Во власти льда

"Предзнаменований не существует. Природа не посылает нам вестников - для этого она слишком мудра или слишком безжалостна." (с) Оскар Уайльд - И как мы не догадались сразу? – прошипела Хаюн, когда мы упаковывались обратно, - Мы настолько были заняты, что совершенно не обращали своего внимания на странное поведение Чжаньгу! Точно! Как мне это в голову не пришло сразу?! Ведь животные очень чутко реагируют на резкую смену погоды. Пёс постоянно носился вокруг нас, скулил, гавкал, будто бы крича: «Ну посмотрите же, наконец-то, на меня! Я же хочу вам кое-что сказать, и это важно!». Мы слишком поздно догадались, что что-то не так. Настроив радио на нужную частоту, мы услышали, что все специалисты прекратили свои исследования в Антарктиде, в спешке покидая материк: погода грозилась быть аномальной, с очень низкими температурами. - Чжаньгу! Чжаньгу, запрыгивай в самолёт, пожалуйста! – слёзно вопила Хэюн, обращаясь к своему псу. Тот лишь снова скулил и отступал каждый раз назад, когда его хозяйка делала к нему шаг вперёд. - Хэюн! Нужно поторапливаться! Ветер усиливается, - прокричал Минсок, выглядывая из иллюминатора. Ещё несколько часов назад погода была ясной, и ничего не предвещало беды. Сейчас же было ощущение, что грядёт снежная буря. В «Чанбого» же оставаться было нельзя: станция достроена не до конца, генератора, подающего энергию, ещё нет, нам будет очень трудно согреться, и мы можем заживо замёрзнуть. Будем похожи на ледяные статуи, если вовремя не сделаем ноги с материка. Я, глубоко вздохнув, приманил беспокойного пса к себе, схватил его на руки и насилком потащил к самолёту. - Спасибо, - Хэюн благодарно улыбнулась мне, я же лишь сдержанно кивнул в ответ. Затем прошёл к Чонину и сел рядом с ним, пока он заводил воздушный транспорт. Самолёт пребывал в воздухе довольно приличное время, часов 8-9, если не больше. Но чем дольше мы летели, тем лучше начали осознавать, что дела весьма плохи: началась вьюга, из-за усиленного снегопада не было видно абсолютно толком ничего, из-за сильных порывов ветра самолёт заметно пошатывало. Не зря в такие нелётные погоды отменяют все воздушные рейсы. Это очень опасно. В силу сложившейся ситуации Чонин заметно напрягся, сдерживая штурвал, как можно крепче. Хэюн прижимала Чжаньгу к себе, Минсок, кажется, читал молитву, а мы с Ченом лишь глубоко вздыхали, не в силах что-либо сделать. Против суровой природы не попрёшь. - Чёрт! – выругался парень, бросая быстрый взгляд на панель управления. - Что случилось? – обеспокоенно спросил я. - Двигатель снова глохнет, похоже, от мороза, - растерянно пролепетал пилот, заметно снижая самолёт, - Придётся совершать внеплановую остановку. Я лишь поджал губы и ничего не ответил. Ничего хорошего это не сулит. *** На протяжении нескольких часов Чонин пытался снова наладить двигатель. Хэюн вместе с Чжаньгу осталась сидеть в самолёте, ибо хрупкое, изнеженное женское тело не выдержит таких сильных морозов, хотя в помещении самого воздушного транспорта было не особо тепло. Чен, Минсок и я находились на улице, пытаясь хоть чем-то помочь пилоту. Бушевала ужасающая метель, наступили сумерки. Мы сквозь душераздирающие вопли обращались друг к другу, пытаясь докричаться сквозь пургу. Последняя надежда на спасение самолёта угасла после того, как Чонин понуро опустил плечи, приказывая нам с застекленевшим взглядом вернуться обратно в салон. - Ну, как? Вы починили? – сразу задала свой вопрос Хэюн, подорвавшись вперёд к нам. Я промолчал, ибо отвечать не видел смысла: всё итак понятно. Природа берёт своё, человек никогда не победит её. Потому что сила её неоспорима. Природа прекрасна, чудесна и в какой-то мере волшебна. Без неё не появилась бы наука. Человек и всё живое, что есть на Земле, не развивались и не шли по долгим стопам эволюции. Природа – это движущая сила прогресса. Но, порой, она бывает настолько суровой, что даже человек – высшая ступень живых организмов на Земле, субъект общественно-исторической деятельности и культуры, не смог побороть то, что на протяжении многих тысячелетий усмирял и покорял. - Термометр показывает -45 градусов по Цельсию. Всё