На перекрестке двух дорог

Сергей проснулся от звука громыхающей на кухне посуды. Вставать совершенно не хотелось, но совесть громко кричала о долге и, потянувшись, майор сел на раскладушке, которая на время стала его «пристанищем». Потерев лицо ладонями, Глухарев натянул спортивные штаны и, шаркая ногами, выплыл в кухню. - Доброе утро, - подавляя зевоту, оповестил он о своем пробуждении. - Доброе, - Ксюша слегка улыбнулась и, чмокнула брата в щеку. – С Днем Рождения! - Спасибо, - продолжая зевать, кивнул тот, присаживаясь на стул. – А это мой праздничный завтрак? - Ага, - девушка поставила перед ним «улыбающуюся» яичницу и присела за другой конец стола. Принявшись за еду, Глухарёв мельком поглядывал на сестру. Она сидела, подперев рукой щеку, и грустно смотрела куда-то в пустоту потускневшими глазами. - Ксюх, ты чего? – даже перестав жевать, поинтересовался Сергей. - Устала. - Ну еще бы, - усмехнулся следователь. – Опять пол ночи у своего кавалера провела. Ты б хоть уж до утра оставалась у него, чтобы выспаться нормально. - Сереж, - протянула Ксюша, которую слова брата словно смутили. - А че, я не прав? Тем более девочка ты большая. Сама имеешь право выбирать с кем… - он запнулся, понимая, что это не самая лучшая тема для разговора с сестрой, и, усмехнувшись, принялся за еду. - Вот, вот. Лучше ешь, - закивала Ксюша, поднимаясь со стула. – А я пойду, Маринке позвоню. Она должна прийти, помочь с готовкой праздничного стола, - сказала она, выходя из кухни. – А кто придет? – крикнула Ксюша уже из коридора. - Неизменная компания! - Ясно. А, забыла сказать! Диня звонил пока ты спал, сказал, что не придет. - Почему? - На дежурство его поставили. Сергей вздохнул, прекрасно зная, чем несколько дней назад отличился лучший друг перед начальством. Через полчаса майор Глухарёв уже входил в дежурку ОВД, попутно отвешивая «поклоны» благодарности за поздравления. Расписавшись в журнале и получив ключи, Сергей было развернулся, но тут же отпрянул назад. - Господи! – на выдохе произнес он, глядя на довольно улыбающегося Карпова, который материализовался за его спиной. - Так меня еще никто не называл, - усмехнулся подполковник. - Ну че, Глухарёв, состарился на один год. Ну, поздравляю! - А че ты скалишься, Стасик, - с улыбкой поинтересовался Сергей, - давно в свой-то паспорт заглядывал? - А у меня душа всегда молодая. - Сомневаюсь, что она вообще у тебя есть! - Спокойно, Глухарёв, а то вдруг помощь понадобится, а у меня, как ты говоришь, души не окажется. Глухарёв смерил Стаса многообещающим взглядом и направился в свой кабинет. Как же он хотел хотя бы раз придушить этого упыря. Каждый раз сталкиваясь с ним в коридоре, у майора прямо руки чесались набить ему наглую физиономию. Но с другой стороны, без Карпова отдел бы просто загнулся, а на «земле» начался полный беспредел. Но всю эту помощь для отдела, перекрывало все остальное, которое выносилось за стены ОВД и работало непосредственно только во благо гоблинов-оперов и их начальника-упыря. «Как хорошо, что Ксюха не собирается идти в органы, - с каким-то облегчением подумал Сергей, отпирая дверь своего кабинет. – А не то бы точно попросила пристроить ее сюда, в Пятницкий». Почему у него возникла такая мысль, он не понимал, но точно знал одно, что он не пожелал бы его маленькой сестренке хоть раз оказаться на одной территории с карповскими отморозками. Поэтому с облегчением вздохнув еще раз, Глухарёв развалился в своем кресле и довольно, потянувшись уставился в окно. Но не прошло и пяти минут, как в кабинете появился Черенков, который по мнению Сергея, слишком часто в последнее время посещал место обитания начальника следствия. - С Днем Рождения, Серёг, - пропел следователь, размещаясь в стуле. - Ага, спасибо, - тот расплылся в довольной улыбке, сияя как начищенный самовар. - Колян, говорит, злой праздник