Сила побеждается силой

Любой, кто заходил в хранилище знаний Хогвартса, не мог остаться равнодушным, окунаясь в атмосферу мудрости и запахов пыли и пергамента, причудливо смешавшихся в воздухе огромного помещения. Высокие стеллажи с сотнями книг и свитков тянулись рядами сквозь комнату, создавая настоящий лабиринт со своими закоулками и тайными местами. Мягкий свет факелов и свечей на столах, достаточный для чтения, создавал теплую и уютную атмосферу, играя тенями на стенах и прячась за корешками книг. Тихо. Так тихо, что можно без труда слышать свое дыхание и считать его самым громким звуком в этой комнате. Отбой был полчаса назад. Гриффиндорка аккуратно листала страницы книги, сидя за столом в одном из тупиков, и абсолютно не понимала текста перед глазами, не могла уловить значения редких рисунков. Древний пергамент шелестел страницами и поднимал в воздух пылинки, осевшие на нем. Гермиона задумчиво подперла подбородок рукой, всё так же бессмысленно листая книгу и абсолютно не понимая, почему она всё ещё здесь. Гарри, должно быть, беспокоился… Даже днем ученики редко заходили в этот угол библиотеки. Свеча на столе почти догорела, капая воском на подставку. Огонек колыхался, когда Гермиона в очередной раз переворачивала толстую страницу, но быстро выпрямлялся. Тёмные тени играли на корешках книг, с трех сторон окружающих гриффиндорку. С последней встречи со Снейпом прошло три дня. Уже второй день Гермиона официально являлась его ассистенткой, и об этом знали даже эльфы. Директор объявила об этом на завтраке, поднявшись со своего места и заставив замолчать собравшихся в Большом зале людей. Новость повергла в шок всех, особенно гриффиндорцев, дружным гулом разбивших воцарившуюся тишину. Реакция слизеринцев на это заявление была примерно такой же. Только, в отличие от гриффиндорцев, они ещё сильнее стали ненавидеть Гермиону, а не Снейпа, по каким-то малопонятным ей причинам. Людям нужно кого-то не любить, это дает им возможность сравнить, люди так любят сравнивать. Это привычно, это правильно. И всеобщая неприязнь к Снейпу была постоянной и неизменной, одной из основ, которая устраивала всех. Слава Мерлину, он вообще не присутствовал тогда в зале. Если бы она знала, то тоже не пришла. Весь последующий день девушка выслушивала своих друзей, коршунами кружащих вокруг. Оба представителя семейства Уизли наперебой выясняли, как такое случилось. Они заглядывали ей в глаза своими голубыми и почти одинаковыми, смотря обвиняюще и сочувственно одновременно. «Почему ЗОТИ? Ты же собиралась изучать трансфигурацию», - спрашивала Джинни, подозрительно прищурив глаза и уперев руки в боки совсем как её мать. Рыжие волосы ореолом окутывали её голову, отражая свет. Девушка скрестила руки под грудью и слишком задумчиво смотрела на подругу. У неё было такое чувство, будто Джинни знает что-то, что ей, Гермионе, недоступно. «Ты в своем уме?! Это же Снейп! Он тебя в первый час убьет! Что-то случилось? Ты только скажи и я из него остатки души выбью!», - восклицал Рон, сжимая кулаки и зло раздувая ноздри. В том, что он может напасть на Снейпа, были уверенны все слышавшие это. В том, что колдомедики Мунго потом смогут его спасти – почти никто. Это было почти мило, то, как он защищал её. Гермиона бы обязательно растрогалась, если бы не была до предела напряжена. «Джинни, я давно хотела получить практику в области зелий, ты прекрасно это знаешь. А профессор Снейп, даже ведя ЗОТИ, остается одним из лучших зельеваров», - сказано с максимальной честностью. Гермиона едва не кладет руку на сердце в приторно-драматическом жесте. Всё происходящее кажется ей дешевой комедией и глупым фарсом. «Рон, я в своем уме, а вот ты похоже, нет! Что может случиться? Он же мой учитель. И твой, между прочим, тоже. Ты его собрался бить? Его?! И что я скажу твоей матери по поводу такой