Апокалипсис: Игры Истины

Когда я говорила, что моей заднице мало приключений, я именно это и имела ввиду. Даже после открытого заявления Дмитрия на счет того, что с нами он не пойдет не при каких обстоятельствах, что для него мы обуза, что-то внутри меня никак не могло успокоится, не давая мне тем самым спать и заставляя ворочаться. Мне было не до сна, когда мозг осознавал, что Дмитрий от меня всего в нескольких милях. Я то и дело ворочалась и поглядывала на горизонт, где виднелся город. Мое подсознание кричало, что я должна немедленно встать и направиться за Дмитрием, иначе все действительно будет зря. Однако была проблема, которая буквально приковывала меня к моему настоящему месту положения - Адриан. Он был мороем, и я не при каких обстоятельствах - что бы мной не двигало, - не имела права оставлять его одного. Но и взять с собой я тоже его не могла. По уверениям и Дмитрия, и Адриана Чикаго куда опасней, чем тот же Нью-Йорк, к тому же, у Адриана непонятно откуда взявшееся ранение. Именно по этим причинам я вновь разрывалась между доводами сердца и разума. Одно утверждало, что нужно немедленно отправляться обратно в город и отыскать Дмитрия, чтобы хотя бы поговорить, иначе я зря три года страдала, разум же ни в какую не хотел соглашаться идти, призывая прислушаться к первому правилу стражей, из-за которого я не могла пренебречь жизнью Адриана ради своих интересов. Впрочем, у нас сопротивление стригоям, а значит статус стражей давно утерян, верно? Боже мой, нет, я не должна этого делать, я не имею на это ни малейшего права, да и шанса тоже. Мое тело настолько расслабилось за последние два года прибывания в борделе, что стригоя я могу лишь отвлечь и только чудом убить. Однако, моим чудом были призраки, которые иногда заставляли меня думать, что я сумасшедшая. - Из тебя отвратительный страж, - прошептала я себе под нос, встав с импровизированной постели и принявшись собирать себе рюкзак. Впрочем, сейчас день, а значит ничего плохого случиться не может. Хотя бы стригои не нападут. Я прекрасно осознавала, что это мои очередные отговорки, которые не дают мне в какой-то степени чувствовать виноватой. Наконец, собрав все необходимое, а именно бутылку с водой, кол, фонарик, пистолет, которым никогда в жизни не пользовалась, и даже отыскав у Адриана в сумке карту "нового" Чикаго, в которой были отмечены все пункты жилья стригоев, постов охраны и прочего, я решила оставить Адриану хоть какую-то записку. Клочок бумаги, найденный в сумке у Адриана, не давал мне написать многое, да и рассохшийся карандаш с сырым грифелем тоже отказывался писать. Поэтому я решила не сообщать Адриану истинную причину моего ухода, я написала, что отправилась в город за продовольствием. Навряд ли он в это поверит, но если у него хватит ума, то он останется ждать меня. На все у меня было не больше четырех часов, максимум пять. Когда все было сделано, я еще раз посмотрела на мороя, поджав губы. Поступать так было подло по отношению к нему, и меня все же терзали сомнения на счет правильности, но я ничего не могла с собой поделать. До города я добралась довольно быстро, то пешком, то переходя на бег, поэтому путь у меня занял примерно полтора часа. Если правила в Чикаго относительно схожи с правилами в других городах, в которых я побывала, то сейчас встретить стригоя я могла лишь в помещениях, но это вовсе не значило, что я в безопасности. По улицам днем дежурят неверные. Лишь подойдя к разрушенному войной городу впритык, я осознала всю глупость содеянного. Мой главный минус - это сначала делать, а потом думать. Именно поэтому до меня дошла еще одна очень важная деталь - город большой, а я даже предположить не могу, где Дмитрий. - Вот только не смотри на меня своим осуждающим полупрозрачным взглядом, - проворчала я, когда заметила рядом с собой призрака, а именно Алекса. - С Ивашковым ничего не случится. Кого я утешала? Внезапно возникшего Алекса или себя? Насколько я знаю блондина, ему будет абсолютно все равно, если Адриан попадет в беду или того хуже умрет. Просто сам факт того, что я оставила мороя без защиты, был противен Александру. - Я должна найти Дмитрия, - оправдывалась я. Уверена, будь у Алекса способность говорить, то он бы не упустил момента, чтобы сказать свою очередную колкость. Типа "Хезевей, твой Ромео давно сдох. Это бессмысленно!" или "Я всегда знал, что твое сумасшествие рано или поздно приведет тебя ко мне. На тот свет." Я ожидала увидеть хотя бы поджатые губы или скептический и недовольный взгляд того, кто теперь скорее всего часто будет появляться, но этого не произошло. Вместо все перечисленного Алекс криво усмехнулся, что в очередной раз заставило меня обратить на спутника внимание. Еще при жизни такой взгляд и такая ухмылка играли на его лице только в одном случае - он знал того, чего не знали другие. - Ты знаешь, где Дмитрий, - с уверенностью произнесла я. - Конечно знаешь, ты же чертов призрак, который гуляет, где вздумается! Мои руки сами по себе скрестились на груди, а взгляд приобрел опасный огонек, когда я поняла, что Алекс не очень-то намерен помогать мне. Увидев мою воинственную позу, он только вскинул бровь, якобы спрашивая "Серьезно? Ты угрожаешь призраку?". Я шумно выдохнула, показывая свое недовольство. После пяти минут наших немых пререканий Алекс в очередной раз вскинул руки, доказывая мне, что безнадежная и опасная идея. Однако парень, все с таким же недовольством, завернул на совершенно другую улицу, по которой я даже и не думала идти. Моментально поняв, что он сдался наконец-то, я нагнала его. В Чикаго я никогда не была, но все, что я поняла за один день своего пребывания в нем, он сильно ничем не отличался. Как и во всех городах ровно до нападения стригоев здесь были спальные, торговые и офисные районы. По полуразрушенным вывескам, которые начинали уже ржаветь, я поняла, что мы находились в одном из торговых районах бывшего Чикаго. Логика в этом определенно была - раз есть торговые районы, значит есть и припасы. В моих руках была все та же потрепанная карта с новыми обозначениями. Она никак не давала мне покоя. Откуда у Адриана она? Еще один вопрос, добавленный в мою копилку. Я могла опустить глаза на то, что стригои доверили морою склад оружия, как бы это не звучало по-идиотски, но карта, которая фактически обнуляет все риски нападения неверных и не-мертвых? Либо Адриан каким-то чудом украл ее у кого-то, либо он в слишком уж хороших отношениях со стригоями. С другой стороны, он никогда не предпринимал попыток побега, а значит ровно до моего феерически безнадежного плана побега он не нуждался в подобной карте, откуда следует вывод - он бы не рисковал, чтобы выкрасть ненужную вещь. - Его не может быть там! - прошипела я, опасаясь, что нас могут услышать неверные, дежурившие на перекрестке двух улиц. На одной из мы и были. - Улица, к которой ты меня едешь, просто кишит стригоями и неверными. Надо быть самоубийцей, чтобы отправиться туда за припасами! Алекс удрученно покачал головой, а на мои новые возгласы протеста закрыл ладонью глаза, показывая, что не собирается спорить со мной. Но когда я все же замолчала, Алекс злостно тыкнул в меня своим прозрачным указательным пальцем, потом указал на дорогу и ясно дал понять, что если я хочу найти Дмитрия, то должна идти за ним без своих пререканий. На последок Алекс провел большим пальцем по своей шее, в очередной раз доказывая, что даже на том свете он мечтает о моей смерти, потому что только тогда я заткнусь. - Слава Богу, что ты молчишь, - пробурчала недовольно я, оскорбленная его действиями. Мое сердце гулко забилось, когда я услышала громкие возгласы и холодный смех. Прижавшись к кирпичной стене здания, я вцепилась в нее руками, будто это могло мне помочь врасти в нее и остаться незамеченной. Я выглянула из-за угла и увидела четверых неверных, что заставило меня судорожно выдохнуть. Алекс посмотрел на меня взглядом типа "Я предупреждал тебя, несносная девчонка." - Это бесполезно, - возразила одна неверная. Кудрявая от природы прядь ее коротких темно-рыжих волосы упала ей на лицо, из-за чего та невольно выругалась убирая ее. - Надо что-то делать, иначе мы так и останемся рабами стригоев. - К спасшимся захотелось? - насмешливо переспросил мужчина. С каждым их новым шагом возрастал шанс быть замеченной, так как они проходили мимо здания, в которое я отчаянно желала