Джедай

Эта история не является классическим продолжением или дополнением эпопеи Star Wars. Действие разворачивается в параллельной вселенной. Возможны изменения в сюжете и оценке персонажей космической оперы. Все права принадлежат Lucas Film Ltd. Часть I Оби Ван. Глава I Детство. Мое имя Оби Ван. И эта история моего падения. Я нарушил почти все статьи Кодекса Джедая: познал любовь к запретной женщине, меня охватило желание обладать ее прекрасным телом, черный яд ненависти к врагам отравил мою душу. Я падший… Я о ком говорили, как о перспективном ученике, великом воине и талантливом полководце. Вы можете осудить меня, и я не возропщу. Ведь, кто я? Отверженный, падшая звезда. Я пойму все, кроме лицемерия и лжи – они страшнейшее из зол. Они причина всех несчастий моей жизни. В своей долгой жизни я совершил много ошибок, за которые платил кровью и страданиями. Я убивал и калечил, освобождал и покорял. Я, герой и предатель, друг и враг, любовник и вертопрах. Все это я. Но прежде всего я – человек и я любил. Любил так, что душа горела, подобно лесному пожару. Моя жизнь не была легкой, в ней хватало боли и страданий, но лишь благодаря любви я выжил, остался человеком. Именно про нее, про любовь эта история… XXX Я родился много лет назад. На зеленой планете Стьюджон, где жили славные трудолюбивые, но доверчивые люди. Они работали не покладая рук целые сутки, выращивая чудесные фрукты и овощи, которыми объедалась вся гнилая галактическая элита. Правда, денег за свой труд они не получали. Товар и прибыль забирали себе ловкие дельцы, что правили на Стьюджоне. Простой люд вообще ничего, кроме палок и сроков в тюрьме от власти не получал. Он даже не имел права воспользоваться своим трудом. Есть фрукты, и овощи категорически запрещалось. Кто же нарушал закон, рисковал оказаться в местах не столь отдаленных или же вообще с пробитой лазером головой в канаве у дороги. Правящей верхушке Стьюджона, мелким алчным торгашам, было не выгодно процветание собственного народа. Чем богаче становился бы народ, тем меньше у планетарной элиты было шансов попасть в парламент на следующий год. Выборы на моей родной планете – это вообще отдельный разговор. Про них можно было бы, написать целую книгу, чей сюжет переходил от дешевого фарса к черной комедии по мере своего развития. Скажу лишь, что основной дорогой к власти на Стьюджоне являлись бесплатные раздачи круп – «эйка» и детских сладостей. Мне кажется, что и сейчас в моем родном мире ничего не изменилось. Также ловкие воротилы крупного бизнеса покупают народ дешевой подачкой перед очередными внеплановыми выборами, также глупое стадо, чем и является этот самый народ, угрюмо ропщет у себя по тесным кухонькам. Глупцы! Ваш удел нищенское существование. Вы сами его выбрали. Что касается моих родных, то их я помню мало. Смутные образы прошлого изредка встают перед глазами. Вот худощавый измученный постоянной работой отец. Мать, что тепло улыбается мне сквозь неумолимое время. Брат. Оуэнн. Где ты? Как ты живешь? Я не знаю. Я не знаю ничего. Это моя вина. Вина, что терзает мое сердце. Ради славы, ради популярности я забыл своих родных. Этих «никчемных фермеров», как говаривали мои дружки по Храму. Хотя, если разобраться, кто я, если не такой же «никчемный фермер», как и они. Мы жили в Вилларии – южном континенте зеленой планеты. Как там красиво весной! Это я помню даже сейчас. Стьюджон переживает две зимы: в положенный срок и весной, когда все деревья белы, как снег. Но это снег жизни, снег пробуждения. Я с раннего детства приучался к работе. Я научился высаживать ростки в податливую почву и собирать богатый урожай. Я научился вставать ни свет ни заря и работать до ночи. На Стьюджоне так жили все или же погибали в голоде и нужде… Сначала я противился подобной участи. Потом смирился. Я уже представлял себе, как вырасту, заведу собственное хозяйство, женюсь и умру в окружении многочисленных отпрысков и их потомков. Потом пришли они… Таинственные. Закутанные в плащи до пят. Рыцари. Рыцари – джедаи. Защитники тысячелетней Республики. Они пришли вечером, когда заря кровавым багрянцем осветила свежевспаханные поля. Навстречу им вышел мой отец. Слушал внимательно. Потом кивнул и поник, как-то съежился, сразу постарел. За его сыном пришли. Пришли, чтобы забрать в таинственный Храм в столицу, на Корускант. Братишка горько заплакал. Его неразвитый детский ум понимал, старший покидает семью навсегда. У него больше не будет по играм и детским шалостям. Мать обняла меня, и хотя губы ее улыбались, в глазах стояли слезы. Она знала, что дети, отправляющиеся в Храм, никогда не возвращаются. Не вернусь и я. Она оказалась права. С тех пор моя нога никогда не ступала на землю моей Родины. Отец, обняв меня, сказал на прощание: - Вот и пришло время, Бен, тебе отправляться в Большой мир. Веди себя примерно, слушайся наставников. Теперь ты не просто восьмилетний мальчишка, теперь ты юнглинг – будущий джедай. Ты станешь уважаемым, великим человеком. Все двери будут раскрыты перед тобой, все рады будут завести с тобой знакомство. Перед тобою ляжет немало заманчивых дорог, однако помни, выбери лишь ту, что идет в руку с правдой. Я не послушался своего отца. Глава II Юнглинг. Храм Джедаев – сосредоточение мудрости всей Вселенной. Великий храм. Священный зиккурат. Четыре башни, словно гигантские свечи, устремлены в небо. Они образовывают квадрат в центре, которого высится пятая, самая величественная и высокая из всех – Священный шпиль. Говорят, что башни должны были символизировать стремление джедайства к просветлению и познанию Силы. Не знаю,… Может, так раньше и было, но в бытность мою несмышленым юнглингом – юным джедаем все обстояло совершенно наоборот. Гигантское сооружение скорее поражало своей нелепостью и бездумным расходом денег, чем красотой и тайным величием. Много тысяч лет подряд сотни и сотни рабочих за мизерную плату трудились не покладая рук день и ночь, все расширяя и расширяя Храм Джедаев. Со временем скромная обитель превратилась в целый жилой район. Со всей Галактики сюда свозили все мыслимые и немыслимые произведения искусства и достопримечательности. Храм Джедаев имел свой личный музей, которому в открытую завидовал Республиканский Музей Естественной Истории, и зверинец перед которым меркли самые знаменитые столичные зоопарки. В Священном или, как его еще называли, Храмовом шпиле находится Зал рыцарства. Там заседал и по сей день заседает бессменный Высший совет джедаев. Даже кровопролитным Клоническим войнам не удалось существенно проредить ряды совета и привнести туда новые лица. Остряки из молодых джедаев говаривали, что совет сходен со старыми гнилыми дубами, что вросли в землю чуть ли не до кроны и глубоко пустили свои извилистые корни в тенета столичной политики и коррупции. Среди завистников и просто досужих сплетников ходили, потрясающи воображения слухи о просто несметных богатствах, что за тысячи лет прибрал к своим загребущим рукам Высший совет. Главным в Совете является магистр Йода. Ему скоро под девятьсот и на своем посту этот маленький ушастый зеленокожий человечек находится уже с полтыщи лет. По справедливости должен сказать, что из всего совета один лишь Йода имеет право там находиться. Мудрый политик и хитроумный дипломат он много раз спасал Республику и сам Храм Джедаев от кровопролитных войн. В месте, где каждый третий мнит себя, чуть ли не богом-императором Вселенной другой бы давно отправился на тот свет. Дело в том, что козни и заказные убийства среди высших эшелонов могучего Ордена вполне обыденные вещи. Туда, как навозные черви на мед, лезут самые алчные и беспринципные карьеристы. Как Йоде удалось сохранить свою жизнь и остудить немало горячих голов до сих пор повергает меня в изумление. Однако как-то этому зеленому ушастику удавалось править всей братией и не только держать в повиновении старое звено, но и выковывать должным образом новое. За ним по старшинству