Охотник.
27 января 2014 г. в 13:43
Лес, манящий своей прохладой. Лес, в котором деревья общаются между собой. Лес, который хочет поглотить тебя, который больше смахивает на живой организм, со своим разумом, нежели на то, чем его представляет обычный человек нашего города. Лес. Ботинки ступают по земле, усыпанной ржавыми иголками сосен, возвышающихся над головой. Пальцы из-за напряжения крепче сжимают ружье. Обычная двустволка. Дыхание сбито, и грудная клетка, сжимающая легкие, рвущиеся от недостатка кислорода. Дыханье перехватило лишь из-за какого-то шороха, раздавшегося неподалеку. Охотник и добыча. Роли еще не определены, ведь и человек и волк считают друг друга лишь добычей, оба стремятся лишить жизни друг друга. Но и человек и волк в такие моменты понимают друг друга лучше, чем кто бы то ни был. Они, как старые враги, знают, что сделает другой. И поэтому лишь ждут. Ждут действия. Это тоже своеобразная война между охотниками. Напряжение растет, капля пота стекает по белому лбу, сливаясь с другой, еще не доросшей, и стекают на бровь. Человек тыльной стороной руки стирает эту каплю и замирает в ожидании. Волк тоже. Они не видят друг друга, но за то чувствуют. У каждого сердце колотится чаще, чем колибри машет крылышками. Этот стук отдается в виски и мешает прислушиваться. Желтые глаза волка блестят в полумраке. Он готовится прыгнуть. Охотник это знает. Лес над головой общается, насмехаясь над обоими преследователями и шумит, шумит, шумит.
Я резко раскрываю глаза, и чувствую, что лес отдаляется от меня, я знаю, что волк усмехается и неспешно отдаляется. Я возвращаюсь в ту реальность, где есть люди и нет того Леса, что хранит мою великую тайну. Кто-то пихает в плечо и говорит что-то об отчетах. Мои руки отдают желаемое. Смотрю на часы, скоро закончится рабочий день, и можно будет заняться своими делами. Прохлада леса все еще ощущается на коже, а пальцы продолжают сжимать карандаш в напряженном ожидании атаки. Лес ждет, что бы снова поглотить разум, словить в свои сети и заточить в недолгий плен, оторвать от этой действительности, и предложить свою.
- Спасибо.
Листы возвращаются на стол. Я уже давно забыла, где закончила писать и про что начинала. «Кажется, скоро я забуду, с чего начинался мой день». Мысли казались бусинами, которые выскальзывают из влажных рук и рассыпались на землю. Мне казалось, что иногда, слышен звук, отскакивающих от пола кабинета хрустальных бусин. Осталось только разобрать бумаги, валяющиеся на столе, в том творческом беспорядке, в котором обычно они лежат у писателя. Но тут все проще. Отчеты и бумаги, заказы и прочее, что необходимо подписать, дописать, отдать и отправить. Все было бы хорошо, если не было бы этих дурацкой писанины. Собравшись, я все же закончила работу, не без усилия, но все же. Бодрая брюнетка, бухгалтер по профессии помогла разобрать листы. День закончен. Да, из этого и составлялась моя жизнь дом-работа-дом-сон и снова по кругу. Время идет по кругу, и не в моих силах заставить что-то измениться. Нет, конечно, это возможно, но зачем? Иногда мне кажется лишь пустой тратой времени, пытаться менять что-то, что уже вошло в жизнь под грифом «реальность». Та реальность, в которой нет Леса, та реальность, где я обычный человек. Это может казаться сумасшествием. Собрав немногочисленные вещи, я все же покидаю работу. Я резко оказываюсь на улице. Иногда эти провалы меня пугают. Но я не хочу этого менять, ибо вся дорога еще скучней, чем моя жизнь. Углубляюсь в мысли, вспоминая хищные глаза. Вспоминаю, с чего все началось и вздыхаю. Сама виновата. Минуя таких же серых людей, как и сама, я подхожу к серому дому, и даже небо кажется серым. Все теряет свой начальный цвет, по сравнению с теми глазами, что с таким желанием смотрят на меня из гущи леса. Из того Леса, что настигает меня в самых неожиданных местах, и того, что не отступает от меня даже во сне, успокаивая своим запахом сосен и частично болот, что затерялись в нем. Я оказываюсь дома. Маленькая двухкомнатная квартирка, оставшаяся моей сестре от бабули, но из-за отсутствия собственного жилья, и возраста сестры, я пока проживаю тут. Хотя вроде никто не против.
