Альтернативные концовки

      Мысли затуманены недавними воспоминаниями, крепко въевшимися в его драконье сознание. Разъедавшие его чувства и внутренний мир, убивавшие его стремление быть чем-то, быть кем-то для кого-то.       Для кого именно и чем именно — дракон не мог вспомнить. Он пытался распознать, что же скрывалось за красными плотными облаками, пытался найти знакомые образы, знакомые голоса, звуки… Но как только сознание вспоминало детали, красное месиво перед глазами становилось более расплывчатым, снова пожирая как детали, так и надежду дракона осознать, что он есть.       Он уже ничего не знал, ничего не чувствовал и не хотел. Были лишь инстинкты, заставлявшие его делать что-то. Части тела не слушались его головы, да и сама голова не слушалась дракона. Дымка… она управляла им. Поедала, засасывала в дыру, из которой сознание уже навряд ли выберется. Но дракон пытался. Тщетно, но пытался.       Снова образ. Розоватое невнятное чудовище предстало перед ним. Убить, напасть, подлететь, — разум уже не решал, решало что-то извне. Дракону лишь оставалось подчиняться, пытаясь вновь уловить знакомые черты, звуки, моменты…       Звуки, доходившие до сознания, расплывались в пространстве. Они были везде и нигде, пытались пробиться сквозь дымку, окутавшую дракона. Знакомые. Знакомые звуки… Однако чем звуки были громче, тем дымка сильнее обволакивала его разум. Она не хотела, чтобы что-то пробралось к дракону, однако существо зацепилось за звуки, как за последний уступ, за который можно было схватиться и не упасть в пропасть забвения.       Он помнил его. Помнил этот голос… Голос друга, брата, родного человека.       Дымка рассеивалась, затем вновь нагонялась, рассеивалась… За звуками последовали формы, потихоньку проясняя происходящее вокруг. Он, вне сомнений, это был он! Дымка уже не была способна противостоять внутренней силе дракона. С каждым мгновением, с каждым вдохом силуэт был яснее, ярче, роднее!       И вот, когда дракон был готов уже ответить на взывания друга, лицо, недавно наполненное надеждой и теплом, замерло в потрясении, начало опускаться. Мир замедлился. Вздохи прекратились, крылья застыли, шум исчез. Как и голос.       Мгновение длилось вечность. Они смотрели друг другу в глаза, пока голова человека вновь не начала опускаться. Ниже и ниже… пока вовсе не устремилась вниз, оставив обезглавленное тело, безвольно повисшее на маленьком дракончике.       Чёрный дракон замер в воздухе, наблюдая, как тело медленно скатывается вниз, стремясь пуститься вслед за головой.       Осознание случившегося пришло внезапно. Как только на спине дракона прогремел отвратительный, захлёбывающийся смех, фурия устремилась вниз, издав жалостный вой. Так быстро он ещё никогда не летел, он никогда ещё так не стремился вниз.       Человек на спине уже давно покинул дракона, но ему было всё равно. Единственное, что было важно — это брат. Ему ведь причудилось! Дымка затуманила его рассудок, добавляя галлюцинаций! Это просто неправда.       Жёсткое приземление, еле слышный хруст одной из лап. Боль, которую дракон игнорировал. Сейчас важно лишь… лишь…       Его лицо застыло, смотря мутными глазами сквозь дракона. Куда-то туда, за него, за большое чудище, за остров, за океан, за этот мир. Опущенные веки и приоткрытый рот… Спустя пару вздохов рядом упало безжизненное тело, а дракон не мог оторвать зелёных глаз с лица Иккинга. Он… больше не заговорит, не протянет руки, не обнимет… Ему больше нечем.       Шум боя начал давить на сознание, снова возвращая дракона к реальности. Крики, рычание, лязг оружия и клыков, когтей, рёв вожака… И смех. Этот смех, кусающий уши, плюющий в душу. Это он.       Фурия не совсем понимала, куда именно направляет свой огонь. На смех. Снова и снова. Поднявшийся дым не давал разглядеть мишень, однако смех прекратился. Он целился правильно. Дракон не мог справиться с подступившей истерикой и просто продолжал пускать туда энергию. С каждым разом в горле жгло сильнее, но он не мог остановиться. Он просто не может, он не должен!       Что-то ударило его сбоку, но дракон не перестал атаковать. Даже когда его связали, даже когда пытались закрыть его пасть. Только когда он сжёг себе горло и снаряды уже не могли добраться до цели, он наконец закрыл пасть, что уже превратилась в обуглившееся кровоточащее подобие челюсти, и начал смотреть туда, за дымку.       Поднявшаяся пыль, как назло, рассеивалась так медленно, как только могла. Дракону было больно ждать, он хотел подбежать, стереть в труху то, что осталось от убийцы. Он жаждал его смерти, его гибели!       Внушительные обуглившиеся кости дракона потрескивали от недавно обрушавшегося потока огня, постепенно ломаясь и падая на такую же чёрную землю. Под силуэтом крылатого существа лежало ещё несколько костей, таких же чёрных и кое-где светящихся красным. И дракон мог вздохнуть спокойно… если бы не смех позади.