идет уроженец покрытой тропическими джунглями планеты Харуун – Кел – темнокожий Мейс Винду. Надменный и угрюмый магистр джедай исполнял роль главнокомандующего силами Ордена, в то время как пост Йоды, скорее соответствует президентскому. Во всем Ордене нет джедая равному Винду в вопросах фехтования. Я сам сражался с ним в учебных спаррингах и могу сказать одно, незначительные ожоги, порезы и ссадины – малая цена в настоящем бою с магистром. Вместе с Йодой и Винду в Высшем совете всего двенадцать джедаев. Все они магистры и имеют множество наград и регалий. Правда, не все из них эти самые регалии заслужили. Дело в том, что годков за сто до моего рождения в Совете, был, пропихнут законопроект, по которому место в этом самом Совете являлось наследственным. Хотя по законам Ордена джедай не имел право иметь семью и тем паче детей, многие из наделенных Силой в открытую этим грешили. Незаконнорожденные отпрыски рыцарей просто наводняли храм, ожидая того славного времечка, когда их почтенные родители вытолкают их на вершину власти. По идеи все джедаи, даже сам магистр Йода, были равны между собой. «Равный среди равных» - вот девиз Ордена. Будь ты отпрыск золотаря с захолустной планеты или потомком королевского рода центральных миров, в Ордене все равны перед уставом, все друг другу братья и сестры. Это на бумаге. А на самом деле? А на самом деле в обществе равных, многие была равнее, а на самом верху сидели самые равные из равных. Был такой известный деятель граф Дуку. Так тот прямым текстом заявлял, что негоже сыну баронета или дочери герцогини якшаться со всяким отребьям вроде меня и сотен и других сыновей и дочерей рабочих, фермеров, военнослужащих. Вот, что представляли собой прославленные джедаи на момент моего вступления в Орден. Магистр Йода как-то заметил, что слаб джедай становится, Сила покидает его. Ушастик из далекого мира был прав. Истинная Сила покидала потомков могучих рыцарей древности. Им на смену приходили все больше карьеристы, дилетанты и просто бездельники. XXX Первые годы в стенах Храма джедаев я запомнил плохо. Еще была свежа рана расставания с родными. По ночам я, как и многие дети плакали и звали маму. Наши наставники сердились и не раз потчевали нас «березовой кашей». Особого мастерства в этом достиг высоколобый цереанец Ки-Ади-Мунди. - Какая еще мама! Какой еще папа! Кокой еще дом родной! – орал он, стегая вибро-хлыстом обнаженные спины и ягодицы. – Ваши отец и мать – славный Орден джедаев! Великий Храм – ваш дом! Перепадало и мне. Даже по прошествии стольких лет я помню противное жужжание хлыста в полете и дребезжащий голосок цереанца. Изредка во сне передо мной встает эта картина, что я снова юн и снова в Храме, тогда я кричу и просыпаюсь в холодном поту. Лишь сочувствие и дружба помогли мне выдержать первые года два. Сочувствие проявил ко мне тот, от которого я точно его не ожидал. Магистр Йода. Глава Ордена джедаев. Дело в том, что первые тренировки общения с Силой и владения световым мечом преподавал нам по старой орденской традиции сам магистр. Видя, что глаза мои красны от слез ночами, а шея и спина от утренних побоев, Йода сжалился надо мной. Он посочувствовал маленькому худому мальчишке в висящей, словно на вешалке, белоснежной форме рыцаря. - Не плачь, юный Кеноби, - сказал тогда он, - все в Силе гармонично. Страдания нынешние окупятся торжеством будущего. Похлопав ошарашенного паренька по плечу, маленький магистр поковылял к центру зала, где показывал собравшимся полукругом юнглингам основы фехтования на световых мечах. Я с изумлением уставился в сухую сгорбленную спину. Слова Йоды стали первой за долгое время добротой, что выказал мне Храм и его обитатели. Социальное неравенство между джедаями, о котором я говорил ранее, было продемонстрировано на мне в полной силе. Узнав, что я со Стьюджона – края работяг и наивных фермеров многие из моих сокурсников презрительно надули губки. - Фи! Деревенщина! – презрительно улыбались чада политиков и торговых воротил. Однако самыми яростными в объявлении мне астрокизма была неразлучная парочка юнглингов. Брук Чан и Аалто. Дети крупных промышленных магнатов даже и помыслить не могли, что им придется жить, учится и справлять естественные нужды под открытой крышей с каким-то презренным фермером. - Тебе никогда не стать джедаем, Кеноби, - ухмылялся Брук Чан. - Тебя даже падаваном не возьмут. Любой уважающей себя рыцарь побрезгует мараться с каким-то фермером с захудалой планеты, - вторил своему боссу Аалто. - Так что ждет тебя, Бен, участь всех неудачников и голодранцев. Через пару лет ты соберешь свои манатки, и отправишься, на какую ни будь захудалую планету, помогать аборигенам, копаться в земле. Хотя, что тут удивительного?! – Брук Чан картинно развел руками.- Вполне прогнозируемая судьба для такой деревенщины, как ты. Хотя меня душил гнев, я не мог не отметить зерно истины в словах Брука и его подпевал. К тому времени мне исполнилось уже одиннадцать, пора уже становиться падаваном – учеником рыцаря, а я все еще юнглинг. Думая об этом я все чаще ощущал липкие щупальца страха в своей душе. Мне была известна судьба тех юнглингов, которых никто не выбрал в ученики. Просидев до шестнадцати в Храме, такие неудачники отправлялись в многочисленные прецептории Ордена, помогать исцелять больных с увечными и наблюдать за сбором урожая в бездонные закрома джедайства. - Ты лжешь! Ублюдок!!! – закричал я. – Я лучший фехтовальщик на курсе. Все это знает. Не пройдет и месяца, как я стану падаваном у величайшего рыцаря! - Ну – ну… - саркастически улыбнулся Брук Чан. – Единственными рыцарями, падаваном у которых ты можешь стать, так это твой землерой отец и грязная шлюха – твоя мать! Дружки Чана, особенно Аалто, громко рассмеялись. Засмеялся и Чан. Правда, смеялся он не долго. Мой кулак впечатался ему в дых, а затем, взлетев вверх, вошел в тесное соприкосновение с подбородком Чана. Голова Брука оросив всех присутствующих, свежей слюной, откинулась назад. Мой обидчик, изумленно хрюкнув, рухнул на пол. Вокруг нас все зашумели. Я сам опешил. Драка между юнглингами жестоко каралась. Порка Бруку и мне была делом решенным. Бывали и такие случаи, когда особо рьяных драчунов с позором изгоняли из Ордена. А быть изгнанным из Храма мне никак не хотелось. Если впервые годы я мечтал оказаться дома, то теперь, втянувшись в жизнь Ордена, покидать его никоим образом не желал. - Грязный деревенщина! – по-бабьи заверещал поставленный на ноги своими дружками Чан. – Ты мне за это ответишь! Бей его! Бей! Подпевалы Брука кинулись на меня. Как я отчаянно не отбивался, все равно вскоре был сбит с ног. Меня били подло и жестоко. Удары кулаков и джедайских сапог причиняли моему телу адскую боль. Каждому удару вторил взрыв боли из моего избитого тела. Во рту стало кисло от крови. Ублюдки разбили мне лицо. С каждым ударом я все больше понимал, что не выдержу и просто тут, на плитах зала Храма джедаев, испущу дух. Вдруг удары ослабели, а затем и вовсе прекратились. Кто-то вмешался. Мастер, учитель? Я полу открыл заплывшие от побоев глаза. Брук Чан лежал на земле и протяжно выл, размазывая на своем лице слезы. Аалто повизгивая от страха, бежал прочь. Остальные подпевалы Брука с трудом отбивались от наседавшего на них высокого черноволосого паренька примерно моих лет. Он был молниеносен. Его кулаки были подобно молотам, что блокируя удары, повергали своими контратаками противников ниц. Я не видел драки. Я слышал лишь глухие удары и судорожные всхлипы. Не прошло и минуты, как банда Брука, унося посрамленного вожака, дернула прочь. Так я познакомился с Квинланом Восом. XXX С появлением в моей жизни Квинлана Воса пребывание в Храме стало не столь тягостно. Начнем с того, что Брук Чан и его банда меня больше не задевали. Любить меня они больше не стали, но в открытое столкновение вступать с того дня не решались. Во вторых после усердной порки меня и Квинлана нас перевели на новую