянулся длинный порез, губа была разбита, а над правым глазом, чуть выше брови, красовался пока ещё бардовый синяк. Шикарно, ничего не скажешь! И как я в таком виде пойду в гильдию? Мне же нужно отчитаться Мире, что я выполнила заказ! Если меня увидят в таком состоянии, то вопросов мне не избежать. Честно говоря, сейчас мне меньше всего хотелось, чтобы меня жалели. А может, и больше всего… Чтобы меня прижали к себе, успокаивающе погладили по голове и тихонько сказали: «Больше не ходи одна» или: «Я тебя больше одну не пущу»… Почему-то эти фразы в моём многострадальном сознании были произнесены голосом Нацу. Господи, я ведь так по нему соску… Так. Стоп! Никаких «Нацу», никаких «не ходи одна», никакой жалости и никакой скуки! Пошло всё к чёртовой матери, я и без «всего вот этого» обойтись вполне могу! Я не какая-нибудь там неженка, чтобы думать о том, что меня нужно оберегать, словно какой-то там клад. Я вполне даже сильная, чтобы справиться с этим «наваждением». Я ведь могу спокойно обойтись без этих тёплых объятий, без нежного шёпота на ухо… Могу ведь? Только почему-то мне казалось это не очень убедительным… В гильдию я решила надеть джинсы и кофту с капюшоном, дабы по максимуму скрыть порезы на теле и на лице от чужих глаз. Без разницы, как отреагируют на это мои согильдийцы. Я не хочу их беспокоить своим состоянием, и это была самая главная из многочисленных причин, почему я так несвойственно для самой же себя одеваюсь. Странно, но рана на боку уже не так сильно болела. Неприятно пульсировала – да, но особой боли это не приносило. Я взяла листок с заданием и вышла из дома. В гильдии, как, впрочем, и всегда, было весьма весело и шумно. В зале, можно подумать, пропахло алкоголем и какой-то странной аурой назревающей драки… Быть не может! Единственные и самые главные зачинщики драк в нашей гильдии – это… Нацу и Грей, которые стояли «лоб ко лбу» неподалёку от барной стойки. Переведя взгляд в сторону, я заметила Джубию, которая делала странные жесты своими руками, сжатые в кулачки, будто бы била кого-то, и кричала на всю гильдию: «Вперёд, Грей-сама! Джубия в вас верит!». Подняв свой взор наверх, я увидела, спускающуюся по лестнице и сложившую руки на груди, Эрзу, взгляд которой, обращённый на Нацу и Грея, не предвещал ничего хорошего. Казалось, что весь воздух просто-напросто выбило из моих лёгких. Я забыла, как дышать. В животе, кажется, обитала какая-то пустота. А ещё голова закружилась и в глазах начало рябить. Хромая от всей души, я сделала несколько быстрых шагов вперёд, отчего рана на боку неприятно заныла, но я не обратила на это должного внимания. Так хотелось подойти к каждому и поочерёдно задушить в объятиях и сказать: «Боже, представить себе не можете, как я скучала!». Даже было такое желание по отношению к Джубии! Я уже была в нескольких шагах от барной стойки, как вдруг остановилась. Сегодня я в джинсах и закрытой кофте… Я хромаю на правую ногу… Периодически хватаюсь за правый бок от внезапного приступа боли… Половина моего лица прикрыта капюшоном… Нет, не стоит. Может когда-нибудь, но не сейчас. Перед глазами стояла картина: я, в кругу друзей, по которым соскучилась до безумия, стою с опущенной головой и молча выслушиваю упрёки с их стороны по поводу того, что не стоило поступать так необдуманно и идти на задание ранга А одной. От представленной картины в ушах зазвенело. Ну, нет! Так дело не пойдёт! Я не буду их лишний раз беспокоить! Они все, наверное, только недавно вернулись со своих заданий и им нужен отдых, а не лишний повод для беспокойства. А я держу пари, беспокоиться они будут. Ещё как будут! Поэтому, лучше вообще не подавать виду, что я тут. Они не заметят, не увидят… не узнают… Я тихим шагом прошла к барной стойке и положила на её поверхность лист с заданием, которое я выполнила. Мира стояла ко мне спиной и, по всей видимости, протирала какую-то посуду. Дабы не показывать, насколько осип у меня голос из-за приступов кровавого кашля, и вообще, чтобы меня никто кроме «Демонессы» не слышал, я только прошептала: — Мира. Девушка обернулась ко мне. Её взгляд был наполнен удивлением. Ах, ну да! Ведь половину моего лица скрывала тень от капюшона. Она могла меня и не уз… — Люси? Почему ты так одета? Нет. Она меня, всё-таки, узнала. — Не обращай на это особого внимания, — всё тем же шёпотом сказала я, украдкой смотря по сторонам. Ну, сами понимаете, для перестраховки. А то вдруг заметят, не дай Бог! – Я пришла, чтобы отчитаться по поводу выполненного задания, — я подвинула к ней заказ. Мира беглым взглядом осмотрела листок, отчего её глаза расширились. — Ранг А? Но Лю… — ну нет! Выслушивать все эти лекции наяву, даже если и от Миры, я не готова! — Тихо! – шикнула я на неё, приложив палец к своим губам. – Не надо так кричать! Я зашла только на минуту. Девушка посмотрела на меня с недоверием и беспокойством, но ничего не сказала. Она лишь взяла заказ в руки и кивнула мне в сторону