Жизнь слишком высокая цена за сомнительное счастье

СМЕРТИ ДОЛЖНЫ БОЯТЬСЯ, А НЕ ЖЕЛАТЬ.       Она шла, вспоминая каждую черту Его лица, то, как Он улыбался, и около Его глаз собирались красивые морщинки, которые придавали Ему что-то родное и близкое. А когда Он злился и хмурился, наоборот делали Его чужим и холодным. Его голос, который был для неё чем-то вроде лакомства, которым она никак не могла насытиться. Его взгляд, который казалось смотрел прямо в душу. Она шла и мечтала о встрече, но только не здесь, не в этом жестоком мире, а в другом, в её сказочном мирке, где всё возможно.       Они шли, громко болтая и смеясь, не обращая ни капли внимания на неодобрительные взгляды прохожих. Вдруг Он заметил девушку, которая была настолько погружена в свои мысли, что ничего вокруг не замечала. С блаженной улыбкой на лице она шагала прямо в открытый люк. Еще чуть-чуть и она бы упала в него, но Он вовремя крикнул: «осторожно», и все обошлось, но… Этим «но» стал взгляд, которым она на него посмотрела: любящий, мечтательный, заботливый, но он сразу же изменился, когда она увидела девушку рядом с ним. Из мечтательного он превратился в агонизирующий, этот взгляд был похож на взгляд человека, которого сжигают заживо. Он не понял этой резкой перемены и остановился как вкопанный, она, еще немного посмотрев на него, тихо ушла, а Он так и не услышал, уже тогда начавшихся всхлипываний и подкатывающих к горлу рыданий.       «Как Он мог?» — с горечью думала она уже в своей комнате. «Ведь мы… Ведь мы…» И тут она поняла, что не Они, а она. «Всё этот жестокий мир! Все было бы хорошо, если мы жили не на планете, на которой всем на всех плевать, а там где все о друг друге заботятся». А ведь раньше она смеялась над теми, кто плакал из-за неразделённой любви, над теми, кто из-за слабости покончил с собой. Но теперь она поняла, это было вовсе не проявление слабости, а наоборот проявление силы, ведь они смогли заплатить цену за то, чтобы быть счастливыми в мире, где все важны друг для друга. В тот момент она не понимала, что жизнь — слишком высокая плата за сомнительное счастье, она была поражена догадкой пришедшей к ней на ум.       Папина бритва отыскалась на удивление быстро. Раз… Два… Три… Вначале накатила боль, которая накрывала ее волнами, она кричала, уже наплевав, что собиралась уйти «достойно», она слышала стук в дверь, но не успевало сознание очнуться от новой волны боли, как боль накатывала снова. Ей уже казалось, что она сходит с ума. Она хотела назад, но пути назад не было, не было ничего, была лишь боль и безумие. Она уже проклинала себя за эту глупую идею. ТЕПЕРЬ она поняла, что жизнь — слишком высокая цена за сомнительное счастье, но выхода не было, и она уже покорно отправлялась навстречу новым волнам боли, бьющим в нее. И вдруг…       Все исчезло. И крики за дверью, и чувства, и кажется, звук повернувшегося ключа в замке, и мысли — всё. Она стремилась к вечному счастью, а пришла к вечной тьме. При жизни она мечтала увидеть какую тайну хранила смерть, но теперь она поняла, что жизни после смерти — нет. Она заплатила цену, но счастья, того самого сомнительного счастья, на которое она надеялась, не получила. Хотя «поняла» это, громко сказано, ведь её сознание исчезло в тот же миг, когда последний крик вырвался из её уст. Она замолкла навеки, она уже не слышала, как родители рыдали над её телом, не чувствовала, как женщина приводила его в порядок, не видела боль в глазах лучшей подруги, когда той сообщили о юной самоубийце. Она проиграла.       А где-то еще одна девушка берет бритву… Раз… Два… Три…