***
– Мэл, мы тут с Маевским поспорили, – вечером, сидя в номере, начала я, но расположившаяся на своей койке подруга энергично замахала руками. – Не вмешивайте меня в свои поигрульки, пожалуйста, – настойчиво отрезала девушка. – Но я еще, – снова вмешалась я. – Не хочу слышать. – Мэлони, просто... – Юля. – Я же ничего еще, – была сделана мной попытка номер четыре. – Я уже всё сказала. – С каких пор ты стала такой настойчивой? – возмущения в моем голосе было через край. – Учусь у лучших, – подавила смешок подруга и, встав с насиженного места, подошла к окну. – Я уже помогала тебе с Маевским, мне хватило по горло. Серьезно, Юль, ты должна прекратить эти игры с Никитой. Этот человек способен на что угодно. Даже, казалось бы, самые невинные ситуации он может перевернуть так, что потом оказывается не до смеха. – Это что-то новенькое. С каких пор клоун по имени Никитос Маевский стал злодеем вселенского масштаба? – я тоже поднялась с кровати и подошла к Мэлони. – Мы с ним учимся бок о бок с первого класса, я знаю его лучше, чем ты, – с уверенностью заявила подруга. У меня в голове моментально всплыл флешбэк. Наша с Маевским встреча на лоджии несколько дней назад. Ночью. Тогда он отдал свою толстовку, заметил, что я замерзла. Неожиданно дрожь прошла по всему телу, прямо как в ту ночь, когда сквозняк ворвался на лоджию, где стояли мы с Никитой. – Может, он изменился, – неоднозначно пожала плечами я. – Люди меняются. – Ты его уже защищать стала, видишь. Может быть, вам стоит общаться с ним как с другом, а не как с вечным соперником? – Маша посмотрела на меня исподлобья, словно боялась реакции на свои слова. – Нам никогда не быть друзьями, – серьезно бросила я. – Даже смешно использовать в одном предложении слова "Юля, Никита, дружба". Я была слегка разозлена словами подруги. Эта абсурдная мысль о товарищеских отношениях между Маевским и мной смешила, пугала, раздражала и, в малой степени, расстраивала. О причине последней реакции думать не хотелось, снова проявлять слабость было противопоказано. – Если вы не можете быть друзьями, то, возможно, могли бы стать милой парочкой, перепалки которой не давали бы окружающим покоя, – тихо хмыкнула Мэл. – Это еще абсурднее. Резко захотелось заняться чем–нибудь продуктивным. Лишь бы не продолжать разговор, который медленно, но верно уходил в русло об обсуждении моей личной жизни. Схватив с прикроватной тумбочки смартфон и кинув Сантьяго короткое смс с текстом "Жду в холле на первом этаже", я последовала к выходу из комнаты. Было решено прогуляться по территории базы, необходимо израсходовать энергию. – Не обижайся, я не хотела лезть в тему, которая тебя ранит, – крикнула подруга мне в спину. – Забей. И меня ничего не может ранить, – бросила я и осторожно прикрыла дверь номера, выйдя в холл.***
– Давайте наперегонки! Кто хочет? – громко крикнул один из одноклассников всей собравшейся толпе. А собрались мы, собственно, на огромном открытом катке. Уже стемнело, по периметру залитой зоны мигали метры и метры гирлянд самых различных цветов, свет от которых рваными бликами падал на идеально вычищенный лед. Волшебную атмосферу дополняла музыка, транслирующая из множества колонок. И даже здесь заведовал диджей: по просьбе включал ту или иную композицию, на ходу миксовал треки, даже иногда выкрикивал всякие диджейские фразочки типа "я не слышу Вас!". Впрочем, на это уже особо никто не обращал внимания, весь собравшийся народ обсуждал идею гонки на коньках. Кто-то хотел поучаствовать, но вообще не имел навыков катания на коньках, кто-то умел худо-бедно передвигаться по льду, но боялся во время импровизированного соревнования переломать себе парочку костей, чего однозначно не хотелось в канун Нового года. Гул, который создавала толпа, прекратился. Обсуждение закончилось. Из всех, кто присутствовал, а это около четырех десятков человек, на гонку согласились лишь двое, не считая парень, который подкинул идею соревнования. В центр катка изящно выехал Маевский (и как ему удалось так красиво прокатиться, стоя на хоккейных коньках?). За ним следом вырулил верный дружбан Дима. – Надеюсь, это не очень травмоопасно? – осторожно спросил Дима у одноклассника по имени Женя, от которого поступило предложение устроить гонку. – Даже если бы мы были на беговых, – Евгений указал на ноги, обутые в хоккейные коньки, – то было бы всё равно травмоопасно. Это же спорт. По толпе прошло шушуканье. Люди начали делать ставки на количество переломов на сегодняшнем "соревновании". – Может, в прокате есть беговые коньки? – с сомнением протянул Димон. – А ты имеешь кататься на беговых? – с тем же сомнением спросил Женя. – Да успокойтесь вы. Мы же не по кругу будем носиться, какие еще беговые коньки? Не Олимпиада тут у нас, – нетерпеливо протянул Маевский. Было видно, что он просто побыстрее хочет выиграть всех и вся в предстоящей гонке. – Нас трое, надо еще хотя бы одного человека, – заявил Женя-я-прирожденный-организатор-соревнований. И тут мне, скучающей до этих пор, пришла в голову мысль посоревноваться с этой нелепой компашкой. Хороший способ согреться, а то руки Сантьяго, которые крепко сжимают мои плечи, уже не помогают ощутить тепло. Я подтянула к себе Сашу и заговорщически прошептала на ухо: – Пойду надеру зад этим нюням. Ответа парня я, конечно, не выслушала. Потому что знала, что он будет не в восторге. – Иду к вам, бегуны, – гаркнула я на всю площадку. Толпа снова оживилась. Некоторых насмешил мой отчаянный поступок, а кто-то уже записался в ряды моих фанатов и начал выкрикивать ободряющие фразы. Мне же, глядя на Маевского, было ясно, что он изо всех сил старается не сказать что-то колкое или хотя бы не закатить глаза. Я, естественно, тоже молчала, состроив безразличное выражение лица. Никто из нас двоих не хотел проиграть. И сейчас я подразумеваю не только гонку на коньках. Народ снова зашевелился. Особо активные очертили "старт" и "финиш", растолкали толпу подальше от поле боя. Всё было готово к гонке. Я обернулась на Сантьяго, самого преданного фаната. Судя по выражению лица, он был не очень доволен, но тем не менее показал большой палец, когда поймал мой взгляд. В ответ от меня Саша получил воздушный поцелуй. На площадке перед катком я заприметила Мэлони и Артёма. Им было не до наших соревнований, судя по вполне оживленной беседе. Парочка стояла друг напротив друга, но почему-то взгляды обоих упирались куда-то в землю. Видимо, стадия стеснения друг перед другом еще не прошла. Но можно было с уверенностью сказать, что взаимопонимание в отношениях уже достигнуто, общие интересы найдены. – На старт, – неожиданно скомандовал диджей, призывая участников подготовиться. – Внимание. Марш! Было не так уж и сложно катить со всей силы, в этом помогла неплохая физическая подготовка и сильные мышцы ног, которые я приобрела благодаря тренировкам в команде по бегу. Кстати говоря, бегунов здесь два: я и Маевский. Поэтому была вероятность придти второй, уступив место всезнайке школы. Ветер свистел в ушах, хотя они и были прикрыты пушистой шапкой, щеки обдавал морозный ветер, но несмотря на это всё, я ощутила, что понемногу согреваюсь. А если точнее – мне становилось жарко. Народ бесновался, свистел, выкрикивал имена нашей четверки. Но прошло не так много времени, когда я поняла, что слышу только "НикитаЮляЮляНикита". Это означало, что к финишу дошли лишь мы, вечные соперники. Вот уже видна черта, за которой ждет победа, но пока не ясно, чья именно. Приложив последние силы, я рванула к заветному финишу, а толпа закричала еще громче. Диджей даже заглушил композицию, которая до этого гремела на весь каток. Теперь свист , топот и непонятные мне выкрики заполнили всё пространство, давая понять, что я еще жива, а не откинула коньки (во всех смыслах). Не имея представления, кто пришел на финиш первым, я рухнула на колени и попыталась отдышаться. Всё-таки физические нагрузки на улице в минус 30 градусов по Цельсию – это нелегко. – Юля, ты сумасшедшая, – сквозь крики народа раздался голос Сантьяго. – Спасибо, – сделав глубокий выдох, я открыла глаза и обнаружила сидящего рядом со мной Сашу. – Ну, кто выиграл? Ответ был получен тогда, когда я повернула голову на 90 градусов и увидела сияющего Никиту. Буквально сиял от победы, да, при этом одной рукой обнимая за талию Кристину, которая что-то шептала, а скорее кричала, ему в ухо. – Вы пришли почти одновременно, – словно в утешение сказал Сантьяго. – А остальные даже половины не пробежали. – Вот что значит не иметь подготовки, – хмыкнула я, до сих пор буравя взглядом Маевского. Его улыбка прямо-таки озаряла всю площадь катка, и никакого освещения больше не нужно. Маевский беспрестанно жал руки ребятам из своей школьной компашки, незнакомым парням и девчонкам, в общем всем, кто подходил поздравить с победой (как будто он президентские выборы выиграл, ей–богу). Свободная от рукопожатий рука так и лежала на талии Строгановой. Он такой счастливый. Реально счастливый. Без доли фальши и лжи. Спорт, победы и признание – его счастье? По голове как обухом ударило. Гениальная мысль пришла тогда, когда её не ждали. Теперь можно с уверенностью сказать, что я придумала наказание для Никиты. Наказание, которое он будет обязан выполнить, когда проиграет наш спор. – Ты в порядке? Может быть, горячего чая? – Саша приобнял меня за плечи, всё также сидя на коленях на холодном льду. – Не, давай просто отдохнем, – с колен я приземлилась на пятую точку. – Замерзнешь, – тихо хмыкнул Сантьяго, последовав моему примеру. На катке уже никого не было, все убежали ужинать. Пользуясь тем, что кроме Саша никого рядом нет, я распласталась на льду, раскинув руки и ноги в разные стороны. – Замерзнешь, – повторил друг, и опять же отзеркалил мои действия. Теперь мы оба валялись на льду. – Ужинать пойдем? – Ты смотрел "Вечное сияние чистого разума"? – проигнорировав вопрос про ужин, спросила я. – Давненько смотрел. – Помнишь сцену... – начала было я, но Саша мягко перебил: – Когда герои лежали на замерзшем озере и смотрели на звезды? – Ага, – кивнув, я перевела взгляд с парня, лежащего рядом, на темное небо. – А у нас всё не очень романтично. – Почему? – Сантьяго поерзал на льду. Возможно, замерз. Он ведь не носился на коньках , стараясь перегнать чемпиона Маевского. – Звезд не видать, – вздохнула я, вставая на ноги. – Давайте ручку, Клементина*. – А ты Джоэл* что ли? – рассмеялся Саша, поднимаясь с моей помощью со льда. – Ты сказал, что смотрел фильм "давненько". Но помнишь сцены, имена героев, – я лукаво глянула на парня. – Признавайся, дома у тебя лежит DVD с фильмом, и ты пересматриваешь его каждый День Святого Валентина? – Даже если и так? – Сантьяго приобнял меня за плечи (как же он это любит) и повел нас по направлению к столовой. – Если это так, то на следующее 14 февраля я сделаю тазик попкорна и завалюсь к тебе на просмотр фильма. Саша просто покорно кивнул головой и улыбнулся, глядя куда-то в район моего лба. Далее он взял прядь моих волос, выбившуюся из-под шапки, и заправил за ухо. – Ты ж мой романтик, – я потянулась своим носом к носу Сантьяго и изобразила эскимосский поцелуй. Наверное, это было лишним, потому что глаза у друга забегали и он выдал бессвязный набор слов: – Да нет, что, какой я, Юля, не смеши, ха. Кто бы мог подумать, что с виду такой уверенный парень будет смущаться из-за банального касания носами с лучшей подругой. Стоит ли отметить, что сам этот смущающийся парень чувствует к "лучшей подруге" далеко не дружеские чувства, от чего мне до сих пор не по себе, так как взаимностью ответить не могу?***
– Мое условие такое: если проиграешь ты, – я сделала паузу и подумала про себя "в каком смысле "если"? – Когда ты проиграешь, то скажешь ГД, что решил уйти из команды по бегу. Ясно, что это всё будет не только на словах. Ты уйдешь из команды, что бы не говорила Галина, как бы она не уговаривала тебя остаться. Сейчас я и Маевский стояли на лоджии третьего этажа. На той самой, где мы пересеклись однажды ночью. Сейчас встреча была исключительно деловой: было решено озвучить уже придуманные нами наказания для проигравшего в споре. Невинные гонки на коньках дали свои плоды. Я обнаружила то, что могло стать идеальным наказанием для Никиты. Был сделан вывод, что необходимо свести наше общение к минимуму (потому что он меня элементарно достал), при этом неслабо насолив. Его уход из команды по бегу был идеальным выходом. Я довольна, Маевский расстроен, ведь была найдена его болевая точка. – А? – парень посмотрел на меня как на умалишенную. Но отмечу, что он старался изо всех сил скрыть эмоции. Ведь так и до проигрыша в споре недалеко. – Ты уйдешь из команды по бегу – повторила я, подавляя ехидный тон и ухмылку. Черт, кто же знал, что это так сложно. Я легонько хлопнула Никиту по плечу, потому что сложилось ощущение, что он выпал из реальности. Ну, руки непроизвольно тянуться к нему, ничего не поделать с этим. Пришлось завести их за спину, сцепив в замок. Необходимо держать себя в руках. Но как держать себя в руках, если сами руки меня не слушаются? Тупик. – Ладно, согласен на твое условие. А теперь выслушай мое, – Маевский сделал театральную паузу, словно намекая, что сейчас выдаст что–то грандиозное. И он выдал. – Проигрываешь – на полном серьезе предлагаешь своему Сантьяго встречаться. Это переходило все границы.