Единство фонариков

      Кажется, дождя сегодня больше не будет. Очень странно, ведь вот уже последний месяц он беспрерывно терроризировал жителей этого большого мегаполиса и, по доводам многих, заканчиваться не должен был. Матушка-природа сама по себе была озорной шутницей, и именно поэтому сейчас, греясь на прекрасном летнем солнышке и отряхиваясь от последних дождевых капель, каждый бутон и каждое растение на мягкой земле потрясало окружающих своей незамысловатой и такой естественной красотой.       Нужно было всего лишь протянуть руку и самим прикоснуться к этому природному великолепию, ощущая приятный холодок от недавних буйств неба. Не все могли себе это позволить, но и те тоже не оставались в дураках, издали наслаждаясь приятным глазу зрелищем. И вот одним из таких был парень, что сейчас, нагнувшись и не отрывая взора от милого цветка, и вовсе не замечал времени, что с молниеносной быстротой пробегало мимо него.       - Йо, нам уже пора, прекрати пялиться на этот идиотский цветок, - с неким раздражением напомнил ему его друг, скрестив руки на груди и сверху вниз смотря на Асакуру. - Можешь остаться здесь.       - Рен, какой ты бука был, такой и остался, - с улыбкой ответил ему парень, бросая последний взгляд на растение.       - У меня и не было причин меняться. На это ему ничего не ответили. Йо лишь в очередной раз улыбнулся и, засунув руки в карманы, прошествовал вперед, где у самых ворот дома его ожидали остальные участники их дружной компании. Состав не меняется вот уже долгие и долгие годы, не считая, конечно, их гостьи, а точнее нового члена семьи Тао, которую все - ну, может почти все - приняли сразу же с радушием.       - Здравствуй, Жанна. Как ты? - подойдя к девушке, что скромно жалась у самых ворот немного поодаль от всех остальных, спросил Асакура. Невеста семьи Тао подняла голову.       - Спасибо, Йо, все хорошо, - ответила она. Тогда, с удовлетворением заметив улыбку на фарфоровом лице бывшей Девы, шатен вздохнул, чуть поворачивая голову назад.       - Рен, оставлять жену одну не очень хорошо, - решил сделать замечание другу Йо, на что тот сразу же фыркнул.       - Тебя это тоже касается, Асакура. Законы писаны для всех.       Он уже знал, кто адресовал ему эту фразу, да еще и таким обиженным, но в то же время властным тоном. Почесав затылок и краем уха услышав смешок со стороны Тао, который в этот момент приобнял жену, шатен развернулся, прикрывая глаза и спокойным голосом отвечая девушке:       - Сегодня побыл немного бунтарем, - подходит к ней, аккуратно беря за руку, - мисс Асакура, вы сможете меня простить?       - Только на этот раз, господин Асакура. Только на этот раз.       - Такое ощущение, что это не должно кончаться, - со вздохом произнес Рио, оглядывая друзей и ловя на себе теплые взгляды.       - Ребята-а-а-а, я понимаю, что сейчас прекрасная погода для жарких объятий, - он подумал немного, стуча указательным пальцем по виску, - жаркие объятия, ну, вы поняли, да? Солнце же и...       - Чоколав.       - Так вот. О чем это я? Ах, да! - он крутанулся на месте, разворачиваясь носом прямо к воротам, - пора бы уже заходить, время не ждет!       - Мы, и правда, слишком задержались, - поддержал Фауст, пропуская вперед свою любимую. На этом и было решено. Каждый взяв под руку свою половинку, ну, а точнее, у кого она была - жена Чоколава, Лайсерга, Рио, а так же нашего северного друга остались у себя дома, так как встреча эта собой представляла некое собрание старых друзей - и вошли внутрь своего родного двора, в котором не были уже очень и очень давно. Каждая травинка, каждое деревцо возрождало в голове все новые и новые воспоминания, заставляя губы на лице тянуться в забвенной улыбке.       До самой двери никто не произнес ни слова, все лишь осматривались вокруг, крепко держа друг друга за руки. Сегодня, четырнадцатого числа августа, был один из тех дней, когда они могли увидеть своих родных и близких так, чтобы полностью насладиться встречей. Сегодня, в этот праздник, было запрещено вешать на лицо грусть или хоть на миллиметр опускать уголки губ - было что-то вроде закона.       - Двери здесь постоянно открыты, - улыбаясь и проходя внутрь, проговорил Асакура, вдыхая сладостный аромат родного дома.       - Эта традиция началась с тебя, - тихо произнесла Анна, чувствуя на себе нежный взгляд мужа. Да, давно они тут не были.       - Тут ничего не изменилось, - заметил Трей, чувствуя знакомое тепло в области груди, что согревало с каждым новым шагом, - все так же, как и было много лет назад.       - Я даже соскучиться успел по этому месту, - сдался Тао под напором дружеской ностальгии.       - Ты всегда по нему скучал, - Жанна с потрохами сдала возлюбленного, но тот даже ничего не возразил, ведь все и так, а в особенности и Рен, прекрасно знали.       Внезапно в их маленький и полный воспоминаний мир вторгся громкий, но такой знакомый голос взрослого парня.       - Аи, куда ты дела спички?! - бесновался тот, крича откуда-то со второго этажа и явно что-то не находя.       - Они там же, где ты их вчера оставил, Тао! - ответили ему в том же тоне и тоже со второго этажа. - И нечего кричать на меня, а ни то я сейчас зайду и покажу тебе, где раки зимуют!       - Ты совсем не оправдываешь свое имя, Аи, совсем! - раздосадовано произнес Мен, кажется, выходя из себя. - А вот и спички. А зачем ты их положила в мой ящик?       - Тао, ради всего святого!       - Весь в отца, - хихикнула Жанна, замечая, как на щеках мужа проскальзывает почти еле уловимый румянец, - такой же упрямый.       - Я не упрямый! - протестовал Тао.       - Упрямый, - согласился Лайсерг, что до этого молча осматривал глазами дом.       - Не упрямый!       - Упрямый.       - Нет!       - Даже упрямый в том, что не хочешь соглашаться с тем, что ты упрямый, - умозаключил Трей, выдавая всем такой сложный и очень запутанный набор слов.       - Хана, я что-то не пойму, а почему ты валяешься на диване? Мы уже скоро начнем!       - Не кричи так, Алюми, - как-то безжизненно ответил парень, - я на секундочку прилег.       - Ты так уже лежишь целый час, Асакура. Не стыдно?       - Стыдно, когда видно, Алюми, когда видно, - решил отшутиться Асакура-младший, но, кажется, у девушки сегодня не было никакого настроения на идиотские шутки мужа, и поэтому сразу же после слов бедняги последовал звук упавшего вниз тела.       Да уж, подготовка к празднику велась в поте лица, ведь перед ребятами то и дело носились их дети, что-то неся в руках, что-то выискивая или попросту крича на своих вторых половинок из-за того, что они ничего не хотели делать. А наши шаманы в это время присели на заднем дворе на влажную, но очень приятную травку, что изредка щекотала их голые ступни. Погода была чудесной, но день понемногу близился к вечеру, и вот они уже не сидели, греясь на солнышке, они лежали, сообразив некий круг из своих тел, и забвенно смотрели на звезды, то и дело кидая шутки из прошлого или вспоминая частые забавные моменты.       Краем уха они услышали, как весь нынешний состав, а он включал в себя и женатых и холостых, коими являлись сыновья Трея и Чоколава, а дочери Лайсерга и Рио все так же отдавали себя свободе - в разумном смысле, конечно - пока не решаясь завести серьезные отношения.       Выйдя на задний двор, ребята что-то обсуждали, то и дело растягивая губы в широких улыбках или вовсе отдаваясь разительному смеху. У каждого в руках было некое подобие ткани, которое нашим героям показалось сразу же очень и очень знакомым.       - Жаль, что Морти нет, - грустно произнес Йо, но тут же почувствовав теплую ладонь на своей. Повернувшись, Асакура увидел свою жену, которая, улыбнувшись, чуть склонила свою голову в бок. Ничего не говоря, Анна лишь взглядом поддерживала его, за что парень был ей нескончаемо благодарен.       - Пора бы уже начать, - тихо проговорила Лилит - дочь Лайсерга - оглядывая друзей, - самое время.       Шаманы встали. Каждый из детей, взяв спички, которые смог-таки найти Мен, начали поджигать фитили фонариков, что, оказывается, они держали в руках. Тут же ткань начала наполняться воздухом и раздуваться, готовясь взмыть вверх, но ребята ей этого пока не давали. Когда очередь подошла к Нинг - дочери Рио - девушка была не совсем аккуратна, и поэтому случайно задела огнем свой хрупкий пальчик. Но перед тем, как уронить фонарик в приступе боли, Умемия со всех ног помчался к ней.       Наклонившись, мужчина начал дуть на больное место дочери до тех пор, пока та, не раскрыв веки, не улыбнулась. С беспокойством в глазах смотря на девушку, Рио ждал.       - Спасибо, папа, - нежно произнесла та, после чего улыбнулась и подожгла фитиль.       Переглянувшись и убедившись, что все фонарики были "наполнены", ребята кивнули друг другу, после чего разжали руки, отпуская в неизвестный полет ночные фонари. Шаманы лишь смотрели на это все и счастливо улыбались, видя, что их дети счастливы, ведь единственное, что они могут сделать, так это оберегать их.       - Не честно, что наши же дети не могут видеть нас, - с грустью произнес Умемия, возвращаясь обратно к своим друзьям.       - Смерть сильнее нас, шаманов, Рио. Пройдет лишь еще несколько лет, перед тем, как мы сможем являться к ним, - ответил ему Лайсерг, с гордостью смотря на дочь.       - Жаль, что родители не вечны, - смотря вверх на фонари, что с каждой секундой улетали всё дальше и дальше, тихо произнес Трей, опуская голову, - жаль, что все хорошее не вечно.       Они смотрели на своих детей и знали одно - что никогда не наступит такой момент, что когда им нужна будет помощь, родители не придут на подмогу. Неважно в каком они обличии, важно лишь то, что согревает теплую память о людях, которые ежесекундно были с тобой, ты всегда можешь опереться на надежное, хоть и не осязаемое плечо.       - Я знаю, что помимо этого еще вечно, - кивнул Асакура, поворачиваясь к друзьям.       - И что же?       Он качнул головой, посмотрев на Анну, а уж позже и на свою семью:       - Мы.