Апокалипсис: Игры Истины

Говорят, только с тишиной приходит умиротворение. Тишина не способна подарить ничего другое. Глупое высказывание, которое я могла опровергать ночи напролет. Тишина давит. Отсутствие каких-либо разговоров, даже перешептываний или просто громких выдохов, давило на меня. Я то и дело сглатывала, пробираясь дальше, каждый раз останавливаясь и озираясь по сторонам от малейшего шороха, нарушавшего мертвое молчание некогда оживленного города. Страх сделать неверный шаг, оступиться, облеплял мое сознание со всех сторон, мешая рационально думать. На миг я пожалела, что не обладаю безоговорочной ясностью разума, которой обладал каждый стригой. Неожиданное громкое клацанье металлического предмета о твердую землю заставляет меня вздрогнуть, а мое сердце - биться чаще. Громко выдохнув, я поворачиваюсь назад и озираюсь на третьего спутника, что шел за мной, Дмитрий, ведущий нашу слишком уж мизерную армию, тоже поворачивается. Джим. Так звали семнадцатилетнего дампира, который попал в группу разведки. По словам Пака он хорошо сражался, но совершенно не умел управлять собственным телом в напряженные моменты. Казалось бы, страж должен прекрасно контролировать свое тело, но Джим полностью опровергал подобное утверждение. - Простите, - дампир виновато потупил взгляд, а потом с некой осторожностью и неуверенностью поднял упавший нож и дрожащей рукой убрал его обратно в ножны на ремне. Дмитрий напряженно поджимает губы и осматривается по сторонам в поисках незваных гостей. Нет, никто не пришел на подозрительный и громкий звук падения ножа. Не знаю, что точно сработало: закон подлости или мое невезение, но сортировка Пака по трем дампирам на район не устраивала практически каждого прибывшего. Раньше я чувствовала себя в безопасности с Дмитрием, мое сердце билось спокойно, а дыхание никогда не сбивалось с ритма. Теперь же я хотела провалиться сквозь землю, но лишь бы не быть рядом с ним, не находиться с нескольких дюймах от его тела. И он был мне вовсе не противен, просто тело и сердце нездорово реагировали на него, а разум перебирал знакомые ругательства. Противоречия не давали мне думать о постах неверных, о стригоях и прочем. Что ж, я по-прежнему оставалась девушкой. - Нам там не пройти, - огорченно прошептала я, смотря через развалины дома, в котором мы решили укрыться, на мертвую улицу. - Придется идти в обход, чтобы не нарваться. Разбитое окно на втором этаже разрушенной многоэтажки давало прекрасный обзор на улицу. Там, где был некогда оживленный перекресток дорог, стояло несколько наспех сооруженных домов из дерева, рядом разгуливало шесть неверных с полной боеготовностью. Существовал шанс, что и в деревянных будках сидело несколько неверных, возможно, и грязнотворцев. Подобная защита была вполне объяснимой. Буквально в нескольких футов от поста начинался приличный по размерам жилой участок. Насколько я знала по верованиям Пака, в Чикаго в жилых участках катастрофически мало дампиров, по большей части морои и их кормильцы. А это говорило лишь о том, что даже если мы бы и предприняли сумасшедшую попытку спасти жилой участок, то потерпели бы полный крах, так как морои предпочли бы оставаться на своих местах. - Их там не так много, - Дмитрий расчистил старый пол, в некоторых местах покрытый плиткой (очевидно это была бывшая кухня), от камней и осколков. Джим незамедлительно достал из своего нагрудного кармана копию карты Чикаго. Он была меньше и казалось более новой. На ней мы должны были отмечать посты и количество неверных со стригоями, после чего по прибытию все перенести на главную карту, а там уже стратегия и прочее. - Надо подобраться ближе, - Дмитрий зажал в зубах колпачок от маркера, из-за чего его слова стали более размывчатыми для слуха. - И рассмотреть пост на наличие еще людей. - Это безумие, - прошипела я, помогая придерживать уголки карты, пока Дмитрий отмечал пост на ней. - Согласен, - Джим еле заметно кивнул, продолжая смотреть через разбитое окно на