Тишина

Тихо. Так тихо, что собственное дыхание закладывает уши. Но даже слышать его уже некое удовольствие, ведь это доказательство того, что ты все еще жив. Пока жив… Лучше бы он умер, тогда не пришлось бы так страдать. Но он все еще жив, а, значит, есть шанс выжить. Нужно хвататься за любую возможность, что бы сохранить свою жалкую жизнь, раз не смог сохранить их жизни. Жить ради них. Тихо. Так тихо, что невольно сходишь с ума. Хотя так может даже и лучше, от этого может стать легче. Немного легче… Лучше сойти с ума, тогда в своих галлюцинациях он бы смог встретиться с ними и извиниться. Извинится за то, что не смог спасти. Но он боится. Боится того, что они не простят, поэтому, наверное, лучше не встречаться. Извинятся поступками, а не словами. Он ведь обещал им жить как прежде и исполнить свою мечту, которая в последние минуты их жизни, стала общей. Одной на троих. Тихо. Так тихо, что страшно даже что-то сказать, потому что боишься до ужаса не услышать собственного голоса. Не услышать себя… А на уме только два имени. И больше ничего. Голова пуста. От этого еще страшнее. Не услышать их имен равносильно тому, что они окончательно исчезли из этого мира. А он так долго убеждал себя, что пока их имена звучат - они будут жить. Жить в сердцах друзей. Жить в его сердце. Тихо. Так тихо, что начинаются мерещиться люди вокруг, которые что-то говорят, но ты их не слышишь. Никого не слышишь… Перед глазами их силуэты. Но они не осуждают, нет. Даже наоборот. Она широко улыбается и хватает его за руку. Он ухмыляется, явно называя его идиотом. Это понятно даже без звука. Но он отдергивает свою руку. Ему страшно, потому что он помнит эту руку совсем другой. Он не имеет право держать теплую руку подруги, после того, как касался ее синих, холодных пальцев. Тихо. Так тихо, что даже собственные воспоминания лишаются звука, становясь серыми и бесцветными. В этих воспоминаниях они вместе. Втроем. И это время было самым лучшим для него. Он бы все отдал, чтобы вернутся туда. Да что уж там, он был бы рад даже вернутся в то время, когда его лучший друг покинул их. Разрушил их трио. Но, по крайней мере, он был жив. Лучше бы он не возвращался, тогда возможно был бы жив. Лучше так чем помнить кровь в уголках его губ, скривившихся в фирменной ухмылке. Последней и самой яркой за его жизнь. Тихо. Так что… -Наруто,- нарушая эту идеальную тишину ночного кладбища, раздается спокойный мужской голос позади парня, сидящего перед мемориалом, на котором всего два имени,- пора. Скоро рассвет… Блондин лишь вяло кивает, все же не решаясь что-либо произнести. -Наруто,- снова повторяет мужчина,- Сакура и Саске будут недовольны, если ты опоздаешь. Парень вздрагивает. Их имена произнесены, а это значит, что они все еще существую. Их все еще помнят. А это значит… Да ничего это не значит! -Это я должен был тогда умереть!- сильный удар о землю. Совсем не больно – даже ничего не почувствовал. Хотя костяшки сбиты в кровь. И от этого хочется рыдать в голос, но он не может. Он не посмеет - поклялся перед их уже бездыханными телами, на лицах которых застыла улыбка. -Уважай их выбор, ведь они всегда уважали твой,- тяжелая ладонь опустилась на плечо парня, и слегка его сжала,- Нам пора. Он медленно обернулся - перед ним стоял ИХ учитель и протягивал руку единственному оставшемуся в живых ученику. Кивнув, парень ухватился за широкую ладонь и поднялся. Но это не значит, что он принял ИХ выбор. Он никогда не сможет смириться с этим. Он никогда не сможет отпустить своего лучшего друга и свою первую любовь… Последний раз обернувшись на мемориал, Наруто все же смог, наконец, за долгое время прочитать то, что написано на большом куске холодного камня: -Учиха Саске. Харуно Сакура. Люди умирают, когда их забывают - вы же будете жить вечно.