Ты не здесь. Мне кажется, продолжения нет... И в моей душе цветы осыпаются, Мечты забываются, Я знаю, что навсегда уже...
Ринг. Бой идет уже давно. В красном углу находится запыхавшаяся девушка: ее запутавшиеся рыжие локоны сбились, а около лица и совсем распрямились, увлажнившись от пота; взгляд был рассеянным, отчаянным. Она устало оперлась руками на бедра, слегка согнувшись, но все так же упрямо продолжала смотреть в синий угол. А в нем находился ее соперник – молодой парень. На его лице не видно и капли усталости, но она ощущается чисто интуитивно. Он фривольно облокотился на угловой столбик, якобы демонстрируя свое превосходство. Он смотрел на девушку, не отводя взгляда. Его угольно-черные глаза прожигали насквозь. Они казались такими же беспощадными, как и их обладатель. Девушке негде было прятаться, против этого она была безоружна. Да и не очень-то хотелось сопротивляться.Останься белым снегом на моей руке, Каплей света, шепотом нежным в груди. Не уходи! Я же слышу, что любовь твоя еще дышит - Ты не обманешь себя... Знаю, знаю, что любишь меня... Ты меня...
Им обоим не нужен был этот бой. Каждый хотел бросить эту затею и обнять друг друга, сказать те самые три заветные слова и жить в спокойствии и гармонии. Но этому не суждено произойти. Сущность Глеба требовала власти. Он бы постоянно принижал Таню, показывая свое превосходство. Но ей тоже была чужда роль загнанной овечки – ее жизнь должна бить ключом. Она, как Кэтрин Эрншо, нуждалась в своем Линтоне - Ваньке, а Глеб – отражение Хитклифа – в гордом одиночестве. Говорят, что Кэтрин и Хитклиф объединились после смерти. Чушь! Даже их двойникам это не под силу. Они на вечном ринге борьбы: не в силах отступить и не в силах заключить перемирие – совет да любовь.Дай мне шанс забыть тебя. Стань невидимым, забери мечты и воспоминания - Они без твоей любви всю душу лишь мне изранили.