Очень маленькие драбблики по "Вере"

Когда-то он никак не мог привыкнуть к ней. Его раздражала ее манера совать свой нос куда не нужно и делать то, чего не следует; ставило в тупик легкомысленное отношение к собственной жизни; удивляли ее порывистые прикосновения и звонкий смех. Но однажды он вдруг понял, что просто не может, не хочет, не должен жить без всего этого. И потому не было ночи страшнее и длиннее в его жизни, чем та, когда он вместе с ней боролся с незримым противником, растворившимся в ее жилах. И вот теперь он снова вынужден пройти через это. У нее жар - и он не спит уже вторые сутки. Сидит у изголовья ее постели и меняет холодные компрессы, гладит по волосам и говорит-говорит-говорит вполголоса все то, о чем обычно рассказывают лишь взгляды, веря, что она его слышит. А когда ЫнСу иногда открывает глаза и пытается ободряюще улыбнуться ему уголками губ, он улыбается в ответ уверенно, открыто, широко и поит ее лекарством. Но стоит ей снова забыться в беспокойном сне - прячет лицо в ладонях или зарывается подрагивающими пальцами в волосы. Его Небесный доктор сказала ему, что это просто вирус, от которого у нее есть лекарство, а значит, все с ней будет хорошо. Конечно же, он ей верит. Поэтому не возражает придворной даме Чхве, когда та на целых три часа выставляет его из собственной комнаты, и послушно идет на ежедневные тренировки, на которых рычит на своих верных вудальчи всего-то по каких-то десять, ну, может, пятнадцать... или все-таки восемнадцать?...раз на дню. И поэтому раз за разом лишь яростно сверкает глазами, сдержанно и вежливо отказываясь выполнять приказы короля явиться ко двору. Поэтому он спокойно и терпеливо ухаживает за ней и ждет улучшения, всего-то лишь каждые полчаса замирая, переставая даже дышать, только чтобы уловить ее слабое дыхание. Он верит ей, прошедшей сквозь время, чтобы вернуться к нему, настолько, что даже позволяет себе задремать ближе к полудню третьего дня. Прямо на полу, сидя у ее кровати и осторожно держа ее за руку, потому что он скорее навсегда повесит на стену свой меч, но никогда больше не выпустит из своих рук ее маленькую ладошку. Просыпается от навязчивого ощущения, что за ним наблюдают, мгновенно стряхивает с себя лохмотья сна и будто с разбегу налетает на взгляд внимательных карих глаз. - Лекарство? Воды? Что?.. - вскакивает, готовый выполнить любое желание, но она ловит его за рукав и удерживает на месте. - Мой генерал и муж уверял, что, оставшись с ним, я никогда не буду испытывать голода. Но вот уже несколько дней я ничего не ела, - тихий, с насмешливой хрипотцой из-за продолжительного молчания голос ЫнСу радостью омывает его сердце. - Пришло время выполнять обещание: я хочу пообедать!