пост. - И без детальной разведки ясно, что их там больше, чем шесть. Мне стоило поднять лишь взгляд на сидевшего напротив Дмитрия, чтобы понять - он недоволен нашим с Джимом несогласием. Мужчина поджал грубые на вид, но мягкие (я помнила) на ощупь губы в тонкую полоску, глаза кофейного цвета потемнели на несколько тонов, а рука, державшая черный маркер, сжала его сильнее. - Это опасно, Дмитрий, - я попыталась поймать взгляд мужчины, но он нарочно не смотрел на меня, продолжая делать вид, что изучает карту. - Был отдан приказ. Нам нельзя нарываться на неприятности. - Когда ты стала послушной? - издевательство сочилось из грубого голоса. Русский акцент уже не казался мне таким мягким и тягучим. Сейчас он предавал своему обладателю стальные нотки. Я знала, что желание подойти ближе возникло вовсе не из надобности узнать точное количество неверных. Дмитрий жаждал вступить в схватку, он хотел убить каждого неверного лично, и теперь, когда они находились в футах от нас, это желание становилось лишь сильнее и практически не поддавалось контролю. Мужчина чаще задышал, громко набирая воздух в легкие, глаза судорожно забегали по карте, ища успокоение. - Дмитрий, пожалуйста, - прошептала я. Сама того не замечая, я освободила руку от выданных мне Паком перчатки и приложила ладонь к щеке Дмитрия, ощущая колкую щетину трехдневной давности. Дампир сконфуженно посмотрел на меня, впервые с начала разговора, еле заметно прижал свою щеку плотнее. Не знаю точно, что он видел в моих карих глазах: боязнь быть раскрытой или надежду освободить его от желания слепой мести. Но я видела, как в нем зародилась некая борьба за выбор верного решения. Мужчина чуть приоткрыл губы, но продолжил молчать. - Не хочу вас прерывать ребята, - голос Джима звучал одновременно испуганно и спокойно. - Но, кажется, нас заметили. Не думаю, что двое неверных решили просто так погулять по заброшенному зданию, в котором мы, кстати. - Ох, пресвятое дерьмо, - простонала я, в момент забывая о всяких нежностях и резко поднимаясь с холодного пыльного пола. Дмитрий моментально взял себя в руки, а может, и не выпускал, сложив карту несколько раз, отдал ее Джиму. Парень мгновенно забрал ее и засунул в нагрудный карман, получилось у него это не сразу, так как руки от испуга дрожали. Я знала, что если придется драться, то Джим будет до последнего сопротивляться неверным, но ожидание битвы всегда делает человека нервным. Тускло-зеленые глаза паренька смотрели то на меня, то на Дмитрия. Мы оба были старше него, а значит, он надеялся на нас. Джим от природы был низкого роста, из-за чего казался еще моложе своих лет, а копна темно-русых волос, торчащих в разные стороны, и вовсе превращала его в ребенка. Мне и не верилось, что он может сражаться, но я видела его в действии, еще сегодня утром в лагере. Он был одним из двух дампиров, которые предпочли устроить рукопашный бой на улице, чем поваляться подольше в постели. - Надо убираться отсюда, - холодно бросил Дмитрий, оглядываясь по сторонам. Наконец в поле его зрения попала лестница. - Надо забраться на крышу, а после по пожарной лестнице спуститься. - Откуда уверенность, что она есть? - я скрестила руки, буквально бросая вызов Беликову. - Половина здания разрушена, а лестница сохранилась. Серьезно? - У тебя есть другой план? - смятение и неуверенность, которые присутствовали в нас обоих пять минут назад полностью пропали. Теперь мы бросали друг другу вызов. - Поведайте нам, мисс Хезевей. - Эм, ребята... - голос Джима становился все тише. - Нет, но твой слишком идиотский, - я продолжала буравить взглядом Дмитрий, полностью забыв о Джиме. - Ребята, - парень буквально прошипел на нас, толкая обоих в плечо. - Я без понятия, что за дерьмо между вами происходит, но сейчас не до этого. Мы оба мгновенно замолчали, взирая на Джима. Я не нашла, что ответить, скорее всего просто потому что он был прав. Наши странные отношения с Дмитрием могут подождать до лучшего времени, сейчас нас могут