двери, чтобы я сейчас же уходила, если хочу остаться незамеченной. Я ей благодарно улыбнулась. Но тут случилась непредвиденная вещь… Стоило мне обернуться, как я увидала, что прямо ко мне идут не в меру задумчивый Нацу, а следом за ним Грей, на руке которого повисла Джубия. У меня ком встал в горле, а сердце упало куда-то в пятки. Что же делать? Что же делать?! Я чувствовала, как меня охватывает практически настоящая паника. Ну уж нет! Я не позволю им увидеть себя в таком состоянии. Во-первых, я на сто процентов уверена, что они не останутся к этому равнодушными. Во-вторых, только лекций мне сейчас не хватало! А в-третьих… мне, реально, было стыдно показаться им в таком виде. Стыдно признать, что я не очень-то хорошо справилась с заданием. Стыдно, что я вернулась такая потрёпанная. Стыдно было смотреть им в глаза. Я натянула край капюшона чуть ли не до подбородка. Они не узнают меня в таком виде. И они никогда не узнают о том, что у меня над глазом бардовый синяк и разбита губа. О том, что у меня на боку глубокая рана, нанесённая сухой веткой дерева. О том, что у меня не редкие приступы кровавого кашля. О том, как мне без них было невыносимо плохо и тяжело. Я медленными шагами отошла немного в сторону и скрылась в тени, дожидаясь удобного момента, чтобы незаметно сбежать. А то мало ли… В этот момент «квартет» уже дошёл до барной стойки и даже занял места напротив стола. Я медленно пробиралась к выходу, пока до моих ушей не дошли звуки голоса: — Блин! Как скучно! Вот бы снова взять задание с Лисанной! В груди что-то кольнуло, а голова просто гудела. Нет, оставаться тут не имеет смысла. Я немного ускорила шаг, но… — Нацу-сан, а почему Вы теперь ходите на задания с Лисанной-сан, а не с Люси-сан? – раздался тоненький голосок Джубии. Сердце пропустило удар и я задержала дыхание. Аж самой интересно стало: почему? — Потому что Люси – вредная! И странная! У меня ранг S был уже в руках, как она вырвала его и отдала Кане! Разве друзья так поступают? – по его голосу было очень хорошо слышно, что он возмущён до предела. Вредная… Странная… И чего я жду, стоя здесь и вслушиваясь в их разговор? Чего я этим добьюсь? Лучше сейчас же уносить отсюда ноги, пока не заметили! Но почему-то тело словно парализовало – я даже пальцем шевельнуть не могла. — А как она должна была поступить, идиота кусок? – в разговор вклинился Грей. – В конце-то концов, она дала обещание Кане, а не тебе! — Что ты сказал? – судя по звукам, Нацу поднялся со стула с полным намерением набить «Отмороженному извращенцу» морду. — Кстати, а где сейчас Люси-сан? Мы вернулись два дня назад, а я её ещё ни разу в гильдии не видела… — Джубия, наверно, пыталась перевести тему разговора, дабы предотвратить новую драку. А у меня комок подступил к горлу. В носу защипало и в глазах всё поплыло. Ну, почему?! Почему я сейчас в таком состоянии, в котором меня лучше не видеть? — Она только-только вернулась с задания и, сказав мне, что она его выполнила, сразу же ушла домой, — раздался тихий голос Миры. А у меня по спине пробежал холодок. Вот сейчас определённо пора уносить ноги, пока они не заметили «подозрительную личность» в моём лице. Я рванула к выходу из гильдии и меня, почему-то, бросило в жар. Я чувствовала на себе чей-то взгляд… нет-нет, это видимо паранойя! Уносить ноги. Бежать, невзирая на боль, куда глаза глядят. Подальше от этой барной стойки… От гильдии… От Джубии, Грея, Эрзы, Миры… И самое главное – подальше от Него. От того человека, взгляд которого ощущала у себя на затылке. — Люси… Я знаю, что мне показалось. Я знаю, что мне мерещится. Ну не могло моё имя вырваться из его уст тихим, немного удивлённым шёпотом, в котором, как мне казалось, была какая-то доля… м-м-м, волнения? Нет-нет! Быть такого не может! Он ведь хочет идти на задание с Лисанной! Он считает меня вредной! Он ведь на меня обижен! Да при чём тут это? Держу пари, что за время моего отсутствия он обо мне даже не вспомнил! Зачем вспоминать обо мне, если у него теперь есть напарница, куда лучше, чем я, в лице Лисанны. От этого сердце болезненно сжалось. Может бег сказывается? Нет, весьма неубедительно… Тогда какого чёрта, когда я только подумаю о Нацу, сердце то останавливается, то норовит выскочить из груди? Ну вот… опять оно понеслось вскачь. Я даже не заметила, как добежала до дома… Мне так и хотелось рвать, метать, бросать, бить кулаками до крови всё, что попадалось под руку. А ещё было непреодолимое желание упасть на кровать, уткнуться лицом в подушку и просто зареветь. Не заплакать, а именно зареветь. До неприятной боли в горле и в висках, до звона в ушах и до закушенной до крови губы… Что я и сделала… Перед глазами стоял Его образ. Я вновь и вновь слышала в голове Его шёпот: — Люси… Откуда я могла знать, что то, что я тогда услышала около выхода из гильдии, никакие не слуховые галлюцинации или паранойя? И откуда я могла знать, что вкусила первые плоды своей первой в жизни любви?