намечается. - Ну что ты, - наигранно скривился Глухарёв. - Праздник у нас будет очень добрым, как все предыдущие. - Главное чтобы без эксцессов. - Ну да, ну да. - Слушай, я по делу. Помнишь Герасимова? – начал Черенков, наваливаясь на стол. - Ну, алкаш, который к тебе попадал дважды за тяжкие телесные жены. - А. Ну, а дура ни разу на него ничего не написала. - Эта дура, после очередного эпизода, когда он был в отключке, промышленным клеем ему булки склеила. - Какие булки? – не понял майор, недоуменно глядя на подчиненного. - Ну не хлебные же! Задницу заклеила. Сергей сначала сидел в полном недоумении, но когда до него дошли слова Черенкова, буквально прыснул от смеха, разнося по кабинету громогласный хохот. - Вот ты смеешься, - еле сдерживая себя, чтобы тоже не засмеяться, проговорил Лёша, - а он мне на нее заявление накатал. Как это классифицировать? - Че, прямо так склеила что ли? – вытирая выступившие слезы, спросил Глухарёв. - А как же он… ой не, не рассказывай, - и его снова начал душить смех. - Все, хватит смеется! – хохотнул Алексей, глядя, как начальник медленно принимает цвет томата. - Этот с заклеенной задницей по отделу бегает. Его же как-то оформить надо. - Он че, здесь что ли? – воззрился на него Сергей, резко перестав смеяться. - Да. - О, Господи, вот жизнь а! – Глухарёв помотал головой и сказал, махнув рукой. – Настроение у меня сегодня замечательно, так что, ладно, на себя его возьму. Посади его в допросную… нет, лучше не сади, пусть стоит, – и он снова начал смеяться, еле выговорив вдогонку уходящему следователю. - Лёх, вечером жду у себя. *** Под пристальным взглядом сестры, Ксюша уже несколько часов готовила салаты на большую компанию, молясь о том, чтобы побыстрее наступил вечер и Марина отстала со своими расспросами о «тайном» ухажере. Ну как она могла сказать, что спит с начальником СКМ, которого ее брат просто на дух не переносил. «Да и не ухажер он вовсе, - думала про себя Ксюша, строгая уже n-ый по счету огурец. – Просто секс, не больше!». Если еще несколько месяцев назад она мечтала о «большой и чистой» любви, то сейчас обычных «отношений» в постели ей было вполне достаточно. Он увозил ее в 9 вечера к себе, где в его постели она просто извивалась, задыхаясь от наслаждения, а под утро возвращал домой. И она не претендовала на большее, довольствуясь и теми радостями, которые ей дарил подполковник. Девочка для постели – так она называла себя в своих мыслях. Днем это прозвище просто резало ее внутренний слух, иногда заставляя задуматься о правильности своего выбора, но когда она оказывалась придавленная его изнывающим от желания телом, ей снова становилось все равно: разум отключался, а тело расслаблялось, выпуская из себя всю боль, которая мучила ее практически весь день. Боль – это слово в последние дни слишком часто напоминало о себе. Тело ломило, руки тряслись, а жажда просто не давала покоя, обостряя все неприятные ощущения. Но сделать что-то с этим она уже не могла. Лишь вечер приносил телу успокоение, едва часы показывали время, оповещающее о сборе на очередное «свидание». *** Стас сидел в своей машине, навалившись на руль и положив подбородок на скрещенные руки. Очередная полубессонная ночь отзывалась усталостью организма. Но усталость эта была слишком приятная, чтобы жалеть о нескольких часах проведенных без сна. Он усмехнулся, продолжая смотреть вперед. В его постели было много разных особей женского пола, которые задерживались в ней только для исполнения «обязанностей». Но все они были «одноразовыми», а Она… Она – особенная. Не такая как все предыдущие. Она странным образом, но с легкостью сочетала в себе два образа. То она была милой и скромной, какой он иногда видел ее днем, то развязной девицей, которая каждую ночь посещала его логово. Но ощущение того, что это «необычное» создание теперь полностью