О страхе.

      Бег по бесконечным лестницам и коридорам больницы. Запах хлорки и медикаментов. Запах смерти. Она бежит, спотыкается, но продолжает движение. Она должна успеть, должна, должна…       Должна…       Неожиданно резко меняется картинка. Легкие сдавливает, дышать до боли трудно. Она в своем офисе, но все здесь кажется чужим и далеким. Стоящий в центре приемной Максим протягивает ей мобильный телефон и что-то говорит. Она не слышит из-за шума в ушах, а прочитать по губам не может. Только одно понятно – случилось что-то страшное. В глазах темнеет.       Быстрее…       Картинка снова меняется. Теперь она в больничной палате на одного человека. По середине комнаты стоит кровать. На ней обвешанный разными датчиками и приборами, опутанный сетью разных трубочек лежит самый любимый, самый родной человек. На кардиомониторе прямая линия. Не успела…       Ольга резко села в кровати и распахнула глаза. За окном стояла непроглядная ночь, часы на прикроватной тумбочке показывали три тридцать. С каждой секундой дышать становилось легче. Она дрожащей рукой нащупала руку лежащего рядом с ней Игоря и сжала. Теплая… Из глаз снова покатились слезы. - Оль? – хриплый ото сна голос ее мужа разрушил тишину. – Все в порядке?       Дыхание вновь перехватило. Ответить она не смогла, лишь покачала головой, крепче сжимая руку Захарова. Тот осторожно привлек ее к себе. Коснулся губами плеча, шеи, мокрых щек, сцеловывая соленые капельки, закрытых глаз, лба носа, и нежно-нежно поцеловал искусанные губы. - Игорь… - срывающим голосом позвала Ольга. - Тише, моя хорошая. Я здесь, я живой. Чувствуешь? – и он прижал ее руку к своей груди, там где билось сердце. Оля в последний раз всхлипнула, прижалась к мужу поближе, уткнулась носом ему в шею, закинула ногу на бедро и заснула. Игорь бережно обнял ее и поцеловал в макушку.       Такие ночи в семье Захаровых были не редкостью. Почти каждую ночь Ольга просыпалась в слезах, с бешено бьющимся сердцем. Каждую ночь ей снились кошмары. Точнее кошмар. Он был один, повторялся каждый раз, но от этого легче не становилось.       Когда это началось, и Игорь, и Ольга могли сказать с точностью до часов. Это произошло двадцать восьмого января две тысячи четырнадцатого года. Ровно два месяца назад Оля из жены, до безумия любящей своего мужа, чуть не превратилась в безутешную вдову.       Дело казалось сравнительно простым, и в какой-то степени не по их части. Бывший любовник изводил девушку ради мести. Она оставила его прямо перед самой свадьбой. Работал мужчина в химическом НИИ, ключи от квартиры бывшей возлюбленной имел, поэтому пробираться в ее жилье, пока сама хозяйка на работе, и подсыпать в еду галлюциноген мог запросто.       Никто не учел одного. Сдаваться полиции сумасшедший ученый не собирался, поэтому не придумал ничего лучше, чем отравить сотрудников агентства. Его жертвой стал Игорь. Яд подействовал только через час, и плохо бывшему оперу стало уже в офисе. Скорая диагностировала отравление, и приняла решение о срочной госпитализации. Через пятнадцать минут после приезда в больницу, Максиму, поехавшему с ними, скажут только одно: «Он в коме». Эти же слова он и передаст Ольге, вернувшейся от клиентки.       Захарова фактически переселилась в больницу, отправив детей на попечение бабушке. Отходить от мужа она отказывалась, и Алле Петровне приходилось фактически насильно заставлять ее поесть.       Врачи разводили руками: «Организм сильный, он борется. Но от этого яда нет действенного противоядия. Мы сделали все. Что могли. Осталось надеяться на чудо». И Ольга надеялась, верила, молилась. И чудо случилось – Игорь выжил.       Но с тех пор, ее не отпускает этот кошмар. Эти пять дней страха и липкого ужаса. Отныне, она почти никуда не отпускает Игоря одного, и это уже смахивает на паранойю. Ольга боится потерять. До боли.       Утром она ловит взгляд Игоря и пытается улыбнуться. Не получается. Он походит к ней сзади, обнимает и зарывается носом в ее волосы. - Ты же понимаешь, что так дальше продолжаться не может? - Что ты предлагаешь? - Гипноз.       Ольга разворачивается в его объятиях и смотрит в синие глаза, наполненные страхом, сочувствием и безграничной любовью. Она понимает, точка предела пройдена, раз Игорь предлагает метод, который всей душой ненавидит. - Я боюсь за тебя, Оль. Ты таешь у меня на глазах, и я ничего не могу сделать. Это последний метод. Он должен сработать. Сиди дома, я провожу близнецов и позвоню Максу. Скоро вернусь, – и он целует ее. Аккуратно, словно боясь доставить боль. Потом отстраняется, выходит в коридор, одевает близнецов и одевается сам. Закрывая дверь в квартиру, он уже набирает номер Максима.       Ольга смотрит в окно. На улице конец марта.