Новая жизнь

Почему люди всегда осознают насколько дорог был им человек только после того, как его потеряли? Миднайт редко задавался подобными вопросами – это было не в его характере. В принципе, и сейчас его состояние выдавали только нахмуренные брови и нервно сжатые, в тонкую линию, губы. Из всей спасительной компании, только Кобра понимал, насколько взвинчен сейчас их Мастер, и то, благодаря своей небезызвестной способности. Миднайт, с детства обделенный теплом и лаской, плохо понимал, как нужно выражать свои чувства. Да и все эти эмоции, что он испытывал к Люси, сложно назвать любовью, зато это точно была крепкая симпатия; привязанность, от которой юноша не мог отказаться. Он считал, что именно с этого начинает зарождаться более сильное чувство. Все его мысли последнее время занимала именно Заклинательница, и он ничего не мог с собой поделать. Пообещав себе позже разобраться с этим, юноша прибавил шагу, догоняя идущего впереди Драгонслеера. Вся их группа насчитывала лишь четыре человека, ребята не хотели брать кого-то лишнего и оправились именно таким составом. Внезапно, Кобра резко остановился, и втянул носом воздух. - Ее запах обрывается здесь, - проинформировал всех Убийца драконов. Перед волшебниками предстало небольшое кирпичное здание заброшенного вида. Не сговариваясь, ребята зашли внутрь. Помещение оказалось довольно маленькое, но настолько пропитанное запахом сырости, что морщились все, не говоря уже про несчастного Кобру, который закрывал нос рукавом кофты и постоянно бурчал про вонь и невозможность расслышать другие ароматы. Также в помещении находилось несколько дверей, за которыми, как выяснили маги, оказались маленькие захламленные комнатки. И лишь за одной из дверей было помещение, похожее на глубокий подвал. - Нужно проверить! – судорожно воскликнул Локи и уверенной походкой двинулся вниз. Остальные последовали его примеру. *** Вокруг нее снова была темнота. Люси уже слабо понимала, где она находится, и что ее окружает. Воспоминания мелькают перед глазами, и девушка осознает, что находится здесь по воле Гардиона. «Вот только, где это «здесь»? – думает Заклинательница. Телу возвращается способность двигаться, но только это ничего ей не дает, она не чувствует вокруг себя ничего, к чему бы можно было прикоснутся. «Словно под водой» - мелькает мысль. Неожиданно все проясняется. Тьма рассеивается, и теперь Люси стоит посреди богато украшенного зала. Девушка морщится: вся эта помпезность напомнила ей родовое поместье Хартфилиев, хотя там, по мнению Люси, было и то скромнее. В этом же месте просто рябило в глазах от наличия золота. - Сейчас, дитя, ты увидишь все злодеяния этого проклятого рода, то, на что могут пойти люди ради славы, денег и успеха! – голос Гардиона разрезал гнетущую тишину и отвлек волшебницу от осмотра интерьера. Некоторое время ничего не происходило, и Заклинательница всерьез задумалась о помешанности своего предка. Блондинка уже хотела высказать все вслух, в надежде, что он ее услышит, как за дверью в зал послышался громкий смех, безусловно, мужской и женский, и в помещение ввалились, поддерживая друг друга, юноша и девушка. - Ох, Гарди, это было так интересно! Ты просто великолепный рассказчик! –восхищенно и, как показалось Люси, уж слишком наиграно, произнесла юная особа. - Леонора, ты преувеличиваешь, - польщено отмахнулся парень, с восхищением глядя на свою спутницу, он даже не обратил внимание на дурацкое сокращение имени, которое больше походило на кличку собаки, чем на обращение к наследнику великого рода. Девушка действительно была не дурна собой: рыжие кудри были собраны в элегантную прическу, голубые глаза смотрели на мир самоуверенно (сразу видно, что их обладательница всегда добивается всего, чего хочет), слегка вздернутый носик и пухлые губы на немного детском лице делали девушку еще симпатичней, а хрупкая, пусть и не ярко выраженная фигура, была облачена в восхитительное бархатное платье, дорогое даже