Лилиан Снейп. Возрождая традиции

Стремительно близилось Рождество. В его преддверии школа будто ожила, хотя и раньше не славилась затишьем. Увеличилось количество шалостей, а продукция из «УУУ» стала сниться в кошмарных снах не только Филчу, но и всем преподавателям. Ученики жили ожиданием праздника и последующих каникул; их радость не омрачали даже бесчисленные проверочные и контрольные, что дружно устроили учителя – будто сговорились. А те и в самом деле сговорились: пусть уж лучше дети сейчас вобьют себе знания в голову до уровня врожденных инстинктов - все равно после каникул там ветер гулять будет… Зима в этом году припозднилась, и первый снег выпал лишь в начале декабря. Едва его намело чуть больше, нежели легкий покров, как ученики всех курсов и факультетов нашли для себя еще одно развлечение: играли в снежки, лепили снеговиков, возводили гигантские крепости. Между старшекурсниками Слизерина и Гриффиндора однажды и вовсе случилась великая битва – настоящая баталия, которую прервало лишь своевременное вмешательство преподавателей. Зато и разговоры о ней не умолкали почти неделю – до самого матча между Слизерином и Хаффлпаффом. Слизеринцы были уверены в себе и ожидаемо одержали победу. Но удивления избежать не удалось: тихие хаффлпаффцы в этом году показали прекрасный результат, отстав лишь на семьдесят очков. Новые игроки – вратарь и охотник – показали себя наилучшим образом, заставив капитанов прочих команд задуматься. Серьезным противником Хаффлпафф никогда не считали, и если бы не талантливый ловец Слизерина – еще неизвестно, кто одержал бы победу. Недооценили барсуков – впредь урок будет. Вскоре Большой зал приобрел праздничный вид: Хагрид притащил двенадцать пышных елей, профессор Флитвик их украсил, а лично МакГонагалл заколдовала свечи так, чтобы огонь их сверкал разными красками. С каждым днем Рождество становилось все ближе, и, в конце концов, даже слизеринцы начали улыбаться. Во время одного из повседневных завтраков перед Лилиан опустилась семейная сипуха Эллис, принесшая письмо из дома. Письмо было более чем развернутым, а в его составлении участвовали все Снейпы: почерк часто менялся и не по одному разу. Особенно усердно каждый родственник обещал девочке сюрприз, тонко упоминая о нем столько раз, что Лилиан даже обеспокоилась. Подозрения добавил и дедушкин постскриптум: «Надеюсь, ты наследовала мое хладнокровие». Поделившись неясными опасениями со Скорпиусом, Лилиан получила ответ: - Да брось! Разве сюрприз может быть страшным? Наверняка это что-то очень хорошее. Может, новая метла? Слова друга девочку немного успокоили, хотя в глубине души продолжал здравствовать червячок сомнений. Нет, в родителях и деде Лилиан была уверена, они никогда бы не причинили ей никакого вреда – девочку ни разу серьезно не наказывали, даже в тот раз, когда она опробовала новое зелье на соседской собачке. Собачка была магловской, и её хозяйка очень удивилась, когда домашний питомец покрылся голубоватой чешуёй и обзавелся миленькими саблезубыми клыками. Впрочем, расколдовать несчастное животное оказалось несложно, с чем блистательно справились сотрудники Магического правопорядка. В общем, Лилиан решила до конца семестра забыть о странных намеках родни и разобраться во всем по приезду домой. Тем временем, девочку начало волновать не только это. С ноября ни мертвый директор, ни слизеринский призрак не пытались поговорить с ней, однако она постоянно ощущала на себе чужое внимание. Дамблдор встречался Лилиан буквально на всех картинах, непременно загадочно улыбался и лукаво смотрел сквозь стекла очков, вызывая у девочки бурю эмоций. Кровавый Барон вел себя не лучше, как бы ненароком выплывая из стен коридоров, маяча за слизеринским столом во время трапез и обязательно учтиво кланяясь при встрече. Лилиан злилась. Ей вовсе не нравились их намеки. Эти интриганы считали её глупым ребенком, наивным и доверчивым. Но