стадию обучения. Держу пари, магистрам понравились мое упрямство и отвага Квинлана. Теперь меня, Квинлана Воса, светловолосую девчонку Сири Тачи и еще пару юнглингов тренировал закаленный в боях ветеран – Доцент Ванта. Меня и Квинлана, как подающих большие надежды бойцов, дополнительно обучали искусству фехтования на световых мечах такие мастера, как Аннун Бондара и Цин Драллиг. Правда в фехтование Квинлан был сильнее меня, за что я платил обожженным платьем и многочисленными синяками и порезами. Хотя, если разобраться, тут ничего удивительного нет. Родители Воса служили Стражами на родной планете, а там, как я знал, почти все население с детства приучено к оружию. О! Если бы вы знали, что за человек был Квинлан Вос, то, несомненно, согласились бы со мной. Вообще-то Квинлан не совсем человек, он киффар, уроженец планеты Киффекс. Киффары родственная людям раса. Отличительной особенностью киффаров являются лицевые татуировки. Эти татуировки символизируют запутанную клановую систему общества на Киффексе. Я особо в это не вникал, так как сам Квинлан сказал, то, ли шутя, то ли всерьез, что не родился еще на свет тот киффар, что знал бы на зубок все татуировки и все кланы родной планеты. Единственное, что я могу в данном случае сказать, что мой друг Квинлан принадлежал к клану Вос и носил на лице татуировку в виде желтой полосы. Квинлан был высоким черноволосым мальчиком, что выглядел старше своих тринадцати. У него уже обозначились внушительные мускулы, а росту в нем было добрых метра восемьдесят. На первый взгляд он казался угрюмым и нелюдимым, за что чада аристократов и бизнесменов недолюбливали его и всячески задевали. Однако джедаи попроще находили в Квинлане хорошего друга и верного товарища по оружию. Квинлан не был ни букой, ни бирюком. Он был самим собой. Озорной проказник в детстве, хулиганистый подросток, пылкий любовник, искусный воин, верный друг – все это Квинлан Вос. До конца дней своих я сохраню воспоминания о нем. Квинлан был моим первым другом. Правда, и у доблестного Квинлана был свой скелет в шкафу. Скелет не страшненький и вполне привлекательный. Вос с отрочества стал ощущать патологическую склонность к противоположному полу. Удивляться тут особо нечего. Квинлан был видным пареньком, и когда ему исполнилось четырнадцать, незнакомцы давали ему все восемнадцать. Смуглый, синеглазый парень с копной иссиня черных волос не раз привлекал внимание дочерей аристократов и бизнесменов во время праздничных балов, куда допускались не только рыцари и их падаваны, но и юнглинги. Да и сама практика обезличивания проповедовавшаяся в Ордене, Квинлану впрок точно не пошла. Считалось, что, как только ты переступил порог Храма, ты перестаешь быть мужчиной или женщиной, теперь ты будущий джедай. Джедай - бесполое существо. Он не должен ни любить, ни ненавидеть. Всякая привязанность, будь то человек, животное или даже предмет, путь к злу, к темной стороне Силе. Разрешается лишь одна форма проявлений чувств – сострадание. Джедай может жалеть, но не сожалеть, выказывать дружескую теплоту и заботу, но не любить. Любовь – это страсть. Страсть – порок, к темной стороне краткий путь. Сообразуясь с этими постулатами, все юнглинги в Храме не должны были делить себя по половому признаку. Воспринимать друг друга будущие джедаи могли, только в роли друзей, напарников и братьев по оружию. В связи с этим подростки обоих полов делили вместе кров, пищу и даже выполняли гигиенические процедуры вместе. Если в детстве меня особо не волновали подобные вопросы, то к четырнадцати возраст стал брать свое. Однажды со мной произошел забавный эпизод в душевой. Десятки подростков непринужденно болтая, смывали с себя последствия усердных дневных тренировок. Я, как и все, раздевшись донага, встал под исцеляющие струи ледяной воды. Горячей водой в Храме принципиально не мылись. Закаляли, так сказать, тело и дух. Вдруг мой взгляд упал на мою приятельницу и напарника по спаррингу в фехтовании – светловолосую Сири Тачи. Болтая с подругой, розово кожей тви’лекой, Сири не обращала на меня никакого внимания. А вот я обратил! Впервые в жизни, я, увидев женское, пусть и подростковое, обнаженное тело испытал некий дискомфорт внизу живота. Горячая волна поднималась оттуда, туманя разум и вызывая нервную дрожь по всему телу. Сначала я подумал, что заболел, простудившись стоя на балконе башни. Затем глянув вниз, я испытал шок и невыразимое смущение. Моя напряженная крайняя плоть стала подниматься. Пунцовый от стыда я быстро отвернулся от Сири с подругой и ожесточенно стал прыскать ледяной водой в пах. Мне было страшно стыдно, так как я знал, что со мной произошло. Не смотря на спартанские условия быта, молодые джедаи все же находили время пошушукаться. Особо ушлые юнглинги хихикая, рассказывали о всяких недозволенных вещах. Основным лейтмотивом таких бесед в уборной был секс и все связанные с ним физиологические особенности. К слову сказать, я нигде больше не видел столько красивых молодых людей, как в Ордене. Аскетическая жизнь, постоянные тренировки и медитация сделала из испуганных детей красивых прекрасно сложенных юношей и девушек. Так, что можете мне поверить, в душевой было на что посмотреть. Однако же вернемся к достопочтенному Квинлану Восу, рассказ о ком я прервал своими досужими воспоминаниями интимного характера. Ежедневные всеобщие омовения, в конце концов, сыграли с ним злую шутку. Квинлану исполнилось уже пятнадцать и он, как и я, маялся в гигантском Храме среди галдящей малышни. Мы с все большим ужасом осознавали, что нас вряд ли выберут рыцари себе в ученики и что наша незавидное будущее, скорее всего, будет связано, с какой ни будь прецепторией Ордена на далекой сельскохозяйственной планете. Беспечные юнглинги отправившись смыть пот дневных тренировок, были несказанно поражены увиденным. Обнаженный Квинлан Вос заключил в свои мощные объятия ни кого, ни будь, а… самого рыцаря джедая. Правда, рыцарь джедай была прекрасно сложенной молодой блондинкой с полным отсутствием одежды на красивом молодом теле. Душевые струи эффектно обволакивали самозабвенно целующуюся парочку, придавая всему чересчур уж картинно эротический вид. Что за скандал тогда разразился! Вспоминая этот пошлый, но очень забавный случай я до сих пор не могу сдержать идиотского хихиканья. Рассерженный Йода, пышущий гневом Мейс Винду, кричащие джедаи, смеющиеся падаваны, визжащие юнглинги. Все было поставлено с ног на голову в великом Храме джедаев. Ох, и всыпали же тогда Квинлану по первое число. Ки-Ади-Мунди даже ладонь себе натер, так долг он хлестал кнутом спину бузотера, «порочащего светлый образ защитника Республики». После экзекуции Вос не мог лечь на спину с неделю. Боясь огласки, Высший совет быстро замял это дело. У Квинлана сразу нашелся учитель. Им оказался высокий угрюмый человек, называвшийся мастер Толм. Счастливый Квинлан вскоре отбыл со своим учителям странствовать по Галактике, постигать Силу и постепенно становиться джедаем. Проштрафившуюся блондинку джедая отправили в системы Внешнего кольца, зачищать регион от пиратов и прочего сброда. Прощаясь со своим другом, я в полной мере ощутил горечь расставания. Вос улетал к звездам, к полной опасности и приключений жизни, а я, неудачник, вскоре должен был отправиться в прецепторию до конца дней своих. - Мы еще встретимся, - убежденно сказал Квинлан, обнимая меня. - Это вряд ли, - угрюмо буркнул я, - Брук был прав, кто возьмет себе в падаваны такую деревенщину, как я. - Нет! Ты не прав. Поверь мне, - Квинлан заглянул мне в глаза, - я киффар, а мой народ умеет видеть будущее. Так вот, Бен, я вижу, что у тебя великое будущее и оно никоим образом не связано с копанием в земле на захолустной планетке. Тогда я не поверил Квинлану. Решив, что лучший друг просто успокаивает меня. Но колесо Фортуны уже повернулось, и судьба настигла меня быстрее, чем я этого ожидал. В один из прекрасных майских дней, когда все