моментально застывает. Двигатель замёрз, - загробным тоном доложил наш пилот, плюхаясь в пассажирское кресло, - Грубо говоря, самолёту крышка. Он больше не взлетит в воздух. - Как это не взлетит? – растерянно задала вопрос Хэюн. Похоже, на мою экс-бывшую сейчас нахлынет истерика. Хотя я и остальные парни были ничуть не лучше. Необходимо сохранять спокойствие и мыслить здраво. - Хотите вы этого или нет, но у нас большие проблемы, ребята, - вдруг заговорил Чен, - Если мы переживём сегодняшнюю ночь, а она сегодня точно будет «жаркой», то завтра нам пешим походом придётся идти до ближайшей станции, чтобы хоть как-то наладить связь с миром. Все рации, телефоны и другие средства налаживания контактов – замёрзли и дали сдачу. Вся техника не работает. - Какая станция находится ближе всего? – задал я вопрос другу. Я был полон решимости идти вперёд. Нельзя останавливаться. И нельзя слишком рано унывать. Выход всегда есть, хоть и не всегда самый лёгкий. Чен, пошерудив немного у себя в походном рюкзаке, достал оттуда рулоны карт. Затем развернул одну из них, где нашему взору была представлена Антарктида со всеми обозначениями орографических и гидрографических объектов. Также на ней были изображены все современные научно-исследовательские станции. - Согласно навигатору, который был жив несколько часов назад, мы находимся на Земле Уилкса. Ближайшая нам станция - это австралийская станция Кейси, - заговорил я, одновременно указывая на карте вышеупомянутые топонимические объекты. - Тогда нужно приготовиться в путь, - поддержал меня Минсок, - собрать всю провизию, потеплее укутаться в одежду, захватить все спасательные огни. Плотнее закрыв все щели, чтобы как можно меньше продувало салон самолёта, мы принялись готовиться к походу. Было страшно. Всем. И это было прекрасно заметно, никто и не пытался скрыть этого. На лице Хаюн было можно прочитать целый калейдоскоп эмоций: страх, испуг, отчаянье. Уже ночью перед сном, мы без каких-либо слов уселись все в одном месте, прижавшись к друг другу и укутавшись найденными одеялами. Все молчали. Хэюн и вовсе уснула. Надоевшую звенящую тишину, которая будто съедала нас изнутри, нарушил Чонин. - Ребят, нам крышка, да? – тихо и обречённо задал он свой вопрос, подтягивая одеяло чуть ли не до подбородка. - Эй, парень, - тут же обратился я к другу, - Ты чего тут повесил нос? Мы ещё живы… - Бэкхён, сейчас не время веселиться, - холодным тоном прервал меня парень. Я тут же замолк, пытаясь подобрать правильные и нужные слова в эту минуту. С такими позитивными мыслями мы далеко не уйдём. - Чонин, я прекрасно осознаю всю серьёзность ситуации, но, поверь, нужно верить в лучшее. Быть может, судьба специально подбросила нам такой «подарок»? - заговорил я уже серьёзным тоном, после чего приласкал лежащего у моих ног Чжаньгу. Глаза пса были очень печальными, он прекрасно понимал, что происходит вокруг. Умная собака. - Ага, - добавил Чен, - Это что-то вроде проверки, пройдём мы такое испытание или нет. - В любом случае, нужно приготовиться ко всему, что может стать на нашем пути. И вообще я боюсь представить, как нам быть тогда, если не сможем связаться с миром, - тоже тихо произнёс Минсок. Все старались не разбудить Хаюн. Не хочется рушить надежды девушки на светлое будудущее. Хэюн, которая и без того была миниатюрной, сжалась вся в комок, отчего стала выглядеть ещё меньше, чем обычно. Её голова спокойна разместилась на моём плече, сама она тихо и мирно посапывала. В этот момент на меня ни с того ни с сего накатила волна нежности. Захотелось защитить эту непокорную особу от всех бед, от всех невзгод. Я боялся, что Хэюн не выдержит завтрашний день, не сможет бороться с морозом. В отличие от парней, в которых я был уверен. От таких пессимистических размышлений меня прервало очередное поскуливание Чжаньгу. Этот пёс словно читал мои мысли и теперь, снова подвинувшись ко мне ближе, заглянул в глаза. «Нужно надеяться на самое лучшее. Завтра начнётся новый день, и, возможно, он не будет таким страшным, как сегодня», - пронеслась в моей голове мысль, прежде чем я успел прикрыть свои веки и заснуть спокойным сном.