разве существуют наивные и доверчивые слизеринцы? Не-мертвым следовало обратиться в Хаффлпафф, в таком случае. Была и третья неприятность – Альбус Поттер. Нет, ни он, ни его брат, ни рыжая девчонка, ни иные гриффиндорцы не спешили задирать Малфоя или Снейп – наоборот, казалось, слизеринцы для них просто перестали существовать. Оно бы и к лучшему, если бы не те взгляды исподтишка, что ловили на себе и Лилиан, и Скорпиус. Эти взгляды нервировали, вызывая желание подойти к темноволосому наглецу и поговорить с ним по душам. Но что-то первокурсников сдерживало - возможно, проснулась слизеринская осторожность? В любом случае, Лилиан уже с нетерпением ждала каникул, чтобы сбежать подальше от Хогвартса, от всех его тайн и загадок, от интриг не слишком живых личностей, от косых взглядов и повсеместного недружелюбия. Конечно, школа хороша, но и хорошее рано или поздно приедается, вызывая отторжение. Праздничный ужин удался на славу – Лилиан готова была поклясться, что стольких вкусностей не было даже первого сентября. А старшекурсникам и вовсе дозволили пить сливочное пиво – небывалое дело во время семестра. Неудивительно, что вскоре и ученики, и учителя почувствовали сытое благодушие: первые не спешили отправляться в спальни, а вторые не стремились их торопить. Большой зал пустел неохотно, юные волшебники испытывали умиротворение и беззаботность, радуясь окончанию семестра и завтрашней отправке домой. Первокурсники и вовсе едва ли не засыпали за столами своих факультетов, но упорно не желали сдаваться раньше, нежели старшие ученики. Впрочем, находились и иные. - Смотри, - вяло указал в сторону входа Скорпиус. – Поттер куда-то пошел. Лилиан зевнула. - Ну и Мерлин с ним, - проговорила она. - Он один, - добавил мальчик. – Ни Уизли, ни его братец с ним не пошли. - И что? - Ну так интересно же… Лилиан едва не застонала: после этой фразы обычно следовали большие приключения, которое зачастую оканчивались отработками и снятием баллов с факультета. Однако проще было согласиться с другом: а то ведь он и один способен уйти. - Пойдем, - обреченно кивнула девочка, вылезая из-за стола. Почти вприпрыжку покинув Большой зал, слизеринцы успели увидеть Поттера, завернувшего за угол. Там, насколько было известно Лилиан и Скорпиусу, находился глухой тупик. Тем любопытнее стало, зачем гриффиндорец пошел туда? Оказалось, тупик не такой уж и тупик, а вполне неплохо замаскированный тайный ход, ведущий наверх, на пятый этаж. Первокурсники удивленно переглянулись: гостиная Гриффиндора находилась совершенно в ином направлении. Скорпиус был горд – ведь в этот раз он все же выведет Поттера на чистую воду, и Лилиан убедится, что Малфои всегда правы. Лилиан, впрочем, никогда в значимости друга не сомневалась, как и в его уме – ведь не зря шляпа хотела отправить Скорпиуса в Рэйвенкло. Да и разве бы стала она, Снейп, дружить хоть с кем-то, кто не вызывает её доверия? Вот уж глупости! Идти по темным коридорам пришлось немало: до восьмого этажа, где находился гобелен с изображением какого-то волшебника, учащего троллей балету. Видимо, это и была конечная цель Поттера, так как он в странной задумчивости принялся бродить из стороны в сторону, поглядывая на голую стену. Слизеринцы наблюдали за ним из-за угла, недоумевая. Неужели сумасшедшему гриффиндорцу понадобилось забираться так далеко в неурочное время лишь для того, чтобы о чем-то подумать? Первой появившуюся в стене дверь заметила Лилиан – даже раньше Поттера. Подтолкнув друга локтем, девочка красноречиво на него взглянула, безмолвно вопрошая. Скорпиус лишь покачал светловолосой головой, не понимая, что это за диво. Даже Волдик прижался к ногам хозяйки, настороженно глядя на голую некогда стену. А вот Поттер ни в чем не сомневался, с истинно гриффиндорским безрассудством отворив дверь и без колебаний шагнув внутрь. И прежде, чем доморощенные шпионы успели что-либо решить, дверь