юнглинги тренируются в зале или постигают науки, я сидел в парке на верхнем этаже, лениво водя носком сапога по сухой земле клумбы. Посещать уроки по истории, математике, этикету и вождению мне уже не требовалось, так я овладел практически всеми знаниями, что давал своим ученикам Храм. Теперь я бесцельно слонялся по нескончаемым залам и паркам, с нетерпением ожидая уроки фехтования, которые я никогда не пропускал. Впрочем, оно мне вряд ли пригодиться, так как вскоре я должен был отбыть в одну из прецепторий Храма. Ни один рыцарь так и не выказал желания взять меня свои падаваном. Выводя очередной рисунок сапогом, я с раздражением отметил, что чья-то тень заслонила мое неказистое творчество. Наверное, это какой ни будь любопытный юнглинг из малышни, что недавно прибыла в Храм, подумал я. Нахмурившись, я поднял голову, готовя едкое замечание будущему «защитнику Республике» и… остолбенел. Передо мной стоял самый что ни на есть настоящий рыцарь джедай. Увидев, что я, открыв рот, изумленно смотрю на него, рыцарь попытался изобразить подобие улыбки. - Это, - неуверенно начал он, - ты ведь Бен… Оби Ван Кеноби? – я ошарашено кивнул. – Ну,… так вот, я это… Короче я тут поспорил кое с кем, ну и проиграл. Теперь ты вроде как мой ученик. Да! Падаван. - Ваш? – еще не веря своему счастью, переспросил я. - А чей же еще, - хмыкнул рыцарь. – Я Квай-Гон Джинн – твой учитель, а ты, Оби Ван Кеноби – мой падаван. Глава III Квай-Гон. Если бы вы знали, что за человек был мой учитель. Такого адского клубка противоположностей и противоречий вряд ли еще можно в ком ни будь встретить. Квай-Гон был мужествен и отважен, умен и хитер. Красавцем не был он, но не было женщины, что не остановила бы на нем свой взор. Высокий рост, мужественное лицо, обрамленное короткой бородкой, голубые глаза, волосы до плеч. Все в Квай-Гоне дышало силой, отвагой и мужественностью. Самым искусным фехтовальщиком, после Йоды и Мейса, слыл он. Мастером меча звался Квай-Гон. Мощь его велика. Сила была с ним. А еще Квай-Гон был азартным игроком, любителем женщин и заядлым спорщиком. Не секрет, что я падаваном стал его лишь благодаря спору между мастером Квай-Гоном и мастером Винду. Темнокожий джедай желая спихнуть меня подальше от Корусканета, предложил Квай-Гону в случае проигрыша с ним спора, взять меня себе в ученики. Квай-Гон, как всегда, уверенный в своей победе легко согласился. Спор, понятное дело, мастер Джинн благополучно проиграл. А слово держать надо. Пришлось брать вашего покорного слугу в падаваны. Как потом говаривал Квай-Гон, идя ко мне, он ждал худшего. Перед ним же предстал высокий, нескладный своей юношеской нескладностью худощавый подросток, что по-детски копался в песке. Вздохнув, мой учитель взвалил на широкие плечи новую ношу. Так я стал его падаваном и теперь ходил за ним, как привязанный. Хотя Квай-Гон был насуплен и неразговорчив, в тот день он казался мне лучшим из людей. Ведь этот высокий импозантный человек спас меня от ненавистной прецептории и рано или поздно сделает джедаем. В то же день мы отбыли с Корусканта. Джокаста Ну - ворчливая старуха, что заведовала финансами и вещевым складом Ордена, скрипя сердцем, выдала моему новоиспеченному учителю подъемные на падавана и небольшую сумму на карманные расходы лично мне. Обрадованный Квай-Гон тут же просадил подъемные в первом же казино Галактик-Сити. Вновь помрачневший он решительно направился ко мне, что нерешительно мялся подле стойки. Ко мне уже два раза клеились шлюхи, и лишь увидев невзрачную робу юнглинга, отчаливали восвояси. Даже самая последняя дурра знает, что у рыцарей джедаев деньги водятся очень редко, а у падаванов и юнглингов и подавно. - Бен. Займи мне. Я знаю, у тебя есть деньги. Старая карга выдала тебе их на карманные расходы - ласково улыбаясь, сказал Джинн. - Но… - начал, было, я. - Не спорь со мной, мой юный падаван. Давай деньги. Я тебе их скоро верну, причем в десятикратном размере. Со столицы мы вылетели на старом кореллианском грузовозе, удобно разместившись в багажном отделении. Я был страшно зол на угрюмо молчавшего Квай-Гона, но в открытый конфликт с ним вступать не решался. Все же передо мной был мастер меча, человек познавший Силу. Без гроша в кармане мы летели в неизвестность. Если это и есть прославленная жизнь рыцаря джедая, то она мне нравилась все меньше и меньше. - Да… - наконец проговорил доселе молчавший Квай-Гон. – Промашка вышла. Кто же знал, что крупье не подается увещеваниям Силы…. - Что мы теперь будем делать, учитель? – решился я на вопрос. - Идти по пути Силы, мой юный падаван, - философски сказал Квай-Гон. - Это куда же? - Ну,… Для начала навестим кА мы Центральные миры. XXX Если бы я знал, что означает фраза «навестим кА мы Центральные миры», то прыгнул бы с того памятного «кореллианина» в открытый космос без скафандра. Посещение Центральных миров вылилось в череду нелицеприятных происшествий, таких как пьяные драки, дебоши в гостиницах, бегства от кредиторов, сутенеров и обманутых барышень, сражения в открытом космосе и на земле, участие в нелегальных сделках, корпоративных торговых войнах и открытых конфликтах между боевиками периферии и сурового Пограничья. Однако во всем этом была и позитивная сторона. Испытания закалили меня. К восемнадцати годам я уже был повидавшим виды молодым человеком, что не раз бывал под огнем. Постоянные тренировки с Квай-Гоном превратили меня из подающего надежды юнглинга в видного падавана прославленного учителя. Лазерным мечом я владел все лучше и лучше. Сам Мейс Винду скрестив шипящие клинки со мной, вынужден был признать, что за последние годы я далеко шагнул вперед. Я потерял свой меч и полетел к стене на шестнадцатой минуте боя. Раньше не проходило и восьми, как начинался мой унизительный полет к жестким матам на полу. Квай-Гон остался боем доволен, и хорошенько выпив, проспал до утра без задних ног. Этому я был несказанно рад, так как в противном случае Квай-Гон заставил бы меня отправиться в Галактик-Сити и снять ему проститутку помоложе. Квай-Гон издавна дружил с мастером Толмом, наставником моего закадычного друга Квинлана Воса. Время от времени мы состыковывались с этой парой и отправлялись в захватывающие путешествия по мирам Внешнего кольца. Квинлан за последние четыре года превратился в настоящего мужчину. Он все также носил экзотическую татуировку на лице, но отрастил длинные черные волосы до плеч. Все это придавало ему угрожающий вид, и мало кто решался заступить ему дорогу. Правда, на женщин вид Квинлана действовал несколько иначе. Редкими были те ночи, когда Квинлан засыпал в своей постели без юной прелестницы под боком. Постоянная нехватка денег вынуждала нас с Квай-Гоном подрабатывать телохранителями и простыми наемниками. Нашим постоянным нанимателем был отвратительный слизняк переросток по имени Гордулла Хатт. Гордулла занимался темными делами и, само собой, разумеется, имел много влиятельных врагов. Причем многие их них были его мерзкими соплеменниками из племени хаттов. Хатты – отвратительный народец, не брезгующий ни чем ради достижения своих целей. Поэтому у нас с мастером работы всегда хватало. По иронии судьбы Гордуллу убила собственная жена, такая же отвратительная хатт, как и ее благоверный. Проблема только в том, что благоверным Гордуллу она никак не считала. Ревнивица, заподозрив муженька в интимной связи с сексапильной танцовщицей тви’лекой, взорвала обоих во время круизного путешествия последних на личной барже Гордуллы. Со смертью Гордуллы дела наши пошли наперекосяк. Многие из друзей Квай-Гона обвиняли нас в гибели любвеобильного хатта. Подмоченная репутация не давала шансов на приличный заработок, и о красивой жизни пришлось забыть. Квай-Гон стал хандрить и ударился в медитацию. Пил мой учитель много и часто. На четвертую неделю запоя я стал опасаться за его здоровье, так как Квай-Гон стал бредить и нести всякую околесицу. Например, он замогильным гласом предрекал