Жизнь продолжается

Протерев зареванные глаза, я взглянула на человека, стоящего напротив. Он всё это время наблюдал за мной и что-то говорил. А я не хотела, не могла слушать. Кажется, ко мне еще подходила Мэлони. Утешала. А толку? Я не могла остановить свои рыдания. Хоть и не совсем понимала, из-за чего конкретно я плачу. Просто сдали нервы. Но это для меня не оправдание. - Извини, ты меня впервые видишь в таком состоянии. Я, наверное, тебя напугала, - надо было полагать, что видок у меня был так себе. - Да всё нормально. Но выглядишь ты действительно неважно, - мой собеседник сел рядом. Я тут нюни распустила, а он даже не пытается убежать, крича от ужаса. Мне казалось, что такие люди как он, не выносят слез. - Спасибо тебе, Сантьяго, - я взяла платок, который протягивал мне друг. - Ты… я так виновата. Знал бы ты, как я переживаю. Как у тебя дела? Тебя ведь не выгонят из школы? Пусть только попробуют. Я им такое устрою! Мало не покажется. Ты ведь меня знаешь. И еще раз прости, - я обреченно шмыгнула носом. - Во-первых, я сам во всем виноват. Извини. Я больше так не буду, обещаю. Ты лучше объясни мне, что рыдаешь? - Сантьяго напрягся и прищурил глаза. Добродушный взгляд резко стал злобным. - Тебя обидел этот индюк? - Какой индюк? - не понимаю, про какого индюка сейчас идет речь. Или я опять что-то пропустила? - Ну этот. Маевский, - Саша недовольно мотнул головой. - Ааа, Ни... - я чуть не сказала «Никита». При Сантьяго. Придется выкручиваться. - Ни…никто меня не обижал. Я просто это, - ну же, соображай. Он ведь сейчас запросто может меня раскусить. - Она упала, - послышался громкий голос за спиной. Этот голос я узнаю везде. Голос Маевского. - Да. Я упала, - я повернулась всем корпусом назад и благодарно кивнула Никите. - Пойдем, к врачу тебя отведу, - похоже Сантьяго повелся. Но ему явно не понравилось, что Маевский говорит за меня. - Странно. Да на тебе нет ни царапины. - Ну так правильно. Я же не с десятого этажа падала. Метр 65 не такая уж большая высота, - сейчас еще не хватало погрязнуть во вранье. Но что поделаешь? Это ложь во благо. Кстати, Маевский ведь хорошо придумал. Котелок у него варит. Но зачем надо было меня спасать? Опять благородство? Или что-то другое? Стоп. Сейчас не время думать о Маевском. Мне надо как-то выкручиваться с Сантьяго. Ко мне сзади подкралась Мэлони и шепнула на ухо: - Тебе умыться надо. - Ага. Иду, - я обратилась к Сантьяго. - Я сейчас приведу себя в порядок и вернусь. Прикрой меня, если что. И, кстати, не хулигань тут, - чтобы показать всю серьезность ситуации, я пригрозила пальцем. Пока Галина Дмитриевна была занята выставлением оценок, я убежала в туалет. За мной увязалась Мэл. - Помирились? - как бы, между прочим, спросила подруга. - Типа того, - я включила воду. В зеркало смотреть было слишком страшно, поэтому я наскоро умылась и вытерла лицо рукавом. - Вот и хорошо. Я рада за вас, - Мэлони оперлась о дверной косяк и улыбнулась. - В каком это смысле ты рада за нас? - на слове «нас» я сделала большой акцент. - Да так. Вы же вроде как… - Мэлони растеряно посмотрела на меня. - Мы не «вроде как». Мы просто друзья, - я закатила глаза. Опять началось. Надоели мне эти выяснения отношений. - Я поняла, извини, - Мэлони вышла в коридор. - Просто не хочу об этом говорить. Не обижайся, - я направилась за подругой. Я, конечно, понимаю, Мэлони беспокоится за меня с Сантьяго и всё такое, но мне действительно не хотелось даже думать об этом. Нужен перекур. И так все мозги прокомпостированы этой романтикой, любовью, поцелуями, отношениями. Бр, я скоро стану таким же розовым чудовищем как Строгонова. - Сегодня репетиция будет? - молчание затянулось. Мэлони заговорила первая. - Наверное. Репетиций давно не было. И вправду, хватит уже маяться дурью. Пора заняться делом. Время идет – работа стоит. Непорядок. Сегодня, как всегда, у нас на чердаке. ГД так была увлечена уроком, что не заметила нашего с Мэлони отсутствия. Вот что значит заниматься любимым делом. Ничего вокруг не замечаешь и работаешь с удовольствием. - Значит так, я распределяю каждого по группам, в которых по 3 человека. Запомните, кого в какую группу записать я решаю сама. Если кому-то не нравится – ваши проблемы. Каждой группе я дам индивидуальное задание. Бесспорно за оценку. Что ж, начнем. По журналу… Бондаренко, с тобой в группе будет Подольская и, пожалуй, Маевский, - Галина Дмитриевна что-то черкнула у себя в блокнотик и начала дальше «расфасовывать» учеников по группам. О нет, это катастрофа. Как же ГД могла додуматься до такого? Записать нас троих в одну группу. Она по-любому это делает для того, чтобы мы втроем «сдружились» (в основном это, конечно, касается Никиты и Сантьяго). Типа, совместная работа в группе сплачивает и бла-бла-бла. Ужас. Я взглянула на Сантьяго. Казалось, его вот-вот стошнит на Маевского. Ну и у Никиты выражение лица было не лучше. Вот и отлично, пусть собачатся между собой сколько угодно, а меня не трогают. А может попробовать уговорить ГД перевести меня в другую группу? - Галина Дмитриевна, извините, можно мне с кем-нибудь поменяться? - ГД уже закончила распределять всех по группам, поэтому я решила чуток её поуговаривать. - Нет, Юля. Так не пойдет. Ты будешь в группе с Сашей и Никитой. И точка. - Ну Галина Дмитриевна! - я состроила щенячьи глазки. - На меня это не действует. Я как-никак в школе работаю. Не стой столбом, лучше послушай задание, а еще лучше запиши. По левую сторону от меня стоял скучающий Сантьяго. Он пинал кучку сухих листьев. По правую сторону – Маевский, весь такой недовольный и злой. - И думаете, я смогу работать с этими товарищами? - я развела руки в стороны. - Я же скисну от их недовольных мин! - Привыкай, Юль. В жизни еще и не такое бывает, - наконец подал голос Сантьяго. - Вместо того, чтобы читать морали лучше бы помог, - тоже мне учитель нашелся. - Он прав. Хватит уже тебе, Подольская, сидеть на всём готовеньком, - Маевский пожал плечами. - Ой, чья бы корова мычала! - с этими упертыми баранами спорить бесполезно. - Вот, у вас уже есть потенциал работать вместе! - довольная ГД захлопнула журнал. - Ваше задание: приготовить доклад для младших классов по теме «Олимпийские игры». И еще нарисовать стенгазету. Что-нибудь о здоровом образе жизни. Понятно? - Угу, - дружненько протянула наша сплоченная команда. Класс! Нас запрягли работой до конца недели. Если не больше. - Урок окончен. Всем до свидания, - Галина Дмитриевна удалилась. - Блин, что она со своей стенгазетой прицепилась? Доклад я еще понимаю, но это. Ничего я не буду делать! - Сантьяго развернулся и направился к школе. - Не будь слабаком, Бондаренко, - Маевский кинул на меня унылый взгляд и тоже удалился. Чувствую, эти недовольные лица будут преследовать меня всю оставшуюся жизнь! За что? - Будьте вы оба неладны! - я топнула ногой. Похоже, это вошло у меня в привычку. - Как я понимаю, репетиции сегодня не будет? - также недовольная Мэлони спустилась с трибун. - Мда, правильно ты понимаешь, - мне больше ничего не оставалось делать, как идти в школу. Через несколько минут я переоделась, попрощалась с Мэлони, Артёмом и Мишей. Еще пришлось извиняться за отмененную репетицию. На улице меня ждали Сантьяго и Никита. Они стояли на довольно приличном расстоянии друг от друга и выражение их лиц нисколько не изменились – всё такие же кислые. - Эй, идите сюда. Хватит уже шарахаться друг от друга, - я сошла с крыльца школы. Парни нехотя поплелись ко мне. - У кого будем делать стенгазету? Чур, не у меня, - папа вряд ли будет доволен таким гостям. - И не у меня. Сами понимаете, бабушка старенькая, больная, ей покой нужен, - Сантьяго еле сдержал улыбку, как впрочем, и я. Мы оба знали, что эта «старенькая и больная» бабушка еще огого. - И не у меня. Папа не позволит. К нему придут гости. Очень важные гости, - по интонации Маевского было понятно - он не врет. И, похоже, ему не очень-то приятно вспоминать про отца и его вечные дела. - Пф. Ну тогда будем работать на нейтральной территории, - я указала на школу. - Не разрешат. Быстрова нас по-любому выгонит, - проговорил Сантьяго. - Блин, ну что ж мне с вами делать. Идем тогда ко мне, - сделав такой вывод, я пошла в сторону дома. И снова наступило молчание. Долгое, затянувшееся молчание. Лишь по тихим шагам можно было понять, что я не одна. Папы, как назло не было дома. И что вы мне прикажете делать в пустой квартире с двумя парнями? Мы же не будем весь вечер делать стенгазету. Надеюсь, хоть папа скоро придет. Но нет ведь! На столе я обнаружила записку от отца: он сегодня не придет домой, так как у Баркова день рождения. Отлично, раньше он предупредить не мог? Или он всегда вспоминает про день рождения своего лучше друга в этот самый день? Маевский, в отличие от Сантьяго, еще ни разу не был у меня дома. Он с удивлением и некоторой пренебрежением рассматривал всё вокруг и лишь иногда что-то шептал себе под нос. - Как тут миленько, - Никита сморщился. - Не нравится - проваливай, - я кинула сумку на пол и плюхнулась на диван. - Молчу, - Никита последовал моему примеру. Когда он сел рядом, я ощутила запах корицы. Прямо как в том сне. - Вот и отлично. Молчи и не действуй мне на нервы, - рыкнул Сантьяго и тоже сел на диван. Вот и сбывается мой сон. Они оба у меня дома. Этот сон, что вещий? Хм… Сегодня пятница. Черт, точно вещий. Ведь насколько я знаю, с четверга на пятницу обычно снятся вещие сны. Или я опять себя накручиваю? Скорее всего. Хотя такие совпадения вообще случаются? Вряд ли. Вот я и попала. На этот раз не отвертеться. На этот раз всё плохо. На этот раз не сон. Реальность. А значит избежать этого невозможно. Просто «проснуться» не выйдет.