Forever

Forever

– Что-то я не пойму, куда уезжает Вуди? И почему он запирает нашу каюту? Где я буду спать? – Коди, ну какая разница? – Зак сонно вздыхает и ударяет младшего брата в плечо. На палубе жарко до невыносимости, и Зак расстегивает пуговички своей пляжной рубашке. – Поспишь с… эй, я не хочу спать с тобой в каюте! Ты опять провоняешь своим кремом для рук. И я не хочу возвращать воспоминания о пятнадцати годах жизни с тобой в комнате! – Мне придется ночевать с тобой, Зак. Вуди, несмотря на свою природную тупость, додумался взять запасные ключи от каюты, и забрать мои! Так что на палубе не осталось ни одного ключа от нашей каюты. Я ж… – Ты жаловался Мосби, и что дальше? – Он сказал, чтобы я спал с тобой в каюте… – Черта с два. Не хочу терпеть тебя в своем номере. – … И тогда он разрешит тебе не таскать коктейли ровно неделю, – Коди заулыбался, а Зак внезапно изменился в лице и ухмыльнулся. – Ах, братик, стоит начинать разговор с этого! Конечно, без вопросов, будешь ночевать у меня. И сколько времени? – Да пару дней. Дня два-три, не больше. – И то хорошо… Не хочу, чтобы мое обиталище волка затмил какой-нибудь там запах овечки вкупе с кремом для лица. – Зато у меня руки в старости не будут скукоженными, как у тебя, – привычно огрызнулся Коди. – И да, ты одолжишь мне одежду. – Эй, мы на это не договаривались! – Тебе так сложно? – смерил презрительным взглядом брата Коди. – Нет, но твою пижаму с цветочками ничто не сможет заменить. – Встретимся вечером. – Бывай, – Зак громко цокнул и расстегнул пуговички рубашки. – Зачем ты раздеваешься? – Сегодня танцы, Коди. У меня будет девчонка, а у тебя нет. Так что гуляй, раз Бейли тебя бросила. – Идиот, – буркнул Коди и удалился в… в каюту брата, что же еще оставалось.

***

В комнате Коди завалился на кровать брата, вдыхая самый знакомый запах сваленных в кучу рубашек из всех. От Зака всегда приятно пахло одеколоном, но только тогда, когда он не перебарщивал с количеством выливаемой воды. И все-таки, иметь брата-близнеца не так уж и плохо. Наверное, больше всего минусов, по крайней мере, в жизни Коди было мало приятных моментов иметь близнеца. Самый огромный минус в том, что мама заставляла донашивать за братом одежду. Зак рос быстрее, а Коди все также оставался маленьким худеньким ботаником в рубашке с жилеткой. И еще минус – их почему-то никогда не путают. Несомненно, люди привыкают к близнецам, но их слишком быстро запоминают. Они что, настолько различны характерами? О, еще! Эта необычная связь. Связь двух душ, сплетение двух душ в одну. Вроде разные личности, а души одинаковы. И связаны. Порой это звучит как проклятье, ибо Коди никогда не смог бы перенести потерю родного брата-близнеца, как в «Гарри Поттере». Наверное, если бы Зак умер, даже несмотря на его подколы и усмешку, Коди было бы тоскливо и плохо. Это такое чувство, будто от тебя отодрали частичку души, растоптали в клочья и забыли. Ведь после смерти какого-то близкого человека, родные долго горюют и убиваются, но спустя несколько дней, месяцев или лет, они просто забывают об этой трагедии. Ну а что такое для близнеца – потерять другого себя? Это означает, что половины его души просто не будет. Пустая дыра. Коди, несмотря на свой малый возраст, часто задумывался о смерти. О своей, маминой и папиной, хоть Зака, но задумывался. И плакал, будто уже потерял кого-то. Наверное, эти слезы были наигранны, зато на утро – а плакал он всегда ночью – искусанные губы и опухший нос не были ненастоящими. Потеряв брата-близнеца, жизнь