появление Избранного, о ком вот уже пару тысяч лет талдычат легенды джедаев, что принесет долгожданный баланс в Силе. Не смотря на увлекательный аспект нашего с Квай-Гоном сотрудничества, меня все чаще стала тяготить подобная жизнь. Даже рядом с таким вертопрахом, как Квай-Гон, я подвергался всяческим ущемления прав и скрытой дискриминации. И хотя вот уж пять лет прошло с тех пор, как мой учитель, бил меня в последний раз, жизнь падавана все больше и больше угнетала меня. По идеи я мог выбрать стезю своего закадычного дружка Квинлана, что постоянно становился фигурантом всевозможных сексуальных скандалов. К слову, мой доблестный учитель, тоже не пас задних в амурных делах. Но что-то не давало совершить мне этот шаг. Возможно, воспитание. Йода и Мейс могли гордиться мной. Кодекс! Проклятый Кодекс! Он довлел надо мной подобно Дамоклову мечу. Если Квай-Гон мог заниматься, чем хотел, я же неукоснительно соблюдал святая святых Ордена. Жизнь аскета без радости и любви сделала меня холодным циником. Глубоко запрятав все свои эмоции, я превратился в того, кем никогда не хотел быть. Глядя в зеркало, я видел молодую копию гордеца Мейса Винду. Я становился джедаем. XXX В тот день, когда вашему покорному слуге исполнилось двадцать, Квай-Гон встав спозаранку, огласил мне свое решение: - Бен. Нищенская жизнь в конец доконала твоего старого учителя. Пора с этим кончать! – я утвердительно кивнул. – Так вот, - воодушевленно продолжил Квай-Гон, - я пришел к выводу, что с разбойным промыслом пора кончать. Идти к Свету время настало. Посему пришло время нам с тобой подвязаться на государственную службу. Сегодня же отправимся в Храм и предстанем пред светлые очи Йоды и Высшего совета. Надеюсь, они оценят наши таланты по заслугам и найдут им достойное применение. Совет и вправду высоко оценил наши таланты и нашел им достойное применение. Квай-Гон и я стали посредниками при коммерческих сделках и торговых переговорах. Нашему назначению помогли мои высокие оценки по математике и иностранным языкам. Скучнее работы я еще не видел. Алчные дельцы и откровенно криминальные бизнесмены могли грызться за копейку целыми неделями. Скрипя зубами, я с кислой миной выслушивал их нескончаемые бредни и с помощью Силы заставлял принять обе стороны то решение, что было в данный момент выгодно Сенату и Совету джедаев. Именно во времена нашего служения на ниве дипломатии, я впервые встретил давнюю любовь моего учителя. Как-то отправляясь на очередное задание, я выглянул из люка и увидел странную картину. Квай-Гон стоял рядом с женщиной среднего возраста. Светловолосая, стройная – она все еще была красива. Взяв ее за руки, он ей что-то тихо говорил. Она, ласково улыбаясь Квай-Гону, кивала в знак согласия. Потом нежно погладила его по щеке. Кавй-Гон с жаром припал к ее руке, целуя ее в каком-то упоительном экстазе. Незнакомка что-то сказала ему. Вздохнув, Квай-Гон поцеловал ее в лоб и быстро зашагал ко мне. Светловолосая женщина еще с минуту стояла, замерев, как статуя. Потом повернувшись к стоявшему подле медроиду, что-то негромко сказала. Кивнув машина, подставила незнакомке плечо и та приобняв начищенный торс, медленно пошла к выходу из ангара. Голову она держала прямо, глядя в неизвестные мне дали широко открытыми глазами. Только тут до меня дошло страшное откровение. Незнакомка была слепа. С неподдельным состраданием я смотрел ей вслед, наблюдая за короткими шашками и неестественными движениями тела. - Учитель… - прочистив горло, обратился я к подошедшему Квай-Гону. – Кто она? Та высокая блондинка? Ваша знакомая? Родственница? С минуту Квай-Гон угрюмо молчал. - Это Таля, - в голосе мастера прозвучала неприкрытая нежность. – Добрая подруга моей беспутной юности. Мы любили и до сих пор любим друг друга. Не смотря ни на что. Когда-то мы хотели покинуть Орден и бежать на ее родную планету. Все было уже готово. Но в последний миг нас вызвал магистр Йода и приказал выполнить миссию на Иредонии. Условившись, что это наше последнее дело в качестве джедаев, мы полетели на мятежную планету. Местные жители – гуманоиды – забраки напали на нас и разделили во время боя. Потом… - мастер Джинн тяжело вздохнул, - потом нас взяли в плен. Забраки знали, что меня пытать бесполезно. Поэтому они притащили ко мне Талю. Они раздели ее и насиловали все… по очереди… - кулаки Квай-Гона сжались. – Я плакал и просил их остановиться, но забраки лишь смеялись и предлагали, закончит пытку, если я все расскажу о нашей миссии. Таля запретила мне. Тогда забраки раскалили железные прутья и… выжгли ей глаза. Боже! Я никогда не забуду того мига. Ты знаешь, Бен, какие у Тали были глаза? Как небо ранней весной! Как я их любил… Я убил. Я убил всех. Детей, стариков, всех. Не один забрак не ушел живым с того поселка. Я настигал бегущих и убивал, убивал, убивал, – костяшки на руках мастера Джинна побелели, лицо перекосило гримасой ненависти и непередаваемой боли. Это мой грех, Бен… Он пребудет со мной до конца моих дней. Где бы, я не был, чем бы, не занимался, я всегда вижу перед глазами лица убитых мною на Иредонии. Лишь Таля помогает мне смириться, она, как бальзам, смазывает раны, не заживляет, просто временно снимает боль… С тех пор мы встречаемся с Талей каждый раз, когда я на Корусканте. После трагедии на Иредонии, ее признали инвалидом, и Орден выплачивает Тале мизерный пенсион. Его хватает только на то, чтобы она не умерла с голода. Поломанные оловянные солдатики больше не нужны детям. Ими не можно больше играть. Даже после всех травм, я хотел уйти с Ордена и жениться на Тале. Она не разрешила… Таля сказала, что… у меня впереди большое будущее. Не зачем ломать карьеру из – за поломанного оловянного солдатика… Я, молча, стоял, слушая сбивчивый рассказ своего учителя. По идеи убийства забраков являлось прямым нарушением уставов Ордена. К Темной стороне был это путь, как сказал бы магистр Йода. Но я не осуждал Квай-Гона. Этот веселый, беспутный человек открылся мне с совсем другой стороны. Стороны темной, но трагичной и страстной. Только тут я до конца осознал, что никогда не узнаю Квай-Гона полностью. Он навсегда останется для своего падавана закрытой книгой. - Учитель… Поехали. Нас ждут дела, - сказал я. Больше ничего нельзя было сказать, чтобы не обидеть, не ранить. Только эти жалкие банальные словечки. - Да, Оби-Ван. Нам пора, - улыбнулся Квай-Гон и хлопнул меня по плечу. XXX Квай-Гон и я взывали к Высшим силам, прося освободить нас от такого поощрения и изменить нашу скучнейшую жизнь. Как это неудивительно наши мольбы были услышаны. При очередном посещении Храма учитель и ученик получили новое задание. Состоящая из прожженных торгашей и беспринципных спекулянтов Торговая Федерация, вконец потеряв страх, решилась на открытый шантаж и подлое вымогательство. Торгуя по мирам Внешнего кольца, Федерация без зазрения совести взвинчивала и так высокие цены в Республике. Многие из периферийных мирков недовольно роптали, но сказать это в лицо алчным неймодианцам побаивались. Однако нашлись-таки храбрецы, что открыто, подняли давно наболевший вопрос. Храбрецом оказалась четырнадцатилетняя королева зеленой планеты Набу – Амидала… Глава IV Королева Набу. Я никогда не забуду того дня, когда в первый раз увидел ее. Совсем еще ребенок, а сколько достоинства, такта, величия. Мы ворвались в город на плечах наступающей армии сепаратистов. У меня не было времени восхищаться красотами Тида – Города под Водопадами, но вот королева Набу приковала мой взор сразу. Чудесные каштановые волосы, собранные в затейливую прическу, прекрасные карие глаза, кожа цвета меда, милая родинка на щеке, что заставила мое сердце сжаться от неведомого доселе чувства. А улыбка? Ни у кого я не видел еще столь светлой улыбки. Глядя на это милое создание, не возможно было думать ни о чем плохом. Даже назревавшая война не вызывала теперь во мне беспокойства и страха. Все будет хорошо. Непроизвольно мои губы тоже растянулись в глупой улыбочке. - Чего ты скалишься, как болван? Причем куда-то в сторону, - ворчливо осведомился Квай-Гон. - А куда это я должен смотреть? – несколько нахально осведомился я. - Я вижу, что общество прекрасных дам лишило тебя последних крупиц ума, - хмыкнул мастер Джинн. – Тебе следует почтительно смотреть на королеву Амидалу, а не зубоскалить ее многочисленным служанкам. С самого начала я определил, что расфуфыренная красотка с пучком черных перьев на голове подставная особа, скорее всего личный телохранитель Амидалы. Сама же королева таится под невзрачной одеждой служанки Падме Наберри. Ее план стал для меня ясен сразу, а вот мастер Джинн или же не хотел говорить правду или же просто ее не заметил. Квай-Гон просто светился от радости. Наконец-то можно развеяться от дипломатического бумагомарания и вдоволь, помахать световым мечом, направо, налево. Хитрая Амидала с первых же минут нашего с ней знакомства стала диктовать нам свои условия. Правда, делала она это не сама, а через уста ряженого агента. Хотя мы с час обсуждали планы по свержению власти Ньюта Ганрея на Набу, в конечном итоге все сошлись на том, что армию дроидов набуанской милиции не одолеть и наша последняя надежда – выступление королевы в Сенате. Для этого требовалось попасть в столицу. На Корускант. По пути нам повстречался забавный гунган Джа-Джа. Джа-Джа обещал нам помощь озерных жителей. На деле угрюмые конники вышвырнули нас из священных рощ и под страхом смерти запретили тут появляться. Видно амфибии гунганы не очень то и любили жителей Тида и окрестностей. Делать нечего! План побега вступил в силу. Захватив корабль, мы устремились к столице Галактической Республике. Но, как известно, спешка до добра не доводит. В нашем случае присказка пришлась как нельзя кстати. Корабль оказался с поврежденным гипердрайвом. Без него только волшебник сможет добраться до столицы Республики за пару часов. Увидав неисправность, я выдал все крепкие выражения, которым обучился за годы своего ученичества у Квай-Гона. Грязно ругаясь, я бросился на розыски своего учителя. Последнего я нашел в компании с темнокожим капитаном королевской гвардии Панакой и еще парой офицеров. Теплая компания с головой ушла в чудную игру в наперстки. Мой учитель даже вспотел от удовольствия. Азартная игра, если вы не забыли, его страсть. Услыхав о неполадках с гипердрайвом, он повторил все то, что я озвучил пару минут назад. Находящийся рядом капитан Панака предложил поставить сиятельную особу в известность, как-никак корабль принадлежал ей. - Что? – презрительно скривился Квай-Гон. – Этой пигалице? Да что она понимает во всех гипердрайвах Вселенной! - Не недооценивайте Ее Высочество, - хитро улыбнулся Панака, - поверьте, доблестный джедай, у нее много скрытых талантов. Вот уж точно! Талантов у королевы и вправду не мало. По крайней мере, в искусстве переодевания и вождения подчиненных за нос ей не было равных. Хотя, что тут удивляться. Амидала – искусный политик, а дурачить простых людей – основная задача всех политиканов. Положение дел стало еще хуже, когда нас неожиданно обстреляли истребители Федерации. На корабле оказался скрытый радиомаяк, что позволил федералам сесть нам на хвост и безнаказанно поливать нас огнем под зад. Наблюдая за насекомоподобными истребителями противника, я испытал неприятную тяжесть внизу живота. Еще пару минут такого интенсивного обстрела и королевской яхте придет полный и безоговорочный конец. Спасли нас астромехи – маленькие куполообразные дроиды – механики. Залатав пошарпаную оболочку корабля, они позволили яхте совершить микро прыжок в ближайшую планетарную систему. Ближайшая планетарная система располагалась в системе Арканис во Внешнем кольце – диком и плохо исследованном регионе Галактике. Самой заселенной планетой тут являлась пустынная дыра под названием Татуин. Власть Республики не распространялась на захолустную планетку у черта на куличках. Татуин заселяли забитые фермеры и дикие племена джавов и тускенских разбойников. Главными здесь были закоренелые преступники и матерые контрабандисты. Должность президента тут занимал червякообразный хатт по имени Джабба. Еще в бытность свою телохранителем у Гардуллы я слышал о Джаббе, как о коварном и очень жестоком преступнике, что пришел к власти с помощью банальных подкупа и шантажа. Это неприятным образом напомнило мне о моей далекой забытой Родине, о Стьюджоне. Ни я никто еще на яхте не горели желанием садиться в столь милый сердцу вертеп насилия и грабежа, но с поломанным гипердрайвом до Корусканта не долетишь. Тут же в контрабандистском городке Мос-Айсли существовала реальная возможность купить запчасти и починить вышедшее из строя корабельное сердце. За запчастями направился Квай-Гон, Джа-Джа и служанка Падме Наберри. Перед тем, как маленькая группа покинет яхту, я поймал мнимую служанку в боковом коридоре. Падме как раз выходила с покоев королевы. Давала расположение, наверное. Маленькая обманщица. - Решили проветриться, Ваше Высочество? – ехидно поинтересовался я. Падме вздрогнула и в изумлении подняла на меня свои чудные глаза. - Как… как вы догадались, рыцарь? – на девушку напала нервная икота. - Я еще не рыцарь, а просто падаван. Что касается вашего маскарада, им настоящего джедая не обмануть. - Ваш учитель Джинн что-то ничего не заметил, - хмыкнула Падме. – Возможно, в этом виновата азартная натура мастера. Я слышала, он проигрался до нитки и теперь должен кругленькую сумму капитану Панаке. - Вы!... – мое лицо покраснело от гнева. Каков не был Квай-Гон, но за эти годы он стал мне как отец и выслушивать от молоденькой соплячки такое я не намеревался. Увидев гнев в моих глазах, Падме испуганно отступила. От моего взора не укрылось, что девушка приняла оборонительную стойку. Панака не зря ел свой хлеб. - Вы, маленькая избалованная девчонка! – выпалил я. – Привыкли жить в роскоши и неги. Играть в глупые игры, обманывать избирателей и… даже ваших защитников. Будь моя воля, то я бросил бы вас тут, на этом чертовом Татуине, и улетел восвояси. - Как вы смеете! – взвилась Падме. – Мальчишка! Вы даже не знаете меня, моей жизни, моих проблем. Вы думаете, моя жизнь сахар, вечные балы да застолья? Глупец! Вы даже жизни толком не знаете. Я слышала о вас джедаях и вашем распрекрасном Храме. Вы там все как бесполые личинки, суетитесь в вонючей банке и боитесь даже любить. А вдруг это путь к Темной стороне? – раскрасневшаяся девушка картинно сделала большие глаза. Я не потерплю нравоучений от бесполого существа. Идите к своему мастеру и целуйте его в… - девушка вскрикнула, когда я резко схватил ее за руки и привлек к себе. Близость королевы пьянила меня. В голове гудело. Весь мир сузился до больших карих глаз, что с обидой и страхом смотрели на меня. Чудесный запах духов вверг вашего покорного слугу в беспамятство. Губы. Алые губы. Алые, как розы Набу. Не успел я еще подумать о последствиях, как наши губы слились в поцелуи. Не буду скрывать, поцелуй вышел несколько детский: слюнявый, мокрый. Но это был первый поцелуй в моей жизни. Поцелуй с маленькой девочкой с планеты Набу. Звонкая пощечина вмиг отрезвила меня. - Да как вы смеете! – воскликнула пунцовая то ли от гнева, то ли от стыда Падме. – Я все сообщу вашему учителю. Он найдет, как вас наказать. Я лишь глупо улыбнулся. Перед глазами все еще стояли карие глаза и… губы. Увидав, что я неадекватен, королева резко развернулась и умчалась прочь. Все еще улыбаясь, я пошел к своему наставнику, получить последние указания перед его уходом. Даже гнев Квай-Гона, даже близость наказания не пугали меня. Поцелуй стоил того. По пути я встретил нашего старого знакомца гунгана Джа-Джа. Если честно, то я недолюбливал это комичное существо, так как справедливо считал его маленьким бедствием и виновником всех проказ и проделок. Однако теперь даже Джа-Джа не вызывал у меня антипатии, а показался милым и забавным существом. - Здорово, Джа-Джа, - я