Неожиданно

      Весь ужин я старался занять детей разговорами. Странно, всего час назад они бегали по саду, смеялись, а теперь сидят понурые, будто провинились. Когда тарелки опустели, я поспешил покинуть кухню. Я тут лишний. С первого этажа доносится тихий разговор. Значит, они и без меня застопорились. Сашенька выбирает кино. Зеркала. Никогда не смотрел. Алекс как-то не особо рад, что ли? О, в зал ушла Саша, надо бы с внуком поговорить.       - Ну что, как у вас дела? - спрашиваю я ненавязчиво.       - Деда, ты влюблялся когда-нибудь? - Алекс даже не изменил голос на более женский.       - Конечно, Шурок.       - Но не в бабушку? - глаза мальчика не выражали ненависти, в них таилась надежда.       - Я полюбил своего внука, только ты Алексу не говори об этом, - улыбнулся я и похлопал "внучку" по крепкому плечу.       Пусть я и знаю его секрет, но не хочу выдавать себя, хотя не могу не поддержать его. Даже так, косвенно, все лучше, чем позволить мальчику страдать. Потерять Сашу будет для него не менее болезненно, чем для меня когда-то...       Я сижу на ступеньках. Через незакрытую дверь мне видно, что дети сидят на диване и смотрят ужастик. Алекс слишком часто прикладывается к бутылке, как бы не сорвался. Саша, кажется, придвинулась к нему поближе. Эх, будь я Купидоном...       - Шур, а все-таки, кто тот человек, которого ты любишь? - тихо спросила Саша, кино её сейчас мало интересует.       - Угадай.       Что за угадай? Нет, Александр в стельку пьян, надо бы его отвести в комнату и спать уложить.       - Ну, какой-нибудь качок или красавчик?       - По себе судишь?       Опять он говорит мужским голосом, как Саша ещё не поняла ничего?       - Мне Алекс нравится, - девочка встала, собираясь уйти, но юноша дернул её за руку, и она оказалась у него на коленях.       - Я тоже тебя люблю.       - Шурочка, ты пьяная...       Во дает Шнурок! Поцеловал! Господи, я даже его детское прозвище вспомнил. Хлоп?       - Саша, подожди, я объясню!       - Тебе все это только шутка! Ненавижу тебя! Ненавижу!       Девочка пробежала мимо меня на второй этаж и заперлась в своей комнате. Алекс бежал следом, парика на нем не было. Он стучит в дверь.       - Саша! Открой! Это не шутка! Я правда тебя люблю! Саша...       - Убирайся, лжец! Ненавижу тебя!       Даже я вздрогнул, когда внук с силой ударил дверь Сашиной спальни кулаками. Он тяжело дышал, потом упал на колени. Его плечи тряслись. Я коснулся его головы, коротких волос, которые принадлежали самому близкому для меня человеку.       - Вну...       - Прости, что лгал, - прошептал Алекс. - Шура в Англии, она не могла приехать.       - Ясно, - мне больно смотреть на него.       - Прости...       Мальчик поднялся и направился в свою комнату, ту что занимал как Алекс. Мне так хочется побежать за ним, поговорить, но я стою, как вкопанный.       - Ты куда? - у меня сердце прихватило, едва я увидел, как мой внук собирает сумку. - Не пущу!       - Дед, у меня летняя практика, - он не смотрит мне в глаза. Неужели снова врет?       - Не верю! - говорю, преградив ему выход, он что-то набрал в телефоне, самом старом и дешевом, том, что купил на первую стипендию, потом протянул трубку мне и стал ждать. - Алло, простите, Громов...       - Гром, ты меня, свою понимающую старосту до белого колена доведешь! Где ты есть? Мы можем опоздать на практику! Сам будешь судна выносить! - прокричал женский голос, в котором я узнал Асю, старосту в группе Алекса.       Пришлось пропустить. Учеба это важно. Но почему он раньше не сказал?       - А что на ужин? - не могу же я прямо спросить: "Сколько и где ты собираешься шляться?", или могу?       - А буду сутками, чтобы быстрее пройти и успеть на твой день рождения, если ты, конечно, хочешь меня там видеть, если нет, попрошу кого-нибудь забрать мои вещи.       - Какие вещи? - Акстись, Алекс, ты что? Ты меня бросаешь?       - Вы правы, Алексей Степанович, нет у меня никаких вещей. Те, что взял, верну и заплачу за их использование. Всего доброе!       - Что б сам вернул в мой день рождения! - я должен, нет, я просто обязан заставить его пообещать, что он придет в мой дом снова. А там напоить или вырубить... Что-нибудь придумаю.       - Как пожелаете, - он поклонился и покинул мой дом.       Как же сердцу больно. Нужно давление померить. Какие он мне там таблетки давал? Какое он говорил высокое? Господи, да что же это?       - Саша! Саша, мне плохо! - Господи, а если не откроет?       - Алексей Степаныч? Алексей Степаныч, что с Вами? - глаза девочки, два изумруда, такие напуганные. - Сердце? Сердце! Щас, этот... Нитроглицерин!       Она уложила меня на пол, и начала хлопать по карманам. Зачем? Опа, достала какую-то коробочку из кармана. Как она туда попала? Хотя, у меня во всех такие лежат. Думал, для свежести.       - Дедушка, под язык! Я щас тонометр найду!       - У меня, на тумбочке.       Она убежала, оглядываясь на меня, а я лежал на полу и чувствовал, что боль медленно отступает. Вот те раз! Как же это называется? А! Стенокардия.