превращается в ад. Коди вообще не мог представить, каково это – быть единственным ребенком в семье. Не иметь близнеца, которому можно рассказать все, словно себе самому, но при этом получить тычок или дельный совет… Коди растянулся на кровати, даже не потрудившись стянуть с себя кеды. Какая вообще разница, если кровать заправлена? Да к тому же мамы тут нет, а правильным ему быть не всегда выгодно, так что сейчас – просто подходящий случай. Коди широко зевнул, и, прищурившись, всмотрелся в линию горизонта сквозь иллюминатор. Солнце садилось, и лучи его неприятно скользили по коже, казалось, прожигая насквозь. Чем же занять себя вечером? Почитать какую-нибудь увлекательную книгу, сделать домашнее задание по биологии или поспать? Коди бы с удовольствием пошел на танцы для старшеклассников, но у него не было подружки для этого – он совсем недавно пережил разрыв отношений с Бейли, и только упоминание об этой девушке приносило нечеловеческую боль и тоску. Дверь внезапно распахнулась, и на пороге возник сияющий Зак, обнимающий, к тому же, какую-то кудрявую красотку за талию. – Слушай, Лаванда, подожди за дверью, о’кей? Нам нужно с братом потолковать… – Зак собственнически улыбается, щурит глаз и откровенно выпендривается. Как только дверь за Лавандой захлопывается, Зак подскакивает к кровати и сталкивает Коди с груды рубашек. – Черт, какая чистая? Мне нужно торопиться, иначе Лаванда уйдет без меня на танцы! Ну, чего ты встал, как дерево? Помоги найти чистую рубашку… – Как насчет поискать в шкафу? – Ты думаешь, что там что-то есть? – Люди придумали шкафы для этого. – А я ничего не придумал и решил свалиться одежду на кровать. Черт, Коди, лучше помоги мне отыскать рубашку! Или… да, ну-ка дай мне свою! – Но… – Давай-давай, какая тебе разница? Понимаешь, когда я буду танцевать с этой красоткой, она просто упадет от запаха моего парфюма. – Да ну? – Ага-ага. Я буду просто очешуительно пахнуть. – Конечно, Зак, конечно, если твоя подружка сейчас не уйдет. Коди медленно стягивал с себя свою рубашку, а после с осторожностью подал ее Заку. Тот, не задумываясь, напялил ее на себя и заспешил к двери. – Когда я приду, мы еще вспомним, как ты прыщи замазывал перед первым свиданием с Бейли! Как шатался возле меня и просил показать, как танцевать диско! Коди мягко улыбнулся и снова лег на кровать. Несмотря на то, что брат иногда обладал памятью золотой рыбки, он все помнил. Первое свидание Коди с Бейли, это волнение брата за свои лакированные туфли, за то, не видно ли какого прыща на щеках и лбу… « – Зак, Господи, я впервые рад твоему приходу! Иди сюда, быстрее. Посмотри, здесь видно прыщ? Тут не видно, что замазано кремом? Блин, у меня так руки дрожат, будто я первый раз на свидание иду. – Не думай об этом. – Но я уродлив! – Эй, Коди, – Зак шутливо ударяет брата в плечо, – не смей говорить, что я урод. Помни: называя себя некрасивым, ты подвергаешь этой пытке и меня! Ты же мой брат, в конце концов. – Черт, Зак, – не слушая речи старшего брата, Коди в ужасе распахнул глаза, - я забыл, что дискотека-то на тему… диско! Я не умею танцевать… Зак, научи меня, быстрее! Что я скажу Бейли? Она уйдет с другим парнем в этом случае. – Но его же никто уже не танцует. Давно умер этот… – Какая разница?! Я не умею танцевать, и все. Зак, научи меня! – Я приблизительно знаю, как это делается... Помнишь, я таскался в танцевальный кружок из-за старшеклассницы? Это было так нелепо… – Ну же, Зак. Я знаю только теорию о диско, а о практике не думал