Я запишу твое имя в блокнот...

Тереза перекладывала вещи из шкафа их городского дома с Гарри. Точнее, бывшего их дома с Гарри. Он подал на развод, даже ни разу не навестил ее, а потом, спустя несколько месяцев, она узнает, что ее бывшей муж отдает ей этот дом и машину, зарегистрированную на нее. Но зачем ей этот громадный дом, когда она здесь будет совсем одна? Гарри совсем не думал, что ей будет больно оставаться здесь? В этом доме витает слишком много воспоминаний… Девушка задумчиво села на кровать, отложив чемодан в сторону, и пальцами провела по шелковой подушке и одеялу. Так горько прощаться с этим домом, зная, что ты не сможешь сюда больше приехать. Тебя просто не пустят воспоминания, твои мысли, страхи. Этот дом, теперь, как дом с призраками – будет всегда напоминать обо всех событиях, которые здесь произошли. По щекам Терезы покатились слезы. Ведь ей было так горько находиться здесь, слушая тишину этого уже мертвого дома и думать, что больше ничего не будет как прежде. У нее больше не будет своего ребенка, которого она полюбила совсем поздно. Она так сильно его не хотела, что когда она всем сердцем начала чувствовать малыша, Господь забрал его. Парадокс… «Был солнечный день, хотя зима уже стремительно надвигалась на загородный дом Стайлсов. Все полы в доме были теплые, с подогревом, и Гарри постарался, раскинув в каждой комнате по большому, пушистому ковру. И когда Тереза спускалась по лестнице, держа руку на животе, а другой рукой опираясь о перила, она услышала веселый смех на кухне. Ее живот призывно заурчал, требуя, чтобы мама, наконец, накормила жаждущего малыша в утробе. Девушка вошла на кухню и увидела смеющихся Эмили, Найла и Гарри. Гарольд сразу же затих, увидев в дверях свою жену. Его зеленые глаза, светившиеся недавно весельем и добротой, стали серьезными. Он подошел к Терезе, наклонился к ее животу и начал ласково разговаривать с малышом, не обращая внимания на беременную девушку. А ее будто для него и не существовало. В глазах встала мутная пелена, и Тереза, чтобы не заплакать, шмыгнула носом и отвернулась к окну, которое выходило на увядающий сад. Теперь и их отношения с мужем напоминали эти чернеющие, угасающие цветы, с поникшими от ветра и дождя листьями и бутонами. Гарри больше никогда не посмотрит на нее с нежностью, после того случая в кухне. Но ведь он и не знал, что после этого столько всего произошло, она и правда полюбила этого малыша, не меньше, чем он. Каждую ночь она проводила в теплой ванне, с морской солью и пеной, чтобы погладить и нежно провести рукой по животику. Она чувствовала тепло, ощущала себя чем-то больше, чем просто женщиной. В ней рос ребенок, их с Гарри малыш, которого Тереза полюбила, так же, как и своего мужа, который больше не обращал на нее никакого внимания. - Можно? – от тяжелых дум ее оторвала Эмили, вошедшая в ванну со стаканом апельсинового сока. - Конечно, проходи, - поманив жену Хорана пальцем, проговорила беременная девушка и мягко улыбнулась. Эмили села около края ванны и с грустью посмотрела на Терезу, которая плескалась в теплой воде. Она, кажется, хотела начать разговор и никак не могла подобрать слова. Тереза не стала торопить ее. Пусть нужные слова сами придут ей в голову. - Мне кажется, что у вас что-то не так с Гарри, - со смущением проговорила девушка. – Извини, если я лезу не в свое дело. - У нас все нормально, Эмили, - чтобы успокоить ее, на выдохе произнесла Тереза и дотронулась рукой до плеча подруги. - Точно? Найл может поговорить с ним, если ты захочешь. Вы не должны ссориться. У вас скоро родиться ребенок, Тереза. Ты только скажи. Серые глаза Эмили с тревогой посмотрели на Терезу, и она, закрыв глаза, не смогла сдержать слез. Конечно, все давно заметили, что в их отношениях что-то переменилось. И ей тоже горько было от того, что она больше не сможет заслужить доверие своего мужа, как бы не старалась и как бы не доказывала свою любовь. Ей стало горько, душно, тоскливо на душе и сильно захотелось все-все рассказать этой милой Эмили, которая относилась к ней как к собственной сестре. О том, что она больше не знает, что делать дальше. О том, что она никогда не любила никого, как Гарри. О том, что ее ребенок сначала был ей ненавистен. О том, что каждый день ей сняться кошмары и преследует грозное выражение мужа и его злобный смех. О том, что она только сейчас полюбила своего ребенка, и поняла, что только с ним она обретет счастье. - Ну что ты, милая, не плачь, - как могла, успокаивала Эмили Терезу. Эта девушка видела, что та страдала, а ее муж делал все, чтобы эти страдания прибавить. Никто не знал, из-за чего поссорились Гарри и Тереза, но все понимали, что конечная точка в их отношениях давно поставлена. И не вчера, не на прошлой неделе, а уже очень и очень давно». Все потеряно. Уже ничего не кажется таким глобальным и важным. Все, что было таким родным для нее в этой жизни, стало чужим и таким далеким, слишком ненастоящим и прозрачным. С уст девушки испустился тяжелый вздох. Тереза легла на мягкую кровать и закрыла глаза, говоря себе, что все прошлое – всего лишь плохой сон, и сегодня наступит новый день, который она должна прожить. За окном послышался знакомый рев мотора. Девушка моментально соскочила с кровати и понеслась к окну. Около ее дома парковался черный джип с номерами Гарри. Видимо, мужчина приехал сюда, чтобы забрать свои вещи, которыми был набит этот дом доверху. В груди Терезы мучительно перевернулось сердце, дыхание участилось. Нет, он не должен был сегодня приезжать! Они же договорились через адвоката, что он заберет свои вещи на следующей неделе, когда Терезы уже не будет в этом доме! Она все смотрела и смотрела, как высокая, статная фигура вышла из авто. Опять его лицо, его кудри, которые каждую ночь преследовали ее. Не надо. Зачем вы все это делаете? Она не хочет встречаться с ним! Тереза просто хочет спокойной жизни. Девушка схватила с кровати чемодан, кое-как закрыла его дрожащими пальцами и решила спрятаться в одной из комнат, чтобы потом незаметно пройти мимо бывшего мужа. Они столько не виделись, и если Тереза настолько близко увидит его, то не сможет сдержаться и расплачется, будто маленькая испуганная девчонка. Она побежала в зал, где хотела спрятаться за дверью, но ее застежка на чемодане отлетела куда-то сторону и все вещи посыпались на пол. Нет, такого не бывает! Просто не бывает! Тереза дрожащими руками начала собирать все, и молиться, чтобы ее не услышал Гарри. Вещей было так много, что она все затаскивала их в чемодан, а их количество, будто не уменьшалась. Вот и стали слышны шаги на лестнице... Сердце трепещет еще больше, а вещи так и не убраны! Ну и черт с ними! Тереза в последнюю минуту, когда уже увидела голову Гарри на лестнице, поползла на коленях в гостиную, но саркастичный кашель заставил ее остановиться. Она повернула голову и увидела перед собой бывшего мужа, с копной шоколадных кудрей и удивленным выражением лица. Но как всегда, он остался неотразимым: мужественные плечи, алые губы, черные штаны и синяя рубашка, которая так была ему к лицу. Тереза мигом вскочила на ноги, пристыженная глазами Гарольда. Ее щеки покраснели, стали пунцовыми. Она видела своего бывшего мужа впервые за несколько месяцев, как они потеряли ребенка. - Что ты тут делаешь? – спросил Стайлс, облокачиваясь о перила лестницы. - У меня к тебе такой же вопрос! – немного хрипло, но решительно спросила Тереза, скрестив руки на груди. Пусть знает, что она его не боится! - Я приехал забрать свои вещи, - пожав плечами, ответил он и убрал со лба непослушную кудряшку. Его волосы нужно было постричь, чтобы кудри не лезли в глаза и не щекотали щеки. Она всегда стригла ему волосы, а теперь… - Я тоже. - Зачем? – Гарри приподнял одну бровь от неестественного удивления. – Я отдал тебе этот дом. Ты можешь жить здесь! Тереза громко усмехнулась и крепче сжала свои руки на талии. Жить здесь? Он себя слышал?! Это убьет ее после того, как в этом доме так много произошло! - Я не буду жить в этом доме. Никогда, - категорично заявила девушка и строго взглянула на бывшего мужа, который и бровью