врасти. Внезапно в здании, что было напротив, что-то громко рухнуло. Это заставило насторожиться нас всех, но неверные еще и быстрым шагом направились в развалины, чтобы узнать, кто это был. Я в облегчении прикрыла глаза, выдохнула и скатилась по стене, присев на пятую точку и прижав колени к себе. Для меня всегда было страшным не сражение, а его преддверие. Меня всегда напрягала обстановка, непонятные действия, по которым я не могла определить схватят меня или нет. Потому что лучшим другом стража всегда была неожиданность, а значит надо нападать первой. Однако безнадежно погибнуть в этом же первом сражении я не хотела. Впрочем, я рано радовалась, когда думала, что мой страх быть схваченной позади. Внезапно меня резко схватили за руки и под талию, поднимая с земли и больно прижимая к стене здания. Я, нелепо пискнув, собиралась нанести удар противнику, но он, всегда это мог предвидеть, поэтому перехватил мои руки прежде, чем я смогла что-то предпринять. Увидев его запыхавшегося, я поняла, что это был он. Он отвлек неверных, что-то разрушив в соседнем здании. - Почему ты никогда не слушаешь здравый смысл? - Дмитрий эти слова буквально прошипел, с нескрываемой яростью смотря мне в глаза. Алекс на втором плане закивал головой в согласии. - По той же причине, что и ты, - прорычала я, поняв, что доброго разговора у нас не получится. Я поджала губы и сузила глаза, тяжело дыша от нарастающей злости, которую чувствовала уже на кончике языка. - Пусти меня! - Что ты здесь делаешь? - он даже не ослабил хватку, поэтому поняв, что все безнадежно, я прекратила вырываться, устало прислонившись к стене. - Где мальчик из геля для волос? - В десяти миллях от города, - неохотно ответила я, будто это только что меня оскорбили. - Я искала тебя. Это заявление заставило Дмитрия устало выдохнуть и на мгновение прикрыть глаза. Очевидно, новый Дмитрий не видел ничего хорошего в привязанности людей друг к другу, поэтому своими действиями отрицал все, что было между нами. Что ж, я не я, если так просто сдамся. - Ты хоть осознаешь в какой квартал залезла? - полностью игнорируя мои слова, недовольно спросил Дмитрий. Мужчина наконец отпустил меня. Я не успела даже растереть уже отекшие кисти рук, которые противно ныли, как меня снова резко схватили за руку и силком повели прочь с улицы. Дмитрий завел меня в какие-то развалины, кивнул головой на старый потрепанный диван, стоявший некогда преспокойно в комнате, в одной из стен которой зияла огромная дыра. Я покорно села на скрипучую мебель с немым страхом того, что она сейчас развалиться. Однако, пока мы находились в квартире на первом этаже разрушенного здания, от которого остались лишь руины, нас не могли заметить. - Чего ты этим добиваешься? - рассердился Дмитрий, уставив на меня осуждающий взгляд. - Ты никогда не походила на самоубийцу. - Я тебя три года искала, - пробурчала я, смотря в пол. - Думаешь, просто так бы сдалась, когда наконец нашла? Дмитрий раскрыл рот, чтобы начать вновь возмущаться, но вместо этого тяжело вздохнул. Внезапно из его взгляда пропала вся та жгучая ненависть и злость, вместо нее пришли спокойствие и откровенное непонимание. Что-то было в его взгляде, что-то такое, чего я никак не могла уловить, но оно меня заставляло дышать чаще и комкать края своей футболки, точно маленькая девочка. - Зачем? - тихо спросил он после затянувшейся паузы. - Что "зачем"? - Зачем искала меня все это время? - Дмитрий скрестил руки на груди и в привычной для него манере вскинул бровь. - Затем, что... - помедлила, не решаясь произнести заветные три слова. Мы никогда их друг другу не говорили, да и ровно до того момента, как на нас напали тогда в лесу, я и не думала о них, будучи уверенной, что Дмитрий мне просто нравится. - Я люблю тебя. Дмитрий усмехнулся, но в этом действии не было и тени насмешки. Почему-то его улыбка и взгляд говорили мне о том же чувстве, но уже через секунду Дмитрий будто что-то вспомнил, поэтому прошептал недовольно на своем языке непонятные мне слова, а потом попытался придать себе безразличный вид. - Ты еще не поняла, да? Это безнадежно. - Дмитрий сглотнул, а потом холодно продолжил: - Я не люблю тебя. Никогда не любил.