никогда. – Ты умеешь танцевать диско, Коди. Все движения тебе известны. Просто… – Зак, я чувствую себя тупым, когда ты так говоришь. – Ну-ну, братец, следи за словами. Не хочу быть ботаником. Просто уроки танцев не прошли даром, когда я наблюдал за этой красоткой. Итак, давай. Вставай, давай-давай, Коди! Коди охотно вскакивает, бросая тюбик с кремом на покрывало, и смотрит на старшего брата с надеждой. В обыкновении Коди учит Зака, а тут вдруг наоборот. Это внезапно и непривычно. Это странно – Зак что-то умеет и что-то знает? – Давай, Коди, хватайся на ремень своих брюк, будто ты их подтягиваешь, води рукой вперед по воздуху, как я, когда привлекаю девчонок, осмотри всех крутым взглядом, будто бы ты Джеймс Бонд… Коди неловко переступил с ноги на ногу, но постепенно танец увлекал его, и он просто выполнял все то, что говорил Зак. А Зак тоже танцевал. Вместе с ним. – О’кей, а теперь покажи мне рок-н-ролл и сделай головой вперед и назад, будто бы бьешься об учебник головой, будто что-то не знаешь… Молодец, парень, а теперь даешь робота! Да из тебя прирожденный танцор, Коди, не будь ты таким бараном и идиотом… Коди неумело вертелся под указаниями брата, щеки раскраснелись, а дыхание сперло. Зак же знал, что он ужасно танцует, и все равно… поддерживает. – Фу, Зак, я устал. – Вспомнил теорию свою? – Еще бы. – Я пошел. Мне надо подцепить какую-нибудь девчонку до танцев и успеть подставить тебе подножку, когда ты пройдешь мимо огромного торта, как обычно бывает в фильмах. – Мы же не в фильме, Зак. – А торт будет, – подмигивает Зак, – огромный-огромный, помнишь, как в отеле? Мы еще врезались в него… Это было великолепно! – Мосби убьет тебя, если ты это сделаешь, – возразил Коди, а Зак саркастически ухмыльнулся. – А кто в торт впечатается лицом? Не я, Коди, не я. Тебя и обругают, а я исчезну. – Но это мое первое свидание с Бейли! Ты не можешь так поступить после того, как научил меня диско. – Слушай, ты ужасно танцуешь, Бейли должно понравиться. Тебя словно током бьет, но для такого ботаника и умника как ты – это просто пик талантливости. – Это мое первое свидание с Бейли! – Первое свидание должно остаться в твоей памяти на всю жизнь, Коди, – Зак уже хохочет от той безысходности на лице брата. – Тогда я тоже испорчу тебе вечер. Жди, братец. – Ты не в состоянии это сделать! Слишком… ай, блин, ты же умный… Зато я изобретательней тебя, вот!» Коди улыбается как идиот внезапно хлынувшим воспоминаниям. И даже усмешка брата казалась сейчас не слишком противной и обидной, скорее так, по-братски забавной. – Черт, черт, черт! – дверь в каюту внезапно распахивается. – Ты не на свидании? Что случилось? Танцы отменили? – Нет, Лаванда ушла от меня к какому-то парню ее возраста. Подумаешь, я младше нее на три года, – проворчал Зак и плюхнулся на кровать рядом с братом. – А ты чего лыбишься? – Вспомнил про первое свидание с Бейли, – лгать не было смысла. К тому же брату. К тому же близнецу. – Когда ты уже забудешь ее, а? В монастырь уходил, чего еще удумаешь? Суицид? Это нелепо. Я, гордо зовущий себя бабником, никогда не… соберусь, наверное, встречаться с одной девушкой. Принцип заставит пригласить на свидание еще одну хорошенькую. А ты же… как одинокий волк. – Если волки любят – любят на всю жизнь, Зак. А ты баран, если считаешь, что нужно жить так. – Ну смотри, ты увлекаешься многими делами, а девушки – то же самое. Я не могу увлекаться только, скажем, баскетболом, меня может заинтересовать и футбол. Почему я должен бросать баскетбол ради футбола? Я