принадлежит ему, перечеркивало все грани разумного в подполковнике, который каждую ночь не пренебрегал потешить себя мыслью о том, кто так сладостно стонет под его напором. - Ну что? – Стас развернулся к Воронову, который хлопнул дверью, размещаясь на сидении. - Глухо, Стас, - мотнул головой опер. – Никто этого торчка не знает. Да и это понятно. Фото со спины, голова хоть и повернута, но лицо-то капюшоном закрыто! Зря только по подвалам нариков отлавливаем. - Послушай меня, - зарычал Карпов, кидая на подчиненного испепеляющий взгляд. – Ты не хуже меня знаешь, что все торчки в нашем районе хотя бы раз пересекаются друг с другом. Поэтому ищите дальше! - А если он вообще не из нашего района? – предположил Дима. - Я сказал ищите! Район мне переверните, но мне нужен этот таблеточник! А иначе… - Понял, - кивнул Воронов, решив, что сейчас с начальником лучше не спорить, и покинул автомобиль, направляясь в новый «рейд» по наркоманам. *** Крики, хохот, звон бокалов и громкая музыка уже несколько часов заставляла соседей затыкать уши, чтобы не слышать, как гуляет ментовская компания. Но время было «детское» поэтому часть сотрудников ОВД «Пятницкий» не скупились на шум, стараясь отметить День Рождения начальника следствия так, чтобы было о чем вспомнить в ближайшие года два. - Николай, отстань, - с долей смещения проговорила Ирина, отворачивая от себя мобильный телефон Тарасова, запечатлевающий всю эту вакханалию. Мотающаяся из стороны в сторону рука довольно не трезвого лейтенанта Тарасова, медленно переместилась в угол комнаты, где по стойке смирно у стены стоял Черенков с поставленным на голову яблоком, а затем запечатлела Агапова, который целился в то самое яблоко из пистолета. - Барабанная дробь! – провозгласил Тарасов. Бах. И сердце Зиминой ушло в пятки. - Господи, Агапов, - недовольно простонала Ирина, заметив, что вместо пули в дуле замелькало пламя огонька. – Идиоты! А по комнате разнесся дикий хохот троих уже давно не трезвых следователей. Помотав головой и посулив чертей подчиненным, Зимина переместилась на диван, забравшись под «крылышко» Глухарёва, который с улыбкой наблюдал, как его квартиру разносят по кусочкам. - А куда Ксения убежала? - поинтересовалась Ирина, глядя, что из женской компании кроме нее остались только Настя с Мариной, которые что-то тихонько обсуждали за столом, иногда отвлекаясь на шумную компанию. - Да на свиданку опять, - усмехнулся Сергей. - Да? – Ирина вскинула брови, заинтересованно глядя на мужчину. – Уже небось пробил по нашим базам? - Ага, конечно! Да я его даже в глаза не видел. А следить… не, до такого я пока не опускался. Да она прибьет меня тут же! - Ну, а ты поинтересуйся. Ксюша девочка видная. Мало ли упырей всяких?! - Ты думаешь я не пробовал? - усмехнулся Глухарёв. – Да она молчит как партизан. Говорят, вся в мать пошла. Та тоже когда с ее отцом встречалась, родителям сказала только тогда, когда они заявление в ЗАГС подали. - Ну, на свадьбу-то меня хоть возьмешь с собой? – рассмеялась Ирина. - Ну, а куда ж я без тебя, - он покрепче обнял ее, расслабленно откидываясь на спинку дивана. – Если конечно наша Ксения не переплюнет своих родителей и не сообщит о замужестве лет так через пять после него. И они оба снова рассмеялись, чувствуя, как рабочая суета совершенно покинула их умы. - Серёг, а тебе папа звонил? – вдруг поинтересовалась Марина. - Нет, - мотнул головой тот, но тут же хлопнул себя ладонью по лбу. – Вот дурак, телефон-то в отделе забыл, - сказал он, поднимаясь с дивана. - Глухарёв, только не говори, что ты сейчас за ним пойдешь? – негодующе проговорила Зимина. - Ир, да я быстро. Тут идти-то… - отмахнулся Сергей. – Заодно Антошину поесть что-нибудь отнесу. Пусть порадуется за нас, - усмехнулся он и вскоре в коридоре послышался звук закрывающейся двери, оставляя веселую компанию продолжать веселье.