с виду. Люси даже немного позавидовала этой Леоноре чисто женской завистью – на нее так никто никогда не смотрел, а ей, как девушке, выросшей на сказках о прекрасных принцах, тоже хотелось большой и чистой любви. Необязательно, чтобы это был принц, их Заклинательница переросла еще в детстве, но просто хотелось найти человека, который посмотрел бы на нее как на девушку, а не друга или «своего парня», как это было в Фэйри Тейл. Хартфилия вздрогнула. Она пыталась не вспоминать о погибших друзьях, так как отчасти винила себя в их исчезновении. Не то, чтобы блондинка была уверенна, что с ней могущественные маги остались бы живы, просто, по ее мнению, она должна была погибнуть там. Винила Люси себя и за то, что тогда, из-за спора с Лисанной, так трусливо сбежала, хотя должна была помочь Кане, став ее напарницей. А теперь они мертвы, а она – нет. Девушка встряхнула волосами, словно таким образом пытаясь отогнать назойливые мысли, что сменялись одна другой. Люси снова обратила внимание на парочку: рыжеволосая прижималась к Гардиону, а тот, трепетно, словно куклу, обнимал ее. Хартфилию вновь захлестнула волна обиды. И в этот раз она была вызвана не завистью, а злостью. Ведь если Гардион показывает ей это воспоминание, то значит, эта красотка не так проста, как кажется. Люси вздохнула. Ну почему такие красавчики всегда ведутся на таких стерв? Перед глазами девушки вдруг отчетливо показался образ Миднайта. Заклинательница всегда считала Мастера очень даже симпатичным, просто его внешность была необычной. А когда он слегка улыбался, что бывало очень редко, его лицо смягчалось, и в такие моменты он был очень красивым. Люси смутилась своих мыслей. И чего это она вспомнила Миднайта? Нет, Мастер ей конечно нравился, но она бы не хотела, что бы он смотрел на нее так, как Гардион на Леонору. Тогда бы это был уже не Миднайт, а просто жалкая мыльная пародия. Люси считала, что любовь Мастера была бы другой, особенной. Без ежеминутных признаний в любви, конфетно–букетного периода и прочей чепухи, о которой когда-то так яро мечтала юная Хартфилия. Но это было давно. Она это переросла. Отвлек волшебницу от размышлений возмущенный, и немного визгливый голос рыжеволосой девицы. Блондинка даже удивилась, ведь буквально пару минут назад, парочка в обнимку миловалась, а теперь сорятся. Хотя сорится скорее Леонора, а Гардион пытается ее успокоить. Люси было неприятно. Она не очень хорошо знала предка в будущем, но уже успела познакомится с его не самым милым характером. Здесь же он был такой…тряпкой. *** Неожиданно время словно остановилось. Картинка поплыла и теперь юная Хартфилия стояла посреди чей-то спальни. Оглянувшись, блондинка заметила двух парней, которые сидели на полу и…напивались. Точнее напивался в основном Гардион, попутно жалуясь своему белобрысому другу на несправедливость судьбы и Леонору в частности. Блондин, имя которого, как поняла Люси по монологу предка - Ренард, понимающе кивал и подливал шатену еще алкоголя, какого именно Хартфилия так и не поняла. *** Картинка снова поменялась, и теперь Заклинательница стоит посреди коридора. Заметив впереди идущего Гардиона, девушка поспешила за ним. Парень, с дурацкой улыбкой на губах, прижимал к себе букет белых роз и чуть ли не вприпрыжку направлялся куда-то. К Леоноре – поняла Люси. Свернув еще на нескольких поворотах и немного пройдя вдоль коридора, юноша наконец-то остановился. -Пришли, - мрачно хмыкнула Заклинательница, зная, что парень ее не услышит. Гардион вздохнул, не переставая улыбаться, и резко открыл дверь. Улыбка медленно сползла с его лица, а букет рухнул на пол, отчего хрупкие бутоны немного осыпались. Любопытная Хартфилия заглянула через плечо растерявшегося парня и обомлела. «М-да, вот так и рушатся идеалы» - подумала Люси, смотря на открывающуюся перед ней картину. В просторной, красиво обставленной комнате, на большой кровати с балдахином, было двое. В девушке легко было признать саму хозяйку