Не большой коридор на пару минут озаряется светом. Прохожу в комнату и падаю на диван. Не слишком мягкий, но это и не важно. Тут я одна, не считая соседей. Тут нет никого, кроме меня. Включив ноутбук, иду подкрепиться, ведь на работе не так уж и много можно съесть за обеденный перерыв. И это не важно. В жизни вообще мало важного. Как сказал один мой знакомый А жизнь это серьезно? Жизнь, да, но не очень.
Сажусь за стол, и устремляю черные подслеповатые глаза в экран ноутбука. Социальные сети это нечто невообразимое и потрясающее воображение. Это человеческое детище, еще больше раздувающее идею того, что мы всегда рядом. В реальности же оно лишь показывает, на сколько в жизни мы одиноки. Все одиноки и не важно, что человек говорит. Человек счастливый – человек не желающий ничего. Он не хочет ни благ, ни власти, ни богатств. Ему это не надо, он и так счастлив.
Переписка с одним юзером немного настораживает меня. На философские темы не поговоришь с реальными людьми. Бухгалтер не поймет Платоновских идей, ведь все взгляды обременены профессиональными привычками. Это и есть изъян нашего общества – невозможность и нежелание менять точку зрения.
В общем, говорим мы о душе и боге. Он упорно твердит, что нет ни бога, ни души. Это меня огорчает. Откидываясь на спинку стула, жалобно скрипящую подо мной, я углубляюсь в свои грузные думы. Если нет ни бога, ни души, ни инопланетян, то получается, что мы еще более одиноки, чем можем себе представить. Каждый из нас. Это не только огорчает, но и веселит. Они не знают правды. Мои фразы отлетают от него, даже не задев. Душа есть. Он не верит, а я знаю. Хотя знание и вера неоднозначны. Я часто думала над этой фразой, и пришла к единому мнению. Лес – это вера, душа – это знание. Для меня так. Никто не увидит того, что вижу я, никто не узнает моей тайны. Прикрываю глаза и слышу, как ветки царапают стены. Холодное дыхание леса наполняет комнату.
Лес наполнился запахом дождя. Лишь запахом, это не предвещает ничего хорошего, хотя запах лишь предвестник бури. Из-за необычайно пышных крон сосен, неба не видать. Человек мчится, сломя голову, придерживая рукой ремень двустволки, висящей на плече и подпрыгивающей из-за каждого отталкивания от земли. Дыхание со свистом вырывалось из груди. Охотник не спринтер, и не может долго держать такую скорость, в отличие от своры волков, гонящих свою добычу. Не большие ели, другие деревца, столбы стволов сосен, мелькают, как в кино, при динамическом развитии событий. Глаза еле улавливают приближение очередной преграды. По мышцам разлилась кислота, наверняка соляная или серная, не иначе. Мысли заполнявшие голову, были совсем о другом, вовсе не о погоне. «Мы одиноки, и ты тоже. Сколько бы ты не убегала, сколько бы ни скрывала своего одиночества под этим оскалом острых зубов. Тебе было обидно, когда я выбросила тебя. Я знаю. Я слышала, как ты скреблась в дверь, но для меня ты была невыносимой ношей. Я сидела, уткнувшись в книгу и ждала, пока тебя утащат волки. Моей наивности не было предела. Я думала, что в любой момент смогу вернуть тебя, а ты вот так оскалил на меня свои зубы. Ненавидишь? Наверно. Ведь вместе с тобой и ушло понимание всех чувств. Я больше не боюсь и не люблю. Теперь для меня смысл жизни лишь в охоте. И видимо, для тебя тоже». Очередная кочка. Нога не поднялась на нужную высоту, и охотник полетел вперед носом, на довольно приличное расстояние. Хоть этот лес и был необычным, но все же законы физики действовали и на этой земле. Быстро сориентировавшись, он наставил ружье на стаю. Первый выстрел и вой подстреленного зверя. Это лишь начало, ведь стая не остановится, особенно когда добыча почти загнана в угол.
