Другая сторона луны

      Дождь в Обществе Душ лил уже несколько дней, но это не мешало странной паре находиться на плацу и усиленно тренироваться. Время от времени подставляя лицо холодным каплям, Орихиме заново училась контролировать вернувшуюся к ней в многократном объеме силу. Помимо этого Шиффер учил ее сражаться на катанах, показывал приемы рукопашного боя, заставлял бегать, иными словами, тренировал ее тело и дух. Она не должна быть слабее его, если они хотят выжить. Девушка послушно выполняла все, что он говорил и добилась определенных успехов. Она уже уверенно владела катаной, хотя на первой тренировке не знала, как держать меч в руках. Улькиорра отличался не дюжим терпением и раз за разом объяснял ей азы боя на мечах и азы рукопашной схватки, мягко направляя ее движения, а от его прикосновений у девушки внутри все замирало. Улькиорра казался ей живым здесь. Он чаще проявлял эмоции. Удивилась же она, когда Шиффер рассмеялся над ее неуклюжей попыткой провести один из приемов, которому он учил. Девушка очень привязалась к этому странному арранкару, и мысль о том, что необходимо запечатать Улькиорру в катану, Орихиме уже не радовала. Она привыкла что он рядом. Рядом физически. Что подхватит, когда она валится с ног от усталости, будет вместе с ней радоваться ее успехам и огорчаться от неудач. Спустя много времени она вновь узнала, что значит "не одна". Друзья не могли находиться с ней рядом всегда, а Шиффер был.       И перспектива провести годы и даже века с этой Женщиной его уже не пугала. Она могла быть серьезной, когда это необходимо, была умна и, нельзя не признать, очень красива. И Шиффер просто катастрофически стал нуждаться в ее смехе.       Но время пролетело быстро, и настал последний день данного им Готей-13 срока. Перед Орихиме лежал блестящий стальной клинок, в который необходимо было "перенести сущность зампакто". Она уже сосредоточилась, чтобы сделать то, что должна для их спасения, но неожиданно вспомнила слова Шиффера: "Те, кто не совладал со своей силой, погибли". И девушка испугалась. Испугалась не за себя, а за того, кому волей случая позволила жить. И могла эту жизнь отнять. Разум твердил, что если Орихиме не попытается, они точно умрут, но ей не хватило смелости.       - Не могу, - прошептала она. - Я не могу его запечатать, и делать этого не стану!       Шинигами удивленно переглянулись, и Ямамото, недовольный таким исходом, распорядился:       - В Башню Раскаяния!       Их тут же подхватили под руки и потащили в сторону темницы. Улькиорра ничего не понимал. Она могла его запечатать. Но не захотела, оставляя ему хоть какую-то, но свободу. Но он не мог не анализировать ситуацию. Их вели младшие офицеры, не особо сильные. В Обществе Душ привыкли, что они покорны. Тогда Шиффер решился:       - Пора! - и резко ударил локтем под дых одного из охранников.       - Улькиорра! - удивленно выдохнула Орихиме, невольно высвобождая его силу. И тот, подхватив ее, бросился к более открытой местности и открыл Гарганту, но им не хватило совсем немного времени: путь им преградили два капитана - Кучики и Зараки. Они были слишком сильными противниками, и против них двоих Улькиорре потребовалась бы вторая ступень ресурекшиона, но он не знал, как перейти в эту форму.       Бой был коротким: лепестки Сенбонзакуры, что кружились розовым смертоносным вихрем было сложно отбить, и плевать, если бы они ранили только его. От нанесенных ему ран страдала в первую очередь Орихиме, и Шиффер отступил.       Еле живых их запихнули в одну из камер Башни раскаяния и оставили истекать кровью. Орихиме, к которой вернулась ее сила Отрицания, не могла залечить их раны, которые дико болели, не позволяя трезво думать. Шиффер молча ругал себя за то, что не успел на какие-то доли секунды и прошептал через некоторое время:       - Мне нужна вся моя сила, Орихиме...