исчезла так же бесследно, как и явилась. Вновь была лишь голая стена. Слизеринцы с долей ужаса и любопытства переглянулись. Не желая оставаться здесь надолго, они поспешили в свои подземелья, едва избежав столкновения с дурачащимся на лестницах Пивзом. Лишь ввалившись в гостиную Слизерина и приткнувшись в тихий уголок, друзья начали делиться переполнявшими их мыслями. - Ну надо же, какой Поттер храбрец, - с сарказмом буркнул Скорпиус. – Сбежал от дружков, в одиночку направился бродить по школе, без раздумий ринулся в ниоткуда появившуюся дверь!.. - Что ты хочешь от него - потомственный гриффиндорец, - хмыкнула Лилиан. – Они же не думают, они – делают! - Ага, всякие глупости, - хихикнул мальчик. - Ты не знаешь, что это за дверь там была? - Нет, откуда? А даже если б знал, еще б подумал, прежде чем лезть в неё. Там явно какие-то сильные чары, а их просто так ни на что не накладывают. - Вот и я так думаю, - кивнула девочка. – Ты заметил, что даже Волдик насторожился? - Да, и это лишь доказывает, что дверь та не так проста. - А вдруг за ней опасно? - Беспокоишься за Поттера? - Беспокоюсь, - серьезно посмотрела на друга Лилиан. – Если с ним что-то случится, то мы окажемся виноваты, потому что всё знали, но никому не сказали. - Но, может, не случится? – понадеялся Скорпиус. - Надеюсь. Но если что, то завтра расскажем обо всем преподавателям. Желательно, Ларджису или Лонгботтому – они не станут на нас давить, как МакГонагалл или Магнус. Во всяком случае, сначала во всем разберутся, а потому начнут снимать баллы и назначать отработки. - Ладно, - нехотя согласился мальчик. Это было разумно, а Скорпиус, как бы не желал насолить всем гриффиндорцам скопом и Поттерам в частности, вовсе не хотел быть ответственным за чью-то дурость. К счастью, делиться своими секретами с преподавателями первокурсникам не пришлось: Альбус Поттер пришел на завтрак точно по расписанию, ничем не отличаясь от других учеников. Был таким же веселым и воодушевленным, иначе говоря. И, как Лилиан не приглядывалась, ей не удалось выявить ни единого признака неприятностей. Гриффиндорцу явно ничего не угрожало. На этом девочка полностью успокоилась: действительно, какие проблемы, если потенциально пострадавший чувствует себя прекрасно? Что ж, одним беспокойством меньше, зато загадкой – больше. Лилиан и Скорпиус заранее договорились, что во время каникул постараются вызнать как можно больше сведений о таинственных дверях Хогвартса, способных появляться на восьмом этаже. Желая напоследок провести как можно больше времени в обществе друг друга, друзья до хогсмидской станции ехали в одной карете, которая, казалось, катилась сама по себе. Но, увы, обговорить свои дела слизеринцы не смогли, так как вместе с ними в карету загрузились Нотт и Розье, весь путь увлеченные разговорами о новостях магического мира. Лилиан и Скорпиус молчали, бросая раздраженные взгляды на своих вынужденных попутчиков, но хладнокровно терпели. Зато путь в поезде вышел на удивление спокойным. Слизеринцы, как и первого сентября, отыскали пустое купе, наглухо закрыв дверь, чтобы отвадить соседей, праздных любопытствующих и докучливых гриффиндорцев. Единственное, что они не отказались от сладостей, которые, как и всегда, прикатила ведьма с тележкой. Чем ближе ученики подъезжали к Лондону, тем нетерпеливее становились. Едва «Хогвартс-экспресс» прибыл на станцию, как Лилиан и Скорпиус подхватили свои чемоданы и поспешили сойти на платформу. Там их встречали родители: и Снейпы, и Малфои, явно нашедшие общий язык. Друзья довольно улыбнулись друг другу, прежде чем расстаться на мимолетные – но, вместе с тем, весьма долгие – каникулы. Особо не утруждаясь, Снейпы трансгрессировали, едва им представилась такая возможность. Лилиан наконец-то очутилась дома и почувствовала, как на лице сама собой расползается счастливая улыбка. Девочка поспешила крепко обнять смеющихся родителей, а на шее