хочу все сразу! – Ты слишком глуп, Зак, чтобы понять это. – Ну да, ты еще скажи, что лучше меня разбираешься в девушках. – Не скажу, но я лучше тебя разбираюсь в учебе. – Не хочешь говорить – так и скажи, а не переводи тему. Все-таки с годами Зак становится смекалистым и совершает более обдуманные поступки. Ну, по крайней мере, иногда. А так он всегда тупой старший брат. А что ему еще делать, если все мозги достались младшенькому? Только стать хулиганом. – Я хочу в свою каюту, – вдруг заныл Коди и пересел на другую кровать, которая ранее принадлежала Бейли. – Эй, Зак, я не могу здесь спать! Это кровать Бейли. – Так и быть, ложись на мою. – Почему ты такой сговорчивый? Что ты хочешь сделать? – Хочу уступить своему младшему брату-нытику свою кровать, просто потому, что ему не спится на кровати Бейли. Логично же, да? – Очень. – Они, казалось, поменялись местами. Коди знал Зака так же, как и себя, но оправдать брата в этом случае он просто не мог – не хватало ни фактов, ни аргументов. А жалкое «брат умнеет к полуночи» просто вызывало усмешку. Коди хотелось верить, что все это временно, что все скоро станет-таки на свои места, он забудет о своей несчастной и поистине прекрасной любви, о том, что Зак останется прежним и не будет таким вот умным. – А сколько сейчас времени? Коди посмотрел на свои наручные часы и пробормотал: – Полдвенадцатого. – А чего так поздно солнце садится? – Лето же. – Тогда зачем мы учимся летом? – Зак, откуда мне знать? Учатся все. Это обязанность. И плевать, какое время года, и когда у нас каникулы. – Ладно-ладно, забей. Давай спать, раз эта клевая Лаванда меня кинула. Знаешь, наверное, я впервые не хочу идти на танцы, потому что меня кинула такая милая девчонка. Ее парень, а я уверен, что она рассказала про меня ему, засмеет меня из-за того, что я такой мелкий, и тут уже не соврешь, что мне семнадцать. – Ты никогда не решался не пойти на танцы, если тебя бросила хоть одна девушка перед дискотекой. Братья уже погасили свет в каюте и сейчас просто лежали, разговаривая. Давно такого не было – вот так просто поговорить по душам, поделиться проблемами их «важного» подросткового мирка. Коди помнил, что последний раз, когда они говорили друг с другом так искренне – ночью, когда им обоим исполнялось четырнадцать лет. Зак с Коди сдвинули кровати, несмотря на то, что сильно поцарапали пол ножками неповоротливых постелей и провалялись так всю ночь, разговаривая о будущем, о прошлом, о настоящем. Так почему же сейчас настал тот момент, когда они решили поговорить друг с другом? Через два с лишним года? Коди было немного неловко, однако же, Зак просто жаловался, очевидно, наплевав на их поистине иногда непростые отношения. Между близнецами всегда есть связь – они одинаковы. И, судя по возникшей неловкой тишине, Зак понял, чего хочет Коди. Сдвинуть кровати, как тогда. Поговорить. Не ругаясь, просто поговорить. Будучи старшим братом, Зак решил взять на себя инициативу, зная, что младший брат не осмелится предложить подобное – встречаться же Бейли при возникших чувствах не предложил, побоялся, что она оттолкнет. – Двигай кровать вперед, я тоже. – Это прозвучало так обыденно, будто братья делали это каждый день. Коди радостно закивал, впервые восторгаясь тому, что их связь все же существует. А то они всегда были необычными и странными близнецами, дерущимися и враждующими друг с другом. Когда кровати были сдвинуты, Зак придвинулся ближе к краю, чтобы Коди не чувствовал себя одиноким. – Знаешь, я все же не могу без Бