Моё солнце

Мы сидим у нее, в кухне, наполненной светом горящего с приятным похрустыванием сентября.       - Какой чай будешь?       - Который ты будешь.       - А как будешь? По-русски или по-китайски?       - По-китайски это как?       - Увидишь. Она берет маленький плоский чайник, изукрашенный голубыми изразцовыми узорами, поливает его кипятком, обжигается, снова поливает, снова обжигается... Потом, вдоволь наматерившись, разливает чай по чашкам из тонкого фарфора, подает одну мне.       - Так почему он по-китайски?       - Потому что мы с тобой в это верим. На улице стало темно. Солнце погасло, но ничего - у меня сейчас есть свое, постоянно обжигающее пальцы своими же лучами.

***

      - Послушай, - я чувствую прикосновение её теплых пальцев к своему запястью.       - Да? - поднимаю глаза на неё. Она молчит. Смотрит на меня и молчит. Встает, идет к окну и, уставившись в уличную темноту, говорит:       - *МРТ. *метод исследования внутренних органов и тканей, в данном случае для определения степени распространения опухоли. Моё сознание гаснет на секунду. Чашка чуть не вылетает из скованных судорогой рук. Понимая, что момент неведения вряд ли может длиться вечно, я, старательно скрывая дрожь в голосе, спрашиваю:       - И...и что?       - Конец III стадии. Они не уверены, что у нас есть еще хотя бы год. Я слышу звон своей чашки. Слышу всхлип Солнца и живо представляю, как перекосилось моё лицо. Основная проблема Солнца состоит в том, что оно совершенно не подвластно человеку. Солнце - это вам не какая-нибудь парафиновая свечка. Обычный смертный, как, например, я, не может зажечь его, просто поднеся пламя к фитилю, и погасить, слишком резко выдохнув. Сильнее Солнца только Время... Похоже, моему светилу выделили уж слишком мало... Она садится рядом со мной, что-то говорит, но я не слышу: единственный звук в голове - мой собственный бешеный пульс. Она замолкает. Пристально смотрит на меня и, промолчав с минуты, ясно и спокойно говорит:       - Послушай, я ведь всё понимаю. С твоей питерской интеллигентностью, наверно, сложно уходить, ничего не объясняя, но когда-нибудь надо попробовать. Например, сейчас. Говорят, что через несколько миллиардов лет Солнце начнет гаснуть. Она снова стоит спиной ко мне у окна, стараясь казаться сильной. Что ей - гордому, пусть и угасающему Солнцу до расположения к ней одного смертного? Я подхожу к ней и обнимаю её за плечи. Она вздрагивает.       - Ты веришь в то, что этот чай, - указываю на груду фарфора на полу, - был по-китайски?       - Конечно, верю. Я, знаешь ли, - она прикасается дрожащими кончиками пальцев к моей руке, - во все сейчас верю.       - Так уж во всё? Какая разница, скажете вы, потому что миллиард лет для вас - вечность, хотя на самом деле это всего лишь краткий миг тепла и света.       - Во всё.       - Тебя вылечат. Все эти современные ученые с мегакомпьютерами ничего не смогут поделать с надвигающейся угрозой.       - Почему это? Людям остается только верить в то, что эта беда придется не на их поколение.       - Потому что мы в это верим. Знаете, больше всего на свете я хочу умереть раньше, чем погаснет моё Солнце.