Все относительно

«Быстрее! Сюда! За мной» - истерически смеясь, говорящий побежал прочь от меня. Я нырнул в темный переулок, преследуя дразнящего меня. По привычке я засунул руку под кожаное пальто, где должен был находиться пистолет, но его там не оказалось. Странно, в последнее время он являлся моим единственным верным товарищем, и идти куда-то без него я не считал правильным. «Ха-ха-ха! Быстрее! Не успеешь!» - кричал, пискляво смеясь, клоун, который отдалялся от меня. Его истерический смех был похож на смех сумасшедшего из фильма ужасов. Расстояние между мной и бегущим впереди не менялось, преследование не должно было закончится, по крайней мере мне так казалось. «Ты никогда не успеваешь». Я вспомнил ту роковую ночь, когда я вернулся домой, когда все обнаружил, когда все в моем мире перевернулось, когда все понятия размылись. Когда все вмиг стало относительным: добро и зло, жизнь и смерть, любовь и дружба. «А-ха-ха-ха-ха!» Мысли прервали попавшие на лицо капли воды, которые отправила на меня впереди проезжающая машина. Переулок кончился, передо мной стоял пустой, ночной город. Никого на улицах не было, в некоторых окнах мирно горел свет. Ровно через пару часов эти дороги наполнятся проезжающими мимо машинами, по тротуарам, словно муравьи, будут куда-то торопиться люди. Я никогда не любил клоунов, они вызывали во мне больше ужас, чем смех. Какая тонкая параллель между смехом и ужасом, как черное и белое в одном лице. Лицо дразнящего меня стояло у меня перед глазами, его раскрашенные синие глаза на белом гриме и нарисованная красными театральными красками улыбка. Внезапно на другом конце улицы появился силуэт, который пританцовывая, махал мне рукой. Прозвучал сильный удар грозы. Я проснулся на пассажирском сиденье везущего меня домой такси. В машине тихо играла какая-то джазовая композиция, и торопливо, туда-сюда, бегали «дворники». Водитель такси молча вез меня домой, обычно их инструктируют быть болтливее, даже если им совсем не хочется, но сейчас его молчаливость играла на пользу в обе стороны, так как его хмурое лицо говорило само за себя. Сорокоградусная бутылка виски в моей голове отлично составляла компанию, не хуже любого другого собеседника. Сострадание, жалость, грусть, злоба и доброта отходила куда-то вместе с количеством опустошенного виски. В таком состоянии я мог анализировать любые вещи, затрагивать любые воспоминания. «Сюрреалистические идеи в интерьере и блюдах» гласила удаляющаяся вывеска рекламы кафе «Паранойя». С рекламной вывески на меня смотрела улыбающаяся брюнетка. Почему-то пустующие детские площадки и парки казались одинокими и скучающими и плачущими. Вот ветер раскачивает одинокие качели, с которых стекает маленькими капельками вода, вот с ровно выстроенных и почти одинаковых деревьев покинули слетели листья, забрав с собой всю красоту. Вот куда-то идущий в третьем часу ночи дедушка, одетый в черный костюм и шляпу не обращая внимания на дождь, медленно и неуверенно хромал. Вот проезжаем переулок, где самый отчаянный слой населения поджог бочку, а пятерка представителей этого слоя толкнутся вокруг нее, выставляя свои грязные руки перед огнем. «Примерь красоту» предлагала девушка, одетая в колготки Санпеллигрино на очередном рекламном щите. - Мы на месте. С вас 15 долларов, сэр – подал голос таксист, поднимая ручку ручного тормоза. Мой подъезд встречал меня запахом сырости и надписью «122 число зверя», что означала эта надпись знал только её художник. Лифт, как обычно не работал, поэтому приходилось подниматься пешком. Психопаты честнее обычных людей, они не обманывают, они говорят все, что думают, они видят мир иначе. Я хотел бы научиться наконец видеть все другими красками, чтобы все смешалось, чтобы все по-другому. Может быть рядовой псих видит мир честнее и натуральней нас, недаром их рисунки обладают какой-то особой атмосферой. Если задуматься, то им страшнее, чем нам, от этого начинаешь еще больше сходить с ума. Я уже не чувствовал ничего, ни страха, ни боли. Пустота и равнодушие внутри меня опять наступили, хотя нет. Все же в моем мозгу жила одна эмоция, которая, наверное, и двигала мной. Гроза громко ударила где-то рядом. Дома меня встречала жена и дочка, которые улыбались мне. Боже, как же Мишель красива. Как обычно положив обручальное кольцо с фото рамкой, я поздоровался с моей, когда-то живой, семьей. Кожаное пальто полетело на стул и плевать, что оно мокрое. Следом за ним полетел полицейский жетон с кобурой. Я присел на диван, который когда-то был расстелен по вечерам на двоих. Владимир, наверное, сейчас занимается руководством ночной ремонтной бригады в своем ресторане «Водка», находящийся где-то в Брайтон Бич. Интересно, выдаст ли он мне по старой дружбе, какую-нибудь дисконтную карту? Мое внимание отвлекла красная, мигающая кнопка автоответчика. Дождь резко и громко усилился и стал сильно бить по оконным стеклам. «Макс» - женский голос в моей голове отдался эхом, сердце резко застучало, мысли стали трезвыми, глаза перестали лениво щурится. «Простишь?» - голос Моны опять отдался эхом в моей голове, что-то внутри меня подскочило, голова закружилась. Дальше автоответчик воспроизвел мне короткие гудки. Судя по номеру телефону звонила с таксофона. Скоро она придет за ответом.