Great Northern Star.

— — Доброе утро, — в покои Лорэлин вошла эльфийка. Высокая, стройная, с длинными, черными, как смоль, волосами, собранными в высокий хвост. Ее приход означал, что еще один день позади, а впереди еще тысячи таких же, если что—нибудь, наконец, не изменится. Эльфийка прошла по комнате и присела на пол перед принцессой, взяв ее руки в свои. — Как прошла ночь? Может тебе что—то приснилось? Ты не расскажешь мне? — в ответ Розалин услышала лишь тишину. Всякий раз, заходя сюда, она разговаривала с принцессой, задавала ей вопросы, но ответов на них никогда не получала. Несмотря на это, Розалин на протяжении семидесяти лет, каждое утро и вечер, посещала комнату принцессы и верила, что когда—нибудь она обязательно дождется ответа. POV. Лорэлин Голоса доносились до меня словно из—под толщи воды. Они звучали невнятно и слабо, я даже не различала их, настолько они были ничтожными. Но среди всех этих голосов был один, что повторялся каждый день и с каждым днем звучал все сильнее. Сначала он не отличался от других, и я не замечала его, но со временем, когда он стал постепенно усиливаться, я наконец обратила на него внимание. Я ждала его каждый день, пыталась вслушаться в него и понять, что же говорит этот голос, получалось плохо. Но позже, я начала кое—что различать. Этот голос принадлежал девушке: он был спокойным, но в то же время уверенным, иногда даже требовательным. Он казался мне знакомым, но кому принадлежал, я не помнила. Все дни были одинаково серыми, скучными, одним словом монотонными, но сегодня все изменилось. Как только я услышала знакомый мне голос, внутри будто что—то замкнуло, и череда ярких красочных картинок вихрем пронеслась в голове, сметая всю серость и мрак. То были события из моей жизни — жизни, которую я забыла, которую потеряла вместе с моими родителями. Но сейчас я будто бы снова почувствовала этот вкус. Вкус свободы, легкости — вкус жизни, который давно был забыт и похоронен где—то глубоко внутри. И я вспомнила ту, кому принадлежал этот родной и звонкий, будто песнь колокольчиков, голос. Да, несомненно — это Розалин. Та, с которой прошло мое ранее детство; та, которая всегда была готова поддержать меня и всегда была на моей стороне, чтобы ни случилось; та, с которой мы поклялись быть вместе навеки и в горе и в радости; та, что верила в меня и не покинула, несмотря ни на что. От этих воспоминаний внутри как будто что—то перевернулось. Я это чувствовала. Словно во мне кто—то зажег крошечный огонек, от которого постепенно начало согреваться мое холодное и окаменелое тело. Тепло разливалась по нему, постепенно заполняя всю меня и, наконец, я будто снова почувствовала себя живой. Но вместе с теплом пришла боль. Та самая боль отчаяния, которую я пыталась заглушить все это время, на протяжении долгих лет. Она будто ждала момента, чтобы ударить по мне с новой силой. Но теперь мне не страшно и я не буду прятаться от нее. Я буду бороться. Ради Розалин. Ради себя. Розалин все еще сидела на полу перед принцессой и держала ее за руки, как вдруг, та произнесла, тихо, охрипшим голосом: — Роза, я помню тебя. Роза. Эльфийка удивленно распахнула глаза и тут же, взяв себя в руки, ответила: — Дорогая, ты слышишь меня? После минутной паузы последовал ответ, на этот раз голос был громче: — Я слышу, теперь — да. Мне нужен свет. Я так давно не видела его. End POV Лорэлин Розалин вскочила в ту же секунду и распахнула шторы. Яркий солнечный свет озарил комнату, заливая собой каждый уголок просторных покоев принцессы. Лорэлин медленно развернула голову в сторону окна и слабо улыбнулась — глаза резало от яркого света и, выставив ладошку вперед, как бы защищая их, старалась привыкнуть к давно забытым ощущениям тепла и радости, постепенно подступающим из ниоткуда. Пару минут в комнате висела тишина, а затем в дверь постучались, и вошла служанка: — Госпожа, вас желает видеть отец, он…— и тут ее взгляд упал на Лорэлин, она ахнула и поднесла ладони ко рту – ваше величество, как же это. Вы снова с нами. Ваш дядя будет несказанно рад этому… Она бы наверно могла говорить часами, если бы Розалин не сделала жест рукой в сторону двери, тем самым приказывая ей уйти. Эльфийка поклонилась и вышла из комнаты, осторожно прикрыв за собой дверь. Розалин не сомневалась, что служанка сейчас же отправится к регенту Мэлиорну, дяде Лорэлин и расскажет обо всем, что произошло. — Лорэлин, правитель Мэлиорн скоро будет здесь, мне распорядиться, чтоб слуги принесли новое платье и привели тебя в порядок? — эльфийка закусила губу. — Как скажешь, — ответила Лорэлин, все еще прикрывая глаза от солнца. Розалин тут же выбежала в коридор и позвонила в маленький серебряный колокольчик. Буквально через минуту послышались быстрые шаги сразу нескольких эльфиек, спешивших к покоям принцессы. — Госпожа, — обратилась одна из них к Розалин и присела в легком реверансе, чуть склонив голову, вместе с остальными. — Ее высочество желает совершить утренний туалет. Сделайте все как можно скорее — отдала распоряжение Роза и вернулась в комнату — ну вот, теперь все станет как прежде. Я уверенна, ты снова будешь счастлива моя дорогая. — Все так и будет. Я снова стану самой собой, — Лорэлин развернулась с подруге и слегка улыбнулась ей в ответ. Не прошло и часа, как принцесса уже приняла ванну и переоделась в свежее платье, изумрудного цвета. Ее волосы были снова собраны в высокий хвост, внешне она выглядела так, будто и не было этих долгих и трудных семидесяти лет . Слуги навели в комнате порядок, поставив в вазу, одну из красивейших и редких во всем замке, любимые цветы Лорэлин. Необычные огненно—красные лилии будто горели, освещенные ярким солнцем, перетягивали все внимание на себя, но все же не смогли затмить красивейшую из всех. — Ты прекрасна! — воскликнула Роза, как только Лора вышла к ней в Большой зал, где уже присутствовали Мэлиорн, брат отца Лорэлин и Талион, отец Розалин, также являющийся первым заместителем при правителе Имладриса. Как только двери зала закрылись, Мэлиорн поспешил к своей племяннице навстречу. — Дорогая Лора, — он нежно обнял ее – как я счастлив, как все мы счастливы! Ты не представляешь, что я чувствовал когда ты замкнулась в себе. И надо же, на целых семьдесят лет! Но теперь все будет по другому, наша принцесса снова с нами! — Ох дядя, я так скучала по вам, — Лорэлин прижалась к нему, и перебирала тонкими пальцами светлые локоны ниспадающие с головы эльфа. Минуту погодя девушка отстранилась и выглянула из—за него. — Сэр Талион, вы нисколечко не изменились за это время, — эльфийка покачала головой, констатируя факт. — А вот вы, ваше величество стали еще красивее — он улыбнулся и затем тихо добавил – родители бы были счастливы видеть такую прекрасную взрослую дочь. На минуту в зале воцарилась тишина. — Идемте, ваше величество. Народ уже собрался на площади перед замком, дабы лицезреть свою будущую правительницу, — прервала тишину Розалин. Эльфийка подошла к Лоре и взяв ее за руку повлекла за собой. Покинув Большой зал девушки направились в восточную часть замка. Именно там находился балкон, выходивший на главную площадь Имладриса. Сегодня был особенно солнечный день. Народ, который узнал, что их правительница оправилась после тяжелой утраты родителей собрался на главной площади, чтобы поприветствовать ее. На площади было шумно, эльфы разговаривали, смеялись, выкрикивали имя принцессы. Но как только Лорэлин вышла на балкон в сопровождении Розы, все сразу затихли. Народ затаив дыхание, лицезрел свою будущую правительницу, которую уже не надеялся увидеть в добром здравии никто; но чудо, она стоит сейчас там, на балконе, взирая на них. Она так же прекрасна и молода, так же любима и почитаема им. Солнце, что пряталось за тучами долгие годы, вновь освещает Имладрис и приветствует принцессу. В его лучах эльфийка становится еще красивее, она словно сошедшая с неба богиня, дарующая эльфам надежду на светлое будущее.