***
Это был последний вечер пребывания команды в Марселе и сейчас, сидя в каютах, курсанты готовились к торжественному ужину, устроенному в честь завершения трехдневной практики. - Ира, как написать по-французски «приезжай в порт»? - спросила Вика. Зябликова, до этого момента занимавшаяся своим маникюром, отложила щипчики, с удивлением посмотрела на подругу, затем подошла к ней и заглянула в экран телефона. Смской там было набрано всего одно слово – «salut», что означает, «привет». - Кому пишешь? - Николя. Ира всплеснула руками. - Вика, ты с ума сошла? Во-первых, твоего Николя не пустят сюда без соответствующего разрешения или билета на круизное судно. Во-вторых, утром мы уплываем. Зачем нужна разовая интрижка? - Но он такой милый... – Вика мечтательно улыбнулась, очевидно, представила образ молодого француза. - Забудь, - отрезала Ира. - Его не пустят в порт. - Тебе легко говорить, - обиделась Вика, - ведь ты не влюблена и никогда по-настоящему не любила! - Да что ты знаешь о настоящей любви? – вскинулась Зябликова. – Я даже не стану объяснять, все равно не поймешь. – девушка снова села на кровать и, стараясь не обращать внимания на притихшую подругу, открыла темный лак для ногтей. - Ир, - позвала Вика через минуту. - Прости, если чем-то обидела. Но подумай сама: ты не говоришь о личной жизни, не отвечаешь на вопросы о бывших парнях или отшучиваешься, на наших ребят даже не смотришь; а на всякого, кто проявляет к тебе симпатию, глядишь свысока. Ты подогреваешь интерес. Ира в упор посмотрела на подругу и твердо произнесла: - У каждого есть секреты, которые не открывают даже лучшим друзьям. Кто-то не любит обсуждать учебу, кто-то молчит о целях и мечтах, а я ненавижу, когда лезут в мою личную жизнь. Теперь понимаешь? - Кажется, да, - пробормотала Рутковская, - но не понимаю, почему ты этого не любишь. Ира насупилась. - Вик, ты хочешь помириться или взбесить меня окончательно? - Помириться. - Тогда закроем эту тему. Договорились? Заметив улыбку подруги, Вика облегченно рассмеялась и, подсев ближе, обняла Иру. - Значит, мир? - Мир, - ответила Зябликова. - А ты поможешь мне написать SMS? Ира закатила глаза. - Вика, ты неисправима! Лучше начинай собираться на ужин, а то будешь наряжаться два часа и опять опоздаешь. Ты же не хочешь разозлить старпома и капитана? - Да уж, одного раза хватило. – девушка усмехнулась. – По крайней мере, сегодня.***
Порт Марселя уже третьи сутки восхищал ребят красотой и атмосферой веселья, которая царила даже в ночную смену. Казалось, французские моряки вовсе не умеют грустить, и у них, будто не существует проблем, с такой заразительной легкостью и непринужденнностью они выполняют сложную работу. Сейчас курсанты шли на ужин, устроенный перед отплытием. В ресторане играла громкая музыка, туда-сюда сновали официанты и проголодавшиеся матросы. - Не хочу уезжать, – сказал Максим, присаживаясь на стул между Аленой и Ромой, – здесь интересная работа, и вовсю бурлит жизнь. - Это говорит человек, который не проходил практику ни на одном судне. – усмехнулся Петя. – Когда ты успел ознакомиться с работой? - Мне сполна хватило практики в морской академии, - ответил Григорьев, - и я могу судить о работе порта с профессиональной точки зрения. - Девчонки, вы сегодня такие нарядные! – Петя решил сменить тему и переключил внимание на Алену, Вику и Иру. - Спасибо, - хором откликнулись Алена и Вика. Ира предпочла промолчать. - Может, самая красивая девушка хочет потанцевать? - спросил Максим, подавая руку Алене. Громова засмеялась. - Мы будем единственными, кто закружится по залу под гимн Франции! - Ир, а ты хочешь потанцевать? - Петя предпринял попытку, заранее обреченную на провал. - Нет, - ответила Зябликова, продолжая есть йогурт. - А ты, Вик? Виктория улыбнулась и кивнула. - Отлично. Тогда идем все вместе. Вдоволь насытившись вкусными блюдами, остальные курсанты тоже разбились на пары и присоединились к танцующим. Даже Ракита и Надя составили им компанию. Так или иначе, веселились все, кроме Германа, который сидел за столом и хмуро поглядывал в сторону Алены и Максима. Каждый раз, когда Григорьев обнимал девушку за талию, или, когда их лица оказывались близко друг к другу, Ворожцов стискивал вилку с такой силой, что зубцы врезались в ладонь, но мужчина, словно не чувствовал физической боли. Было больно в душе. «Мы еще посмотрим, кто кого, - думал Герман, со злостью поглядывая на молодого парня. - Ты не замечаешь главного, а я знаю об Алене всё. Всё, что ты не способен понять...» - Капитан, вы серьезно? – переспросила удивленная Ксения. – Вы приглашаете меня на танец? - В общем, да, - смущенно пробормотал Громов. - Но, если не хотите... - Хочу, - быстро ответила женщина. - Только не умею танцевать вальс. Громов улыбнулся. - Поверьте, я тоже не профессионал.