глупой смерти её сына?», - сказано с максимальной долей раздражения. Искренней. Девушка успевает остановить себя от закатывания глаз, смотря на растрепанного и всё-таки переживающего за неё друга. В итоге она просто не выдержала, сбежав от друзей подальше, петляя по полупустым коридорам замка и сильнее запахивая куртку. О своем возрасте Гермиона рассказала только Гарри, которого нашла на берегу озера, с ужасом ожидая его реакции. Но после сумбурного рассказа о неожиданном результате работы с Маховиком, он задал лишь один вопрос, тяжело вздохнув и не смотря на нее: - Сколько? - 21. - И что ты будешь делать? - Я не знаю. Красота Шотландской природы осенью завораживала. Величественный замок на берегу спокойного озера, с темнеющей полосой леса вокруг выглядел как в сказках магглов. Птицы, весело крича, проносились над головами, собираясь на ночлег в густых кронах деревьев. Они сидели на берегу, прямо на траве, сухой и пыльной, вглядываясь в начинающее темнеть небо, окрашивающееся алыми цветами заката. Ветер, редкими порывами забирающийся под одежду и треплющий волосы, уже отдавал холодом приближающийся зимы, принося с собой запах мороза. Вода в озере с каждым дуновением воздуха накрывала мелкую отполированную гальку берега и с шипением уходила обратно. До отбоя оставалось несколько часов. - Эта стажировка у Снейпа неслучайна, да? - Директор МакГонагалл сказала, что я изучила школьную программу, а профессору Снейпу как раз нужен помощник в одном деле. - Каком? - Прости, но я не уверена, что могу это рассказать. - Я понимаю. Ты не будешь им об этом говорить? – кому «им» было понятно без пояснений. Гермиона поглубже засунула руки в карманы, повернувшись к Поттеру. - Пока нет. Думаю, хватит подобных новостей на ближайшее время. - Это точно… - Всё в порядке, Гарри? – спросила девушка через несколько минут молчания, видя рассеянный взгляд парня, который, кажется, не замечал ничего вокруг. - Да, отлично. Почему ты спрашиваешь? - всматриваясь в глубину на середине озера, ответил парень, пожав плечами и не поворачивая головы к подруге. Над ними, совсем близко к земле промчался тёмный ворон, заставив Гермиону вздрогнуть от неожиданности и проводить птицу пристальным взглядом. Гарри же не обратил на это никакого внимания, глубоко погруженный в свои мысли. - Ты какой-то притихший последнее время. Точно всё в порядке? – Гермиона, наконец, заговорила, потеряв черную птицу из вида, но говоря, продолжала хмуриться. - Я не знаю… - Гарри снял очки и потер пальцами переносицу. Он слеповато прищурился и посмотрел в небо, будто пытаясь подобрать слова. Руки его, сжимающие светлую дужку очков, едва заметно дрожали, пока он не сжал пальцы в кулак, наконец, заговорив. – Обещай мне, что с вами всё будет хорошо. - Ты так говоришь, как будто собираешься нас покидать. Гарри? - У меня какое-то предчувствие. Может, я просто ещё не оправился после войны. Прости, мне не следовало тебя пугать. - Конечно. Я понимаю. Но тот разговор встревожил Гермиону. Она прокручивала его в голове, рассматривая каждую фразу с маниакальным упорством вот уже третий день, пытаясь найти скрытый смысл, мелкий шрифт, любую интонацию, которая помогла бы ей в расшифровке состояния друга… Решив, что она слишком устала и уже поздно, она всё же поднялась из-за стола, поставив книгу на место, и отправилась к выходу из библиотеки, стараясь идти как можно тише в густой темноте пустых коридоров. Ветер едва слышно свистел на верхних этажах. Она уже была в главном коридоре, когда увидела странную картину, заставившую её замереть, не решаясь сделать шаг ни вперед, куда тянуло любопытство и странное чувство под ребрами, ни назад, куда тянул здравый смысл. Свет полной луны сквозь окна освещал эту часть коридора достаточно хорошо, делая её почти светлой. Человек, силуэта которого будто не касались молочно-белые