деда и вовсе повисла, едва тот соизволил выйти из лаборатории. Северус закатил глаза, но усмехнулся, взъерошив внучке аккуратную прическу. Дома, она дома! Девочка вспомнила и о Волдике, пожелав выразить ему всю свою радость. Кот упорно отбрыкивался, когда его слегка сбрендившая от счастья хозяйка полезла с поцелуями, и потом до самого вечера отсиживался по укромным уголкам особняка, то и дело возмущенно фыркая. Рождество проходило в тихой, домашней обстановке. Двое домовых эльфов празднично украсили дом, приготовили вкусные блюда, поставили небольшую ель в гостиной. Мама лучилась радостью, даря светлые, нежные улыбки, и казалась Лилиан весенним солнышком – в том числе благодаря облаку пушистых золотых волос, обрамляющему её миловидное лицо. Папа с каким-то особенным вниманием глядел на всех домочадцев, шутил, смеялся – искренне, как когда-то давно, когда Лилиан была совсем маленькой. Даже Северус язвил меньше обычного, с ироничной улыбкой наблюдая за счастьем своего единственного сына. Были и подарки: от родителей и деда, от Скорпиуса, от маминой тетки, даже от Пенелопы и Саманты – однокурсниц Лилиан. Но главный сюрприз ожидал девочку спустя пару дней после Рождества, когда семья Снейпов в полном составе собралась на ужин. Одно это было удивительным, ведь расписание дня каждого из живущих в особняке являлось индивидуальным, и трапезничали они обычно в разное время, практически не пересекаясь. Лилиан сразу же заподозрила неладное, припомнив свои школьные сомнения. Но все оказалось не столь страшно. Ужинали в молчании. Лилиан замечала переглядывания взрослых, будто ведущих безмолвный разговор. «Сейчас?» - спрашивали выразительные глаза мамы. «Сейчас», - решительно сдвигал брови отец. «Как хотите» - слегка пожимал плечами дед. Но никто не начинал разговора. Наконец, когда тарелки опустели и повод оставаться за столом исчез, папа неуверенно произнес: - Малышка, мы должны тебе кое-что сказать. Начало разговора не радовало. Лилиан напряглась. И опять безмолвие. Что случилось? – хотелось спросить девочке, но она не решалась. Иногда лучше оставаться в неведенье, чтобы не накликать больших бед. Северус Снейп тяжело вздохнул и ехидно произнес: - Лилиан, твои родители так тебя бояться, что все слова позабыли. Кристиан, если ты так же мямлил на уроках, то я удивлен, что ты вообще закончил Дурмстранг. Отец лишь досадливо поморщился, зато мама смущенно покраснела. Лилиан все больше терялась в догадках. Как назло, каждая догадка была страшнее предыдущей. - Еще минута тишины, и я сам все скажу, - хладнокровно пригрозил дед. Это подействовало. - Солнышко, - чуть робко улыбнулась мама, - ты ведь не будешь против братика? Лилиан растеряно воззрилась на родственников. Переводя взгляд с одного на другого, она лишь уверялась, что фраза была абсолютно серьезна, а ей вовсе не послышалось. Когда-то Лилиан действительно мечтала о брате. Правда, о старшем, который бы ей во всем помогал, хранил её секреты и первым пробовал новые зелья. Её брат был бы непременно умным и сильным, а заодно красивым, чтобы Лилиан все подружки завидовали. И он бы заботился о ней, как родители, и любил больше всех на свете. А потом она бы приехала в школу, и брат бы ей все-все о ней рассказал и со всеми познакомил. Потому что сама Лилиан сходилась с людьми плохо, а незнакомцы и вовсе девочку пугали. Однако все эти мысли ушли давным-давно, в те времена, когда Лилиан научилась не только мечтать, но и думать. Она поняла, что идеальных братьев не бывает, а если бы такой был, то родителям перестала бы быть нужна сама Лилиан. Поэтому девочка научилась даже радоваться, что растет в семье одна – ведь сейчас все внимание уделено лишь ей… Почему-то о том, что её родители еще молодые, а каждый отец мечтает о наследнике, Лилиан не думала. Нет, девочка знала, что у многих её сверстников есть младшие братья или сестры, но на себе такую ситуацию не примеривала. Она-то