не повел. – Здесь я впервые узнала, что беременна… теперь этот дом будет всегда мне напоминать об этом. Это жестоко с твоей стороны. Ты не должен был отдавать мне этот дом! - Зачем ты все это говоришь мне? – с ухмылкой ответил Гарольд. – Не притворяйся, что тебе нужен был наш ребенок! Ты бы все отдала, чтобы этот выкидыш настал поскорее... Безжалостные слова, которые, как острые ножи впились в женскую грудь и раскромсали на мелкие кусочки. Тереза чуть ли не разрыдалась от нахлынувшей боли и отчаяния, но смогла себя сдержать и стояла перед Гарри решительно и стойко, будто только что он не растоптал ее в грязи и в малой доле правды. - Ты видел только то, что хотел видеть, - голос девушки сорвался. Она сделала глубокий вздох, чтобы опустить глаза и продолжить: - Я не хочу больше знать тебя. Ты самовлюбленный, жестокий эгоист, который всегда думал только о себе, - Тереза подняла глаза, в которых блестели соленые слезы, и тихонько всхлипнула. – Ты бы не смог полюбить нашего ребенка, потому что ты жил лживыми декорациями. И знаешь?! Черт с этим домом! Ты можешь забирать его, жить в нем или продавать! Только никогда… никогда больше не подходи ко мне! Тереза вытерла ненужные слезы, и, обогнув Гарри, побежала вниз по лестнице. Она все-таки показала бывшему мужу свою слабость… Даже в последний момент предстала перед ним слабачкой. Дура! Последняя дура, которая без памяти любила это чудовище. А Стайлс все стоял, замерев и опершись о перила. Ему тоже было больно выслушивать ее речь, видеть ее лицо, которое, не так давно он любил. Он же не железный и тоже чувствует эту ноющую, разрывающую тоску и знает, что все больше никогда не будет как прежде.

***

- И ты ни о чем не жалеешь? – спросил Найл, укладывая в кроватку своего сынишку и начиная его укачивать. Он сделал кивок головы, показывая на модный журнал, лежащий на столике. Гарри сделал глубокий вздох, проследив за взглядом друга, и, поднявшись с кресла, он взял в руки журнал. На первой же полосе сверкала Тереза Норис, бывшая миссис Стайлс и бывшая жена Гарри. За два три месяца она похорошела, похудела, опять занялась работой в модельном агентстве, а он, словно испугался, гостил в Ирландии у семьи Хоран. - О чем тут жалеть? – с нотками грусти пробормотал Стайлс и положил журнал обратно на стеклянный столик. Найл лишь горько усмехнулся, склонившись над сынишкой и убаюкивая того. Это выглядело милым, таким родным событием. А если бы у него тогда родился ребенок, Гарри тоже бы укладывал его спать, гладил по теплой спинке, смотрел, как первая улыбка появится на родном маленьком личике. - Эй, - Найл отошел от кроватки и опустил руку на плечо зеленоглазого, одиноко сидящего в кресле, мужчины. – Тебе стоит подумать о чем-то другом. Может, ты сменишь обстановку? Гарри категорично хмыкнул, удивленно уставившись на друга: - Ты хочешь, чтобы я уехал? - Нет, что ты, - покачал головой Хоран, вновь подойдя к кроватке малыша и устремив туда свой взгляд. – Просто мне кажется, что это все плохо на тебя влияет. А Эмили опять ждет ребенка, ей нельзя нервничать. Слушай, может тебе на море смотаться? Блондин широко развел руками, показывая, какое огромное море. - А что? Здесь - зима, холод, а там тепло. Выберешь себе какую-нибудь жаркую страну, погреешься и оглянуться не успеешь, как приедешь и найдешь девушку! - Какая девушка, Хоран? – горько усмехнулся Гарри. Найл тяжело вздохнул. Он прошел мимо друга, и перед тем как выйти из комнаты, напоследок сказал: - Ты не такой старик, каким ты уже себя представляешь. Тебе только тридцать один, а не шестьдесят... Найл ушел, а Гарри встал с кресла и подошел к маленькой кроватке. На пеленке лежал малыш, который тихонько посапывал, открыв рот. Гарри не стал трогать ребенка, чтобы не разбудить, но ему хотелось взять его на руки и прижать к себе, как своего. И, наверное, Найл был прав. Это и правда, плохо на него влияло. Стайлс с каждым днем становился все печальнее, наблюдая за счастливой семьей Хоран, и это приносило ему еще большую боль, ведь он всегда мечтал о таком.

***

Гарри все-таки послушался Найла, и через месяц, когда наступила весна, улетел во Францию. Хотите узнать, зачем он уехал в эту страну? Совсем недавно, разбирая свои старые вещи, из записной книжки выпал листок. Стайлс поднял его с пола, и, нахмурив брови, начал вчитываться в текст. Эта была та самая статья, которую Гарри потерял и искал несколько месяцев. Он все вчитывался в строчки, и в его мыслях звучал голос Лии. Его грудь наполнилась теплотой, радостью, и с каждым разом, когда он перечитывал статью, в нем пребывала решительность. Гарри поедет во Францию, найдет Лию и все-все расскажет. Может, это покажется странным и слишком сумасшедшим поступком, но он об этом ни капельки не думал. Его грела та мысль, что он скоро встретится с девушкой, из-за которой его жизнь изменилась напрочь. «Милая, милая Лия Рокс» - стучало в сердце, и в его ладонях, будто осязаемая, теплилась миниатюрная ладошка Лии. Сумасшествие. Безумие. Безрассудство. Ребячество. И теперь, как подросток, Гарри улыбался всем прохожим и верил, что на этот раз все получится. Обязательно получится. Но приехав в офис французского модного издания, ему сказали, что Лия Рокс больше здесь не работала. Он требовал ее адрес, кидался деньгами, но никто так и не сказал, почему и куда ушла эта журналистка. Тогда Стайлс приехал в гостиницу и лег на кровать. Его кудри развевал ветер, который дул из открытого окна прямо над его кроватью. Белый потолок мозолил глаза, а в груди вибрировало, будто ожидало что-то. Он встал с кровати, достал из кармана смятый листок и посмотрел на запись синими чернилами. Ее номер. Гарри напрягся, смял лист еще больше и устремил взгляд зеленых глаз в открытое окно. Он может позвонить ей в любую минуту, но стоит ли? И не факт, что Лия поменяла свой номер телефона, приехав обратно во Францию. И сколько прошло времени… почти год. Вспомнит ли она его? Что скажет, если услышит его голос? Несколько дней Гарри сидел в своем номере и спускался в кафе только для того, чтобы наполнить желудок, пока не решился набрать тот самый номер. Он открыл настежь окно, сел на кровать и набрал пальцами уже выученный наизусть номер. И когда пошли длинные, утомительные гудки, сердце мужчины мучительно сжалось. - Алло? – наконец, взяли трубку. Тишина. Потом опять ее голос: - Алло? Я могу узнать, кто мне звонит? – он совсем не понимал французский, знал только «алло», но застыл на месте от родного, теплого, обволакивающего голоса. - Здравствуй, Лия, - хрипло и совсем не так как хотел, произнес Гарри. Теперь минутная тишина длилась по инициативе девушки. Кажется, она совсем не дышала в трубку, забыла, как это делается. - Мы можем встретиться, Гарри, - с акцентом, но так же мило и совсем по-родному слышался ее голос на английском языке. Она узнала! Узнала его, спустя месяцы! Стайлс был счастлив. Он резко поднялся к окну и засмеялся.