дружески хлопнул гунгана по плечу, - как жизнь, дружище? - Жизнь? – опешил Джа-Джа, - хорошо, однака. Сегодня ты очень странная. - Нет. Со мной все нормально. Просто денек выдался чудесный. - Если бы я не знама, что ты джедая, то подумал, Оби Ван влюбился, однака. Глава V Как удача наконец-то улыбнулась моему учителю. Я вам, кажется, уже говорил, что Квай-Гон был страшно азартный человек. Беда лишь в том, что везло ему в них не часто. С самого начала моего ученичества у мастера Джинна я не видел, чтобы ему хоть раз крупно повезло. Даже если Квай-Гон и выигрывал маленькую сумму, то в то же вечер спускал ее в следующей игре и к тому же залезал по уши в долги. Но вот и моему учителю наконец-то улыбнулась удача. А случилось это вот как. Выискивая запчасти для гипердрайва, он повстречал мальчишку-раба по имени Анакин Скайвокер. Уже давно моего учителя беспокоила навязчивая идея об Избранном – человеке, чей могучий потенциал джедая принесет равновесие в Силу. Сначала я относился к его заявлением, как к пьяному бреду, но когда Квай-Гон приволок на королевскую яхту грязного десятилетнего пацана и в открытую заявил, что он де и есть Избранный, я всерьез стал опасаться за его рассудок. - У него зашкаливает уровень мидихлориан в крови! – горячечно заявлял Квай-Гон. - Успокойтесь, учитель, - криво улыбался я. - Если, что и зашкаливает у Анакина, то это хитрость. Тут и банте понятно, что ушлый пацан надул вас своими россказнями, чтобы выбраться с родного захолустья. - Я чувствую передо мной великий джедай. Избранный! – безапелляционно заявил Квай-Гон. – Тем более я его выиграл, а не ты. Квай-Гон был прав. Анакина он выиграл у жуликоватого торговца запчастями некого Уотто. Летающий тайдарианец оказался таким же игроманом, как и мой учитель. Понятное дело, встретившись две родственные души занялись любимым делом. Тут-то удача и повернулась к мастеру Джинну лицом, преподнеся в дар раба Уотто – Анакина Скайвокера. Мой учитель вообще-то хотел выиграть деньги, но делать нечего, пришлось брать мальчика. Ушлый тайдарианец довольно потирал руки, спихнув случайному приезжему надоедливого раба. Анакин имел жалостливую историю своей еще не очень долгой жизни. Он и его мать Шми были рабами у местного легитимно избранного президента Джаббы Хатта. Как-то раз Уотто выиграл двоих рабов, и Джаббе пришлось отдать Шми и Анакина в руки тайдарианца. Шми Уотто была не нужна, и он по быстрому избавился от нее, продав ее Ларсу - фермеру с дальнего края пустыни. Анакин же остался при старьевщике слугой и разнарабочим. Очутившись на королевской яхте, Анакин в черных тонах живописал свою жизнь у ненавистного Уотто, рассказывая о постоянных порках и унижениях. Однако смотря на толстый зад и круглую ряшку мальчугана, мне в это верилось с трудом. Угнетенные выглядят несколько иначе. Анакин не возлюбил меня с первых минут нашей встречи. Его основным патроном являлся Квай-Гон, а хитрый малец быстро сообразил у кого из нас двоих реальная власть. Квай-Гон был великим мастером, я же в меру способным падаваном. В связи с этим угождать в первую очередь следовало ему, а меня лучше вообще не замечать, словно я мебель или вообще пустое место. Самое обидное заключалось в том, что Квай-Гон поощрял поведение Анакина, всячески обеляя его в глазах окружающих. Встречаясь со мной, Квай-Гон делало скучное лицо, с нетерпением выслушивая мои сбивчивые доклады. Сначала я побаивался угроз Падме, но видно девушке было не до меня. Наш поцелуй остался в тайне. Приобретение запчастей для гипердрайва и нападение на Квай-Гона чужака в черных одеждах, что сильно смахивал на ситха из джедайских легенд, вообще закрыли тему моих необдуманных поступков. Все это подтолкнуло нас к скорейшему продолжению путешествия на Корускант. Правда, полное опасностей путешествие в столицу себя не оправдало. Как Амидала не упрашивала ленивых, погрязших во всевозможных грехах, сенаторов помочь Набу в конфликте с Федерацией, своего она так и не добилась. Старый знакомый Квай-Гона канцлер Валорум сумел лишь поставить вопрос о незаконном акте агрессии на повестку дня в следующем месяце. Все это подтолкнуло юную королеву к панике и апатии, из которых ее вывел выдвиженец от Набу в Сенате – Кос Палпатин. Талантливый политик и опытный демагог ненавязчиво подтолкнул Амидалу к внесению в Сенат ноты недоверия Верховному канцлеру. Амидала ноту внесла и Валорум - мягкий, но бесхребетный человек благополучно отправился в отставку. Новым канцлером, понятное дело, стал Кос Палпатин. Последний тоже не спешил выручать своих соплеменников, заявив, что Сенат не детская песочница и решения тут за минуту не принимают. Скандализованная королева отбыла восвояси несолоно хлебавши. В тот же вечер я ненароком стал свидетелем ее истерики. Юная королева плакала навзрыд, поняв, как ее одурачили бессовестные политики. Многочисленные служанки и услужливый капитан Панака суетились вокруг Ее Величества, чуть ли не вытирая ее слезы руками. В этот миг мне стало, даже жаль королеву. Этому способствовало то, что в столице она больше не использовала своих двойников. Так что Падме Наберри приходилось на собственном опыте убедиться в порядочности политиков и почувствовать всю тяжесть ответственности на посту руководителя маленького государства. Тем временем я и Квай-Гон предстали перед Советом. Информация о черном воине не на шутку встревожила почтенных джедаев. О ситхах никто ничего не слыхивал более тысячи лет и их неожиданное появление на сцене, сулило неприятные перемены. - Близятся темные времена, - пробасил хмурый мастер джедай Джорус Кабаот. - Они не близятся, они уже настали, - печально вздохнул мастер Йода. Когда же Квай-Гон попросил Совет разрешить ему обучать прохвоста Анакина, все, и больше всех я, несказанно удивились. Холодок страха пробрался ко мне в душу. Неужели Квай-Гон отказывается от меня, бросая на произвол судьбы. Брошенные падаваны либо в срочном порядке находили себе новых учителей, либо отправлялись в прецептории Храма. - У тебя уже есть ученик - Оби Ван, - холодно заметил невозмутимый Мейс Винду. – Зачем тебе еще один? - Оби Ван уже выучен мной. Паренек и так долго засиделся в падаванах. Я считаю, что Кеноби можно легко посвятить в рыцари. - Мы сами решим, кого и когда посвящать в рыцари, - буркнул Йода. – Но… - он выждал мелодраматическую паузу, - мне думается, мы найдем решение твоей проблемы. Я про себя невесело усмехнулся. Знаем мы ваши решения. По умению и выслуге лет мастер Джинн давно должен был быть членом Совета, но острый язык и неумение плести подковерные интриги наглухо закрывали ему путь в высший состав Ордена. По закону Совет не мог не включить Квай-Гона в свой состав, так как по Кодексу джедаев он должен был пополняться достойнейшими из рыцарей. На деле же верхушка Ордена могла до бесконечности тянуть с включением Квай-Гона в состав Совета. Решение проблем заключалось в том, что мастер Джинн отказывался от попыток избираться в Совет, освобождая последний от необходимости ставить его кандидатуру каждые четыре года. Мой учитель был так поглощен своей навязчивой идеей с Избранным, что легко отказался от претензий на кресло в Совете. Довольные мастера тут же сделали меня рыцарем, а Квай-Гону дали нового ученика. Анакина Скайвокера. Однако долго наслаждаться своими успехами Квай-Гону и мне, было не суждено. Наплакавшись вволю, королева Амидала взялась за решительные действия. Собрав верных себе гвардейцев и заручившись иллюзорной помощью гунганов, Амидала твердо решила возвращаться к себе на родину и силой вернуть утраченный некогда трон. Нас с Квай-Гоном сиятельная особа тоже настойчиво просила присоединиться к намечавшейся авантюре. К моему вящему неудовольствию Квай-Гон страшно любящий адреналин и приключения тут же согласился. XXX Я не буду утомлять вас детальным пересказом всех перипетий битвы, скажу лишь, что с большими потерями Амидале все же удалось изгнать федералов с родной планеты. К