ведь не многие. Она – сама по себе, особенная. Что тут еще добавить? До самого отъезда в Хогвартс Лилиан так и не решила для себя, рада она будущему братику или нет. Родители на неё не давили, относясь с некоторым пониманием, а дед и вовсе не напоминал о том разговоре, вместо этого обучая внучку необходимым навыкам зельевара. Северус души в девочке не чаял и в тайне гордился её успехами, уже видя в Лилиан задатки Мастера Зелий. Ребенок у четы Снейпов должен был родиться в середине лета, и Лилиан до тех пор предпочла не задумываться над тем будущим, что случится, когда братик появится на свет. Не имея такой привычки, девочка все же стремилась сбежать от проблемы, надеясь, что она разрешиться сама собой. А впереди её уже ждал второй семестр, полный новых знаний, приключений и отработок у Филча. В Хогвартс возвращались поездом, как и всегда. Лилиан и Скорпиус встретились на станции, а после, очутившись в купе наедине, тут же вывалили друг на друга кучу новостей. Мальчик рассказывал о семейной поездке во Францию к дальним родственникам, а девочка, не в силах больше сдерживать эмоции, поделилась с другом своими переживаниями касательно будущего братика. К её удивлению, Скорпиус искренне позавидовал девочке: сам бы он не отказался иметь хоть брата, хоть сестру. - Может быть, тогда и родители, и бабушка с дедом стали бы чуточку более счастливы, - со вздохом сказал он. Лилиан никогда не задумывалась об этом с такой стороны. Но вдруг и её мама с папой будут счастливы? А дед? Если они будут рады, то тогда и она постарается полюбить брата. Ради них. Но это была не единственная тема разговора между друзьями. Каникулы закончились, и теперь обоим предстояло вернуться к оставленным в школе тайнам. Лилиан как-то решилась и спросила родителей о каких-нибудь неизвестных местах Хогварста, на что мама усмехнулась: - Уж не Тайную Комнату ищешь? Учти, с ней связаны неприятные истории и тебе их лучше не касаться, солнце. А дед припомнил и другое: - Ходили какие-то слухи о некой комнате на восьмом этаже. Мол, она открывается лишь избранным или еще ли кому. Возможно… - Северус не договорил, о чем-то внезапно задумавшись и даже позабыв о кипящем зелье. Информация была скудная, но полезная, и у Лилиан загорелись глаза в предвкушении. Поделившись добытыми сведениями со Скорпиусом, девочка поймала ответную усмешку друга. Как оказалось, и он на каникулах зря время не терял, узнав намного больше от своего отца. - На восьмом этаже действительно есть одна комната, - говорил сыну Драко Малфой, болезненно морщась от неприятных воспоминаний. – Её называют Выручай-комнатой. Найти её может любой человек, прошедший три раза мимо голой стены напротив гобелена с Варнавой Вздрюченным. При этом надо иметь большую необходимость, а иначе дверь просто не появится. Обычно помещение за дверью соответствует твоим желаниям или представлениям. Комната может стать тебе убежищем, или хранителем твоей ценности… или чьей-то смертью. Скорпиус поделился подругой рассказом отца, передав его слово в слово, отчего Лилиан поежилась и сказала: - Жуткое местечко. Выручай-комната… Интересно, чего мог пожелать Поттер? И как комната может стать чьей-то смертью? - Не знаю, - растерялся Скорпиус. – Папа больше ничего не говорил. - Жаль, - вздохнула девочка. – Значит, придется самим все выяснить. - Ты хочешь забраться в эту комнату? – округлил глаза мальчик. - Нет, конечно! Пусть Поттер в неё бездумно суется, а мне интересно, что это вообще такое. Наверняка кто-нибудь из старшекурсников знает, да и в библиотеке могут быть сведения. - А, ну если так, то я с тобой, - успокоился Скорпиус. – Мне тоже интересно. Если Хогвартс обладал каким-то разумом, как утверждали многие волшебники, то ему оставалось лишь попрощаться с тем сонным спокойствием, что царил в школе последний десяток лет. Новое поколение, новые судьбы, новая жизнь, а всё вместе – возрождение традиций.