лучи луны, стоял возле большого окна, сложив руки за спиной. Смотрел вдаль за чистым стеклом, но будто не видел ничего, хотя Гермиона не бралась утверждать в темноте и с такого расстояния. Было трудно не узнать, кто это. Высокий рост, прямая спина и черная мантия, спадающая на пол, будто были его своеобразными признаками, отличительными чертами. У него был удивительный голос. Одними интонациями он мог заставить человека дрожать от страха, стены этого замка не раз в этом убеждались. В голову Гермионы неожиданно пришла мысль, как было бы хорошо засыпать под звуки этого голоса. Она не знала, откуда это взялось. Когда мужчина заговорил, спокойно, отстраненно, девушка не сразу поняла, что он обращается к ней. Скорее сам к себе, не поворачивая головы. - Вам не говорили, что гулять в ночное время запрещено, мисс Грейнджер? Как он её заметил? Как узнал? Она ведь оставалась за углом, тихо наблюдая за своим профессором, сама не понимая, почему делает это. Гермиона была уверенна, что её не видно и не слышно. Впрочем, она не ошиблась. Зельевар не видел её и не слышал. Но годы войны научили его буквально кожей ощущать чужое присутствие за спиной. Это не раз спасало жизнь в то время, когда и свои, и чужие могли легко тебя убить. В то время, когда было не понятно, кто они – свои и чужие. - Мисс Грейнджер? - Я засиделась в библиотеке. Он лишь усмехнулся. Нормально так усмехнулся, без всякой злобы или иронии. Как обычный человек. И жест этот был слишком непривычным для него, будто открывающим завесу тёмной и плотной тайны, в которую он так упорно кутался. - А почему вы здесь, профессор? – Гермиона решилась выйти из-за угла и встала рядом с мужчиной, движимая странно зудящим любопытством. - Ловлю учеников, нарушающих правила. Таких, как вы, например. - Но ведь если кто-то решится выбраться после отбоя, он вряд ли пойдет по главному коридору. - Сегодня мне не хочется никого ловить. К тому же, вы все-таки пошли сюда. Гермиона впадала в ступор от странности происходящего. В Снейпе было что-то не то, какая-то маленькая деталь, которую Гермиона ни как не могла разглядеть. То ли что-то в линии спины, в слегка опушенной голове или тихом голосе, в котором так непривычно не звенел сарказм и холод. - Я задумалась, - здравый смысл кричал убираться, но как-то очень неохотно и тихо. Гермиона повернула голову к мужчине, рассматривая его профиль в серебряном свете луны. - О чем же? - О Гарри, - странно, он даже не закатил глаза при упоминании гриффиндорца. Лишь выжидающе смотрел на нее, наконец, повернув голову и ожидая продолжения. – Понимаете, пару часов назад он сказал мне о своем странном предчувствии. Попросил беречь себя. Как будто он собирается умирать. А я думаю, не тоже предчувствие мучает меня? - Тогда, возможно, вам стоит его послушать? – мужчина как-то странно растянул губы в незнакомую ей усмешку и направился в противоположную Гриффиндорской башне сторону, оставив пораженную Гермиону смотреть ему вслед, сжимая подоконник руками. - Ах да, и двадцать баллов с Гриффиндора за прогулки после отбоя, - донесся до девушки голос, перед тем как поворот скрыл мужчину. Первой мыслью девушки было напоминание, что Снейп не изменится. Никогда. Второй было кинуться за ним и вытрясти из него объяснение, что это, чёрт возьми, значит. С третьей мыслью она поняла, что он уже ушел достаточно далеко и догнать его она не сможет, ещё и на Филча нарвется. Тяжело вздохнув, девушка убрала руки с холодного подоконника, который сжимала всё это время, и отправилась в гриффиндорскую башню, чтобы наконец-то лечь спать, надеясь, что мысли, скачущие в голове и резко меняющее направление каждую минуту, не помешают ей в этом. Заснула Гермиона два часа спустя, вдоволь поворочавшись в постели. Всё это время она пыталась понять, что было не так в предпоследней фразе Снейпа. И в самом Снейпе.