***

Они встретились в парке. В тот день почти не светило солнце, и белые облака постоянно перекрывали солнечный свет. Трава потихоньку росла испод темной, теплеющей после холодной зимы, земли. Деревья, которые все еще голыми ветками барабанили друг по другу, пахли уже совсем по-весеннему. Наверное, весна во Франции – станет самым любимым зрелищем Гарольда. Он стоял около лавочки, держа в руках миниатюрный букет цветов, таких же красивых, как и Лия. Наверное, это было очень глупо, покупать их… Гарри смотрел в стороны, каждую минуту поворачивая голову и ища глазами фигуру Лии, которую уже давно мог позабыть. Он начал смотреть на пары, заходящие в парк. Одни ходили, держась за руки, а другие - держа в руках мороженое или что-то еще. Непременно, у него будет так же! Они смогут с Лией быть вместе, ведь больше никто им в этом не помешает… - Гарри? – послышался до боли знакомый голос позади. Стайлс медленно повернулся, чувствуя, как земля уходит испод его ног. Ее голубые, горящие, чуть тоскливые глаза. Улыбка, отчерченная на молодом и милом, родном лице. Длинные, совсем подросшие русые волосы, чуть отдававшие при таком солнечном свете в рыжину. Гарри затаил дыхание, смотря на Лию, которую так давно не видел. Она не подошла слишком близко, стояла поодаль: в темной куртке и обыкновенных синих джинсах. - Здравствуй? – неуверенно произнесла девушка, кусая губы. - Привет, - так же нерешительно ответил мужчина. И вот, когда они стояли так близко, почему не заиграла музыка? Почему все не захлопали, как это обычно бывает? Где же сопровождение, шум и веселье? - Я так давно мечтал об этом, - пылко произнес Гарри и медленно подошел к Лии, взяв ее руку в свою ладонь. Он нерешительно погладил большим пальцем ее прохладные пальчики, наклонился к руке и поцеловал в центр ладони. Девушка тяжело вздохнула, выхватив свою руку и засунув ее в карман. На лице Гарри сразу же расползлась горькая ухмылка и зеленые глаза, смотрящие с тоской и нежностью, застыли на молодом лице Лии. - Кто он? – не требуя ничего, просто спросил Гарольд. Девушка пошла медленным шагом по аллее, а мужчина зашагал рядом с ней. Лия несколько минут молчала, осматривая голые деревья, пока из ее губ опять не вылетел вздох. - Его зовут Лион. У нас скоро свадьба, - тихо пробормотала Лия на английском, не в силах взглянуть в тоскующие глаза Гарри. Такого родного. Такого милого, но никогда не являющимся её. Стайлс нахмурил брови, чувствуя черную, штормовую бурю в груди и разламывающиеся мосты того, что он сам себе напридумывал. Лия никогда не говорила, что хочет быть с ним. Лия ни разу не произнесла, что он нужен ей. Тогда с чего он взял, что это была хорошая идея? - На свадьбу не позовешь? – выдавив улыбку, проговорил Гарри. Он остановился, и девушка остановилась следом. Ей все-таки пришлось посмотреть в глаза тому мужчине, которого она пыталась забыть целую вечность. - Нет, прости, - еще тише, почти прошептала она. Гарри грустно покачал головой, постукивая по нагретому солнцем асфальту. Все то, на что он так надеялся – оказалось выдумкой, грезами. Все мосты были разрушены, испепелены, и боль с каждым днем будет накатывать по новой, как и в тот момент, когда он услышал о смерти своего ребенка. - А ты осталась такой же красивой… - И ты, все таким же, - выдохнула девушка и кивнула головой. Они стояли, не зная, что можно еще сказать друг другу в этой ситуации. Все было словно во сне, в белом, окутывающем их тумане. Смущенность, робость, осторожность – присутствовали во взгляде Лии, и Стайлс навсегда понял, что все давно остыло. Будто понимая все чувства Гарри, Лия горько улыбнулась, ведь она чувствовала то же самое. Не нужно было ему приезжать… совсем не нужно было. У нее уже появились отношения, парень, которого она полюбила и хотела прожить с ним до старости. А Гарри – это была лишь вспышка влюбленности, воспоминание юности, которое она уже никогда не сможет забыть. - Не кори себя, - мягко произнесла девушка. – Ты должен понять, что же тебе действительно нужно. Стайлс горько хмыкнул, обдумывая слова Лии. Она была права и точна. Из-за своей нелепой фантазии, которая преследовала его все эти месяцы, он потерял своего ребенка и жену. Не из-за чего другого, только из-за себя. - Мне нужно идти, - смотря на часы, вдруг проговорила Лия. На ее губах появилась извиняющаяся улыбка. - Удачи тебе, Лия, - только и смог ответить Гарри, задумчиво смотря на русые, мягкие волосы девушки. И она ушла. Гарри долго глядел ей вслед и чувствовал опустошение, но в то же время, и облегчение. Все случившееся тогда было лишь искрой, мимолетным увлечением, его самой лучшей фантазией. Он еще побродил по парку, желая насладиться последними моментами, проведенными во Франции и, когда стемнело, поехал сразу в аэропорт.