Эпилог
1 февраля 2014 г. в 21:01
“Шли дни, недели, месяцы, а потом за ними подтянулись и года. Первое время я ушла в депрессию. Ничего не ела, спала по три часа в сутки, не выходила на улицу. С работы меня выгнали. Друзья пытались хотя бы узнать, что произошло, но все без толку. Я отказывалась разговаривать, с кем бы то ни было. Но вскоре до меня окончательно и бесповоротно дошло понимание того, что нужно перестать жалеть себя. Эл сказал, что не умрет, пока я буду помнить его. Значит, он всегда рядом. В моем сердце, занимая там практически все “пространство”. Нужно было что-то делать. И очень скоро, я поняла, что именно. Имея в кармане немало денег, а в голове воспоминания, я быстро нашла ,куда вложить последний подарок Лоулайта. В кондитерскую фабрику. Я помнила, что Эл был без ума от сладостей. Особенно, от клубничного желе, сахарной ваты, джема, торта с кусочками клубники, молочного коктейля. Он был просто помешан на клубнике. С этого я и начала свой путь к счастью. Моя фабрика до сих пор, Слава Богу, носит название “L’s candies”. И никто не собирается его менять, потому что мои конфеты стали довольно популярными во всем мире. Сначала это были всеми любимые клубничные леденцы. Потом начало добавляться все больше вкусов. А вскоре мы перешли на новые виды сладостей. Но первый вкус каждого нового лакомства обязательно был клубничный. Это стало традицией на нашей фабрике. У нас были фабрики на каждом континенте, поэтому я нередко летала туда-сюда. А еще через лет десять их стало еще больше. Мы делаем лучшие конфеты, потому что не боимся вкладывать деньги на дорогие ингредиенты, зная, что к нам вернуться все эти затраты с процентами. Но подобный успех компании не сделал меня абсолютно счастливой.
Каждый год, в один и тот же день я прилетала в Токио, чтобы навестить Лоулайта. Я рассказывала ему обо всех успехах и неудачах, что произошли за последний год. Брала с собой раскладной стул и термос с горячим чаем. Никогда не думала, что смогу такое сказать, но на кладбище было невероятно спокойно и…людно. Хотя из живых там была только я. Но чувствовалось, будто все, кто там лежали, окружали меня. И это не нервировало. А наоборот, расслабляло. Я просто сидела, пила чай и разговаривала с Элом, зная, что он рядом. Здесь. Со мной. Я не могла его видеть или слышать. Но я его чувствовала. И каждый раз, когда я уходила оттуда, я говорила: “Я люблю тебя!” и каждый раз ветерок слегка развивал мои волосы и нежно скользил по щеке, словно чья-то рука. И я знала, чья. Эти прикосновения я не забуду никогда. Даже, когда шел ливень или был ураган, я приходила на кладбище и все равно ощущала это “прикосновение” на фоне, режущего и сносящего все на своем пути, ветра.
Я стала практически счастливой через двенадцать лет, после смерти Лоулайта. Я вышла замуж за прекрасного человека - Роберта Брукса. Я не могу сказать, что любила его. Он был мне дорог. Он стал для меня родным. Я любила его как прекрасного человека, отличного друга, но не как мужчину. Роб помогал мне с управлением фабрики с самого начала. Мы сразу с ним нашли общий язык. Вскоре он начал за мной ухаживать. И это продолжалось на протяжении девяти лет, пока я не сдалась и не сказала “Да”. Его счастье нельзя было описать словами. Как бы я хотела ощутить тогда то же, что и он. Но это было невозможным.
Три года после свадьбы, мы улаживали дела с фабриками по всему миру. Конкуренты пытались взять нас за горло, чего позволить им нельзя было, иначе долго бы мы не протянули. И только, когда бездонный океан кондитерского бизнеса чуть успокоился, мы с Робертом подумали о детях. И очень скоро у нас родился сыночек. Это было за пределами моего счастья. Я впервые за все эти годы искренне улыбнулась. Это было подарком небес. Маленькая кроха принесла мне бесконечное счастье и радость.
Я назвала его Лоулайтом. Роберт, конечно, был удивлен такому имени и думал, откуда я его вычитала, но возражать не стал. Ему тоже было симпатично это имя.
Так я стала меньше времени уделять времени фабрике, а больше своему малышу. Фабрику я доверила Роберту. И он не подвел, поддерживая наш с ним бизнес на плаву.
И все эти чудесные события в моей жизни я рассказывала Элу. Я сдерживаю данное ему обещание уже более пятидесяти лет. Я стала счастливой. У меня есть семья. Я люблю и любима. У меня есть любимое дело. Чего еще не хватало для счастья? Тебя. Конечно, тебя.
Я пишу это, чтобы обо мне осталась хоть какая-то память. Я пишу это моим внукам, которые уже заканчивают университет. Я пишу это моему любимому Роберту ,который вместе с Лоулайтом дожидается меня на небесах. Я пишу это для людей, которые не верят в любовь. Или, которые ее бояться. Я пишу это для всего мира и для каждого по отдельности. Я пишу это для тебя, Лоулайт.
Сегодня первый день, когда я не смогу прийти к тебе на кладбище. Сегодня день, когда я, наконец, увижусь с тобой. Я чувствую это. Меня клонит в сон. Значит мое время на исходе. Совсем, как у тебя пятьдесят с хвостиком лет назад. Подожди еще немного. Я уже в пути…”
Джуно К. Блейк скончалась 28 ноября 2060 года в Лондоне. Перед смертью она успела сказать свое последнее желание – похоронить ее рядом с могилой Лоулайта. Так оно и было. И теперь ее дети и внуки приходили к ней на кладбище каждый год и рассказывали про все, что случилось в их жизни. За пять лет перед уходом, она написала в общий сборник рассказов историю вечера, который перевернул ее жизнь. Этот рассказ был лучшим из всех. Теперь очень много, кто знал ее историю. Теперь для многих Джуно стала историей. Историей настоящей любви.
Конец.