Небо над Либрией...

Небо над Либрией сияло Алым…

- Добрый день, Отец. Мне передали, Вы хотели меня видеть? Вошедший приблизился к столу, стоящему посреди кабинета и остановился, глядя в спину хозяина помещения, который неотрывно следил за происходящим в окне. Хотя, окно скорее было похоже на огромный провал в стене, выполненный в форме буквы «Т». Свет, проходящий сквозь этот проем, равномерно падал на стены, распределяясь по помещению дополнительным освещением. Налюбовавшись видом города, Отец развернулся и сфокусировал взгляд на ожидающем у стола молодом человеке. Пригласив того сесть, мужчина, наконец, заговорил: — Да, Алекс, конечно. Я хотел узнать, как проходит подготовка новоприбывших солдат? — Прекрасно, сэр. Я даже не ожидал, что их уровень будет настолько хорош. Еще пару недель, и они будут готовы выходить на рейды в Пустошь. Однако, у нас есть проблемы с некоторыми солдатами, прибывшими несколько недель назад. И довольно серьезные, — Алекс вздохнул и передал Отцу несколько папок с личными делами. — Конкретно эти люди явно больше озадачены вопросом постройки стен вокруг города, чем своими прямыми обязанностями. Недавно я их поймал на попытке пробраться в мой кабинет. Очевидно, они хотели найти информацию об изоляции города. И меня это беспокоит, ведь они подрывают общую дисциплину. Если раньше наши солдаты интересовались только своей физической формой и новыми боевыми искусствами, которые я им преподаю, то теперь многие заинтересовались переменами в городе, отчего нарушается их концентрация на их основной задаче. И мне даже нечего сказать им на этот счет, ведь правду говорить запрещено! Последние слова юноша выкрикнул, не справившись с нахлынувшими эмоциями и ударив по подлокотнику кресла, в котором сидел. Мужчина напротив лишь слегка нахмурился, отчего стали видны неглубокие морщины на уже стареющем лице. — Хорошо, я это улажу. Хотя, возможно, скоро уже не придется ничего скрывать. Слишком много людей считает строящуюся стену очень странной, и даже опасной. — И что? Разве это так необходимо – оповещать всех об изоляции? Конечно, это делается для их же блага, и ничего преступного в этом нет. Но мне кажется, с них вполне достаточно знания, что отныне они живут в безопасном государстве. А подробности, вроде возможных эпидемий и прочего, их волновать не должны. Сэр, разве я не прав? Мужчина слушал слова молодого человека, раздумывая о чем-то своем. Еще немного помолчав, глядя в никуда, он спросил: — Алекс, ты знаешь, что всегда мешает людям жить в стабильности и абсолютном мире? Не тревожась по поводу войн, убийств. Без кризисов, депрессий… — Отец как будто утратил интерес к происходящему в кабинете, поднялся из-за стола, вернувшись к созерцанию происходящего за Т-образным окном. — Посмотри на этот мир. Его разрушило не оружие. Во всем виноваты человеческие эмоции… злость, зависть. Посмотри, к чему это привело. — Отец вытянул руку, указывая на город далеко внизу. Подошедший к окну Алекс, который недоумённо хмурил брови во время тирады Отца, заворожено взглянул себе под ноги. Ему еще никогда не доводилось видеть город с такой высоты, и теперь он был поражен открывшимся зрелищем. Центральная часть города была идеально чистой и ухоженной. Одинаковые серые дома стояли на четко распланированных и геометрически правильных кварталах, и уже ничего не напоминало о прошлых кошмарах. Либрия отстраивалась ударными темами, что не могло не радовать жителей города. Но стоило только отвести взгляд немного дальше, и перед глазами представала жуткая картина: разрушенные, черные от золы и грязи дома, словно нарывы покрывали растрескавшийся асфальт, небоскребы с неровными зубцами разруенных верхних этажей смотрели слепыми окнами на новый, серый мир. А между этими совершенно разными частями одного города теперь выстраивалась огромная по своим масштабам стена. Прошло всего полгода с восстановления мира, но это заграждение уже возвышалось на несколько метров, и продолжало расти невероятными темпами. Скоро уже ничего не будет напоминать людям о пережитых кошмарах. — Видишь? — звучный голос Отца вырвал Алекса из плена мыслей, возвращая в реальность. — Все эти разрушения, жертвы – лишь плата за всплеск ненависти между Великими державами. Они затеяли между собой игру, которую не смогли остановить. Но теперь с этим должно быть покончено. Чтобы сохранить этот мир, не дать ему рухнуть, мы должны чем-то жертвовать. Цена будет высока, но мы должны ее заплатить… Человечество должно отказаться от того, что порождает все проблемы – от чувств. — От чувств? Но сэр, это невозможно! Чувства и эмоции заложены природой, от них нельзя отказаться вот так, по приказу… — неуверенно произнес Алекс, глядя на спокойное лицо Вождя. — Да и зачем жить без эмоций? Если не останется любви, счастья – какой смысл? — Это и будет жертва, которую мы принесем. Цена, которую мы заплатим. Все положительные эмоции должны быть подавлены, чтобы вместе с ними убрать и все то, что породило хаос. Это необходимо. — Но как это сделать? Разве есть что-то, способное подавить чувства? — Да, - Отец медленно кивнул. — Уже долгое время лучшие ученые нашего Нового мира трудятся над созданием препарата, способного как можно сильнее снизить уровень чувствительности и чувственности человека. Теперь же задача состоит в усовершенствовании этого препарата таким образом, чтобы он мог полностью подавить эмоции. Совсем скоро начнутся испытания первого образца, и если все пройдет удачно, человечество получит свою панацею. Либрия, первое из государств, обретет абсолютное равновесие. В кабинете повисла звенящая тишина. Отец продолжал смотреть на город, а Алекс все старался переварить полученную только что информацию. Оказалось, что и он не знал настоящего значения Стены. Значит не просто изоляция, а самый настоящий вакуум? Однако, юноша не мог не признать, что резон в словах Отца был. Необходимо идти на жертвы. — Вы совершенно правы, Отец. Пожалуй, это единственный выход. — Главное – вера, Алекс. У тебя ведь она есть? — Да, Сэр. — Тогда можешь идти. Твоими нарушителями, — мужчина кивнул в сторону папок на столе, — я займусь сам. — Конечно. Спасибо сэр. До свидания.