большому удивлению всех фигурантов этой драмы существенную помощь в разгроме дроидов оказали гунганы, сковав на себе все их наземные силы. Однако эта битва навсегда врезалась в мою память. Причина этому была страшная и неожиданная. Мастер Квай-Гон погиб. Черный воин ситх по имени Дарт Мол, смертельно ранил моего учителя в последнем бою за Тид. Когда ярко алый клинок пронзил Квай-Гона, я не поверил своим глазам. Только не он! Квай-Гон не мог взять и вот так просто погибнуть. Великие воины так не умирают. Похоже, это самое подумал и мастер Джинн, с изумлением рассматривая вражеский меч в своей груди. - Не может быть… - прохрипел он, заваливаясь набок. Ужас и шок объял меня. Все члены моего тела онемели. Руки и ноги не слушались меня. Не к такой развязке готовил я себя. Не к такой. Алые бельма Дарта Мола победно сверкнули. В них читался триумф и плохо скрытая жажда крови. Ситху нравилось убивать. Я знал это чувство не понаслышке, ведь именно это чувство клокотало в моей душе, подобно вулканической лаве сжигая и уничтожая жизнь. Закричав, я бросился на Дарта Мола. Я плохо помню тот бой. Помню только боль и удивление в кроваво красных глазах. Своим голубым клинком я рассек черного воина, чуть ли не пополам. Всаживая свой меч в его живую трепещущую плоть, я испытал восторг и триумф. Враг мертв. Я жив. Основное не важно. Только потом, когда безумие боя оставило меня, я кинулся к мастеру Джинну. Положив голову Квай-Гона себе на колени, я нежно баюкал его, гладя по длинным седеющим волосам. Квай-Гон умирал. Медленно и мучительно. Кровь запеклась на вмиг побледневших губах, а лицо приняло нездоровый синюшный цвет. Квай-Гон умирал, и хваленая Сила не могла помочь ему. Никто не мог помочь ему. - Бен… - прохрипел Квай-Гон. – Бен… мальчик мой… Голубые глаза тускло сверкнули. Это был закат. Закат жизни. - Я тут… Тут, мастер… учитель… Не умирайте! Слышите! Не умирайте! Битва выиграна. Мы победили. Вам помогут. Вы будете жить! - Ох, Бен! – слабо улыбнулся мой учитель. – Ты всегда был плохим лжецом. Я джедай. Я чувствую Силу и знаю, что умираю. Жаль, - слеза пробежала по его щеке. – Жаль, что я так и не попрощался с Талей… Таля… - Эта та женщина… в ангаре? Слепая? - Да… она самая. Таля – моя девочка, моя любовь. Когда-то, очень давно, примерно в твоем возрасте, я повстречал прекрасную девушку… Талю… Девушку джедая. Великий воин… Рана. Присмотри за ней. Прошу. - Хорошо, - мои глаза щипало, и я невольно отвел взор от лица учителя. - Ты плачешь? О! Бен, не смей!... Воины… джедаи не плачут. - Будь они прокляты ваши джедаи! Это из-за них вы погибли. Ситхи, джедаи, вся эта нечесть, будь она проклята! – глотая слезы, выпалил я. - Не говори так… Ты рыцарь джедай… Защитник Республики. Теперь… будешь ты мастером. Юного Анакина обучи. Он Избранный… Равновесие Силы восстановит… Прошу тебя… Друг мой… Глаза Квай-Гона закрылись навеки. Я зарыдал. Слезы текли по моим щекам, обжигая мое яство, становясь комом в горле. Я хотел кричать, но знал, ни один крик во всей Вселенной не сможет выразить мою боль. Боль утраты. Возможно, вы посмеетесь надо мной и скажете, мужчины не плачут. Это правда. Но когда они плачут, то от чистого сердца. Глава VI Прощания. Квай-Гона похоронили на Набу. Пепел его покоится в усыпальнице древних королей, где спят вечным сном сотни владык тысячелетней истории государства. Там и мой учитель обрел наконец-то покой. Всю свою жизнь был он смутьяном, игроком и дебоширом, однако знали его и как верного товарища, отменного бойца, доброго друга. Спи спокойно, Квай-Гон. Ты заслужил свой покой. Анакина я нашел спрятавшимся под останки дроида. Пацан дрожал от страха и имел вид затравленного зверька. Глядя в его испуганные синие глаза, я испытал км этому лживому, но страшно напуганному существу сострадание. - Не бойся, Анакин, - тепло сказал я, - теперь я, Оби Ван Кеноби. Твой учитель. Я знаю, ты любил мастера Джинна, как и я. Поэтому чтя его память, я исполню последнюю волю усопшего. Я обучу тебя. Ты станешь джедаем. Я обещаю. - О! Вы не правы, мастер Оби Ван. Я всегда любил вас. Всегда! Всегда! Просто не показывал, - бросился мне на шею Анакин. В тот миг мне очень хотелось в это верить. Я поверил. Зря… Члены Совета, сам канцлер Палпатин и еще много прихлебателей и лизоблюдов прибыло проститься с великим воином. Слыша их неискренние речи и гнусные соболезнования, я испытывал жгучую ненависть к этой продажной камарильи давно прогнившей столицы. Желая сбежать от них, я тихонько скользнул в темноту. Дорога привела меня на балкон, что открывал вид на дивный пейзаж зеленой планеты. Лунный свет призрачно очертил великие купола Тида, сделав дворец серебряным призраком во тьме. Где-то далеко внизу рокотали могучие водопады, и их неспешный бег исцелял мою израненную душу. Вдруг я услышал тихие шаги за спиной. - Ваше Высочество, - повернулся я, почтительно склонив голову. - Просто Падме, - слабо улыбнулась королева Набу. - Чем обязан? - с интересом я поглядел на одетую во все черное королеву Амидалу. - Я… пришла выразить вам свои соболезнования по поводу кончины вашего учителя, - запинаясь, сказала Амидала. - Бывшего. Я мрачно зыркнул на смутившуюся королеву. - Я польщен, что сама Падме Наберри почтила меня своим присутствием, а не послала своего двойника или же какого ни будь секретаря. - Зачем вы так грубы со мной? – Падме заметно покраснела. – Я не хотела вас обидеть. И… тот случай… на королевской яхте… - Забудьте! – хмыкнул я. – Минутная слабость недопустимая для джедая. - Слабость? – голос королевы прозвучал как-то странно. – Так значит, это была просто слабость? - А что это было, по-вашему? Любовь? Страсть? Милая Падме, не смешите меня. Вы, несмотря на ответственный пост и незавидную храбрость все еще девчонка. Романтичный подросток. Страсти нет. Какая может быть страсть между вами и мной, рыцарем джедаем, что свято блюдет Кодекс? Не знаю, зачем я наговорил ей в ту ночь столько грубостей. Ядовитые слова просто слетали с моего языка. С помощью Силы я чувствовал, что раню королеву, но остановиться уже не мог. - Из-за таких, как вы, беспринципных политиков гибнут хорошие люди. Если бы не ваша склока с Торговой Федерацией мастер Джинн был бы жив. Если бы не ваше параноидальное желание снова вернуть себе трон не дожидаясь прибытия сил Республики, Квай-Гон не лежал бы сейчас в усыпальнице в вашем распрекрасном Тиде! - Вы не понимаете, - всхлипнула Падме. - Нет! Это вы не понимаете, Ваше Высочество, - мой голос был полон яду. – После всего случившегося вы еще имеете наглость являться сюда и заводить слюнявые разговоры об обычном поцелуе. Успокойтесь. В тот миг мне просто хотелось женщину. Только и всего. - Значит, правду говорят о вас, джедаях, - тихо пошептала Падме. - Что там о нас говорят? - Что у вас нет сердца! – выкрикнула королева и резко развернувшись, побежала прочь. XXX Взревев дюзами, республиканский крейсер взмыл в утреннее небо Набу, унося меня с моим новым падаваном Анакином Скайвокером к бесчисленным звездам Вселенной. Мальчуган страшно довольный собой носился по коридорам, вызывая улыбки гвардейцев и джедаев из эскорта членов Совета. Я же молча, стоял перед огромным смотровым иллюминатором, наблюдая, как прекрасный дворец Тид становиться все меньше и меньше. Как это не странно все мои мысли были о юной королеве Набу. Падме Наберри. Я испытывал страшные угрызения совести, что так грубо разговаривал с ней вчера ночью, оттолкнув человека, что желал помочь, утешить. Что-то случилось со мной вчера. Что-то надломилось внутри. Боль превратилась в желчь. Эту желчь я вылил на Падме, смакуя теперь уже ее боль и обиду. В тот миг я готов был разбить себе голову о сверхпрочное стекло, до того я ненавидел себя. Вдруг волна изумления и еще большого стыда нахлынули на меня. Я разглядел маленькую черную фигурку на балконе дворца Тида. Фигурка смотрела вверх на улетающий крейсер. Королева Набу вышла проводить меня в долгую дорогу.