обнаружить, поэтому стоило позаботиться об укрытии. Дмитрий осмотрел полуразрушенную квартиру в поиске выхода. Один вел к лестничной площадке, где и находилась лестница, стена же напротив оказалась смежной между квартирами, и в ней виднелась приличная дыра. Ответ, как спрятаться, пришел незамедлительно. Смежная квартира пострадала меньше, сохранились некоторые комнаты, путь и половина мебели была вытаскана. В брошенной квартире можно было спрятаться, а пока неверные обследуют третий этаж и выше, просто выбраться из дома. Риск быть замеченными существовал до сих пор, но становился немного меньше. Я тяжело вздохнула, показывая свое недовольство, когда Дмитрий указал мне на деревянный шкаф-купе с зеркалом, покрывшимся паутиной осколков. Мы находились в бывшей спальни скорее всего какой-то семьи, потому что шкаф был довольно вместительным, да и некоторые оставшееся одежды говорили, что здесь обитали муж и жена. Джим предпочел не лезть в крайности и зашел в ванную, закрыв себя на чудом сохранившеюся защелку. Была выдвинута идея, спрятаться каждому по одному, так есть шанс, что при обнаружении схватят не всех. Когда я все-таки забралась в шкаф, Дмитрий собирался закрыть купе с той стороны и спрятаться в другом месте, но я вовремя схватила его за ткань на груди и повалила на себя, тем самым затаскивая в шкаф. На это было две причины. Первая - если неверные окажутся здесь, то я кое-как постараюсь сдержать Дмитрия от попытки убить их, вторая - я не хотела признавать это, но мне было страшно. Я пряталась в одной из квартир маленького городка, когда меня схватили и отправили в бордель. Дверь шкафа за Дмитрием моментально закрылась, погружая нас в темноту, из-за чего я не могла видеть его осуждающего и недовольного взгляда. Слава Богу. Стало настолько тихо, что я слышала собственное дыхание и Дмитрия. Он находился близко ко мне, слишком близко, чтобы игнорировать это. Я буквально ощущала каждое его движение, которые он старался свести на нет. В конце концов мы встали неподвижно, и я оказалась между стеною и Дмитрием. Я не могла четко видеть его лицо, но очертания были доступны. Как всегда напряжен. - Здесь никого нет, - низкий женский голос нарушил тишину. Я слышала перекаты камушка по кафелю, очевидно кто-то решил его пнуть. - У тебя паранойя, придурок. - Я видел, - второй голос показался мне слишком грубым, слишком громким. Мужчина или парень будто выл от отчаяния. Дымку относительного молчания в конец разрушил звук бьющегося стекла. - Хватит все крушить, - злобный голос женщины пугал меня. - Пошли отсюда. - Подожди, - я услышала приближающееся шаги, из-за чего напряглась всем телом и зажмурила глаза. Около моего уха раздался смешок. Он еще и глумился надо мной в подобной ситуации! Однако любое веселье прошло у Дмитрия, когда мы отчетливо услышали шаги в спальне, в которой спрятались. Они были размеренными, тихими. Неверный на мгновение остановился, прерывая свой шаг, и что-то пробормотал под нос. Дмитрий же в этот момент вновь чаще задышал и напрягся, я почувствовала, как он достал нож из ножны. Такие действия совершенно не вселяли мне уверенность. Я моментально перехватила руку, которая прикоснулась к двери шкафа и собиралась открыть его. Сильно сжав запястье Дмитрия, я попыталась опустить его руку, но он сопротивлялся мне. Впрочем, недолго. Стоило неверному выйти из комнаты, как только шаги затихли, Дмитрий все же опустил руку, сбрасывая мою. Он был зол. - Это был последняя улица района, верно? - спросил Джим оглядывая карту. Мы шли по разрушенному тротуару заброшенной даже стригоями улицы. Прошло два часа с момента в спальне многоэтажки. Казалось, только русоволосый парень не замечает накаленной обстановки. Единственное, что его сводило столку, так это ворчания и резкие слова Дмитрия на прямые вопросы, со мной мужчина и вовсе не разговаривал, поэтому я предпочла идти рядом с Джимом. Дмитрий плелся где-то позади, опустив взгляд на свои ноги. - Верно, - согласилась я. - Пора возвращаться.