Я открываю глаза. Неприятная сырость леса, бешеное сердцебиение. Они почти загнали меня, но это не важно. Пора спать. Утро прошло быстро. Хотя сегодня и был выходной, я встала как обычно в шесть утра, и все утро до обеда провела за просмотром бессмысленных фильмов. Скучное это занятие, учитывая то, что фильмы второсортные, да и перевод не особо радует. Но нужно себя отвлечь. Снова залезаю в пучину одиночества, называемую соц. сетью. Вчерашний юзер удалил из списка контактов. Ну и ладно, меня это не сильно огорчает. Просматриваю мировые новости и не удивляюсь ничему. Человеческая глупость есть высшее проявление человеческой деятельности. Тут уж не поспоришь. Еще один юзер, с которым довольно давно общаемся, начинает закидывать разными забавными картинками с надписями. Совсем отвлекаюсь, и не замечаю, как Лес устелил весь пол мхом, заменяя ковер. Его прохлада холодит ноги. Благо в гости заходит подруга, прогоняя Лес. Не хочу я его сейчас не видеть, ни чувствовать. Я сражена и загнана в угол. Возвращаться туда пока нет смысла. Подруга заходит в квартиру. Около часа дурачимся с ней и общаемся на разные темы, затем она все же умудряется вытащить меня на прогулку. Гуляем до самого вечера. Благо что она со мой, иначе я бы не выдержала столь долгого общения с незнакомыми людьми.
Сидим в кафе. Уже вечер, но нас не смущает время. Только с ней, я могу общаться на разные темы почти сутки, и не уставать при этом. К нам подсаживаются какие-то парни, и тут я отключаюсь от разговора, сосредоточив внимание на надписи, промелькнувшей между столиками. Надпись на сумке какой-то девушки, явно необычной не только по внешности, но и по взглядам на мир. И звучат эти слова так «Per aspera ad astra». Через тернии к звездам. Латынь. Неожиданно, но приятно, что хоть кто-то помнит такие замечательные слова. К звездам. К мечте? Да, наверно древние латиняне имели в виду именно этот термин. Мечта. На наш лад это бы звучало так «без труда не вытянешь и рыбку из пруда». Страшные слова. Значение такое же, ну или очень приближенное, но звучит не красиво и наивно. А стоит ли стремиться к мечте? Ведь в жизни есть две трагедии : это невозможность достижения мечты, и её исполнение. В первом случае ты не можешь достигнуть желаемого, и бьешься головой об стену, расшибая лоб от безысходности. Во втором случае достигнув своей цели, ты теряешь смысл жизни. Это тоже тупик. Лабиринт из которого хочется выбраться, а покинув его, ты понимаешь, что вне лабиринта нет ничего. Это трагедия всей жизни любого человека. Слабые ломаются, сильные ищут еще созвездия. Так было всегда.
Понимаю что парни просят наши номера, а подруга что-то упорно им твердит. Нужно спасать. Кидаю взгляд на девушку, с интересной сумкой, и с сожалением понимаю что та, уже ушла из кафе. Но нужно подумать о делах насущих. Забираю подругу и сматываюсь с ней домой. По дороге покупаем выпивки. Пол ночи пьяные пытаемся достигнуть просветления, остальные пол ночи спим. Ночью мне снился сон. Странный сон. Я, в окружении различных людей, они что-то говорят и просят сделать. Картинки меняются слишком быстро, что бы успеть уловить их суть, и я не могу вспомнить, куда положила куртку. Ночь выдалась тяжелая. Утро пришло довольно поздно, где то уже после полудня. Это не смутило ни её не меня. Подруга ушла домой, восстанавливать водно-солевой баланс, а я осталась одна. Душ пришелся очень кстати. Он прогнал остатки ужасного сна. Прикрываю глаза, стоя под струями горячей воды. Лес шуршит.
Охотник нацеливает ружье на стаю. Второй выстрел прозвучал в унисон с громовым раскатом. Дождь градом обрушился на голову своры, сбивая запахи. Охотник тоже был не слишком доволен таким раскладом, но выбирать не приходилось. Пальцы, немного опухшие от перевозбуждения нервной системы, судорожно меняют патроны. Щелчок – ружье готово к работе. Два выстрела. Он смотрит поверх сапог, и успевает замечать, что один из волков принял на себя один выстрел, второй выстрел видимо ушел в пустоту. Это плохо. У подстреленного глаза серые. Человек ищет желтоглазого волка. Он охотится именно за ним. Серая шкура, такая же, как и у многих из их своры. Пять волков, один подстрелен. Остальные окружили человека, который теперь был добычей. Роли определены.
Каждый раз, съедая человека, волки поглощают частичку его разума, становясь умнее. В этом охотник был уверен. Он судорожно ищет желтоглазого. Тот не заставляет себя ждать. Прыжок, и по руке разлилась боль, сводящая скулы, заставляющая зубы смыкаться сильней. Выстрел. Это был итог всех их многочисленных схваток. Грудь пронзила дробь, и волк упал на землю. Желтые глаза блестят. Вода заливает глаза обоих врагов.
Открываю глаза. Боль. Рука висит, но на ней ни царапины. Через некоторое время и это противное ощущение исчезает. День продолжается без особых приключений. Фильмы с каждым разом все скучней и скучней, а мир все серей и серей. Лежу на полу, уставившись в потолок, в ожидании, что от туда сейчас что-то свалится. Выискиваю в нем трещинки и неровности и вспоминаю глаза. Звонок отвлекает меня от этого важного занятия. Звонят с работы. Нужно будет не забыть заполнить бумаги. Откидываю телефон в сторону, не обращая внимания на гудки. Закрываю глаза, с этим нужно покончить.
Охотник успевает выстрелить еще раз, подбив вожака. Стая удаляется. Простреленный желтоглазый еще хрипит, скалясь, и издает звуки, похожие на рычание. Глаза со злобой смотрят на человека, а тот недолго думая, еще здоровой рукой достает нож и вскрывает брюхо волка, одним движением. Помимо внутренностей от туда вываливается еще что-то, похожее на разбухший густой желатин, цвета пылающих маков. Оно принимает облик волка и скалится, не в силах подняться наподобие ножек.
- Уходи! Не хочу возвращаться!
Охотник смотрел в желтые глаза этого существа. «Моя душа». Желатиновое существо убегает в сторону, куда ушла стая. Охотник поднимается и пытается бежать за ней, но ногу простреливает боль, и человек падает на землю, не в силах подняться.
- Ты снова убегаешь от меня. И снова!
Открываю глаза, наполненные слезами, и просто разражаюсь тихим сдавленным воплем, не сдерживая потока слез. Я не смогу вернуть свою душу. Она меня не хочет. И поэтому я обречена на серую жизнь в сером мире, преследуемая её желтыми глазами. Я буду искать её, её волчью шкуру, её хищные глаза. Я всегда буду винить себя в этом. Сдираю с себя майку и подхожу к зеркалу. На ребрах красуется белый волк, с черными глазами. Глазами хищника, наполненными тоской одиночества. Время идет по кругу.