комнаты - Леонору, а парнем же оказался небезызвестный блондин из прошлого воспоминания. «Прямо как по закону жанра, - нервно фыркнула Люси, - Любимая девушка и лучший друг. Такое ощущение, что попала в какой-то второсортный любовный роман» Самое интересное было то, что парочка не обратила на новоприбывшего никакого внимания, а продолжала заниматься своими «делами». Хартфилии было жаль Гардиона, парень так растерялся, что не знал, как на это все реагировать, и что вообще нужно делать. «Предложи присоединится» - хихикнул внутренний голос, но Люси заткнула его куда подальше. - Ч-что здесь происходит? – дрогнувшим голосом спросил Гардион, как будто бы и вправду не знал, чем увлечена парочка. Парень с девушкой резко оторвались друг от друга и испуганно обернулись. - Гарди, - прошептала Леонора. Во взгляде ее не было ни раскаяния, ни вины, девушка просто была удивлена, что их застукали. - Эм, друг, это не то…- начал было Ренард, но шатен его быстро перебил: - Что, Рен,- рявкнул он, - Не то, что я думаю?! Так объясни мне, глупцу, чем это вы таким занимались! - Так, что именно ты хочешь знать? – неожиданно спокойным голосом поинтересовалась Леонора, - По-моему, ты сам все прекрасно видишь. - Нора, что ты…- возмутился Ренард, но его снова наглым образ перебили. - А почему нет, Ренард? Пусть малыш Гарди поймет, что не все крутится вокруг него. - Почему? - тихо спросил Гардион. - Потому что ты мне противен. И похоже не мне одной, - она жестом показала на Ренарда, который избегал смотреть в глаза уже бывшего лучшего друга. Блондин, в отличии от своей спутницы, выглядел действительно виновато. *** Люси стояла перед воротами огромного замка, который принадлежал, судя по всему, роду Ронтерскай. Вокруг все пылало алым пламенем. Слуги и все гости замка разбегались кто куда, лишь бы подальше от этого места. Возле нее остановилась пухлая женщина в костюме горничной, она дернула проходящего мимо мужчину и поинтересовалась, что такое происходит. - Милочка, так это ж наследничек взбунтовался! Представляете, его прекрасная невеста отказалась выходить за него замуж, так этот монстер, ее, бедняжку, заживо спалил! – мужчина тяжко вздохнул и поспешил убраться восвояси. Женщина горько заплакала. *** Рядом с Люси появился Гардион. Призрак с грустью смотрел на пылающий замок, и волшебнице даже показалось, что он вот-вот заплачет. - Я не хотел, - признался он, обращаясь толи к Люси, толи просто констатировал факт. - Она это заслужила, - пожала плечами Хартфилия. - Может быть, - не стал спорить Гардеон, - Но это действительно получилось случайно, просто стихийный выброс магии из-за неспособности контролировать эмоции. - Зачем ты мне все это показал? - Просто хотел показать, что я не настолько чудовищен, как считают. Хотя я виноват. - Все, что о тебе говорили все века, это правда? - Немного. При такой жизни, как у меня, после все этого, - он обвел замок рукой, - Хорошим мало кто останется. Но большинство того, что обо мне говорят – ложь. - Что случилось дальше? - Они объявили на меня охоту. Мои родители, если ты не поняла, - добавил он, увидев ее непонимание. - А остальные? - Им было на меня плевать, пока отец не объявил за мою голову кругленькую сумму денег. Я подался в бега. А там уже все завертелось… - Что ты будешь делать дальше? - Уйду на покой, давно пора это сделать. - Последний вопрос: почему именно я? - Потому, что ты - последний мой потомок, дурочка, - он ласково, по отцовски, улыбнулся ей, - Я хотел, что бы хоть последний человек в нашей династии знал, как это все было, с чего все начиналось. Он вдруг спохватился. - Ах, тебя же там ждут! - Ждут? Кто? – она непонимающе посмотрела на Гардиона. - Твоя семья, - просто ответил он, и все начало растворятся. Последнее, что помнила Люси, это теплые мужские руки, которые надежно прижимали ее к сильному телу, словно стараясь отгородить ее от всего мира, и радостный смех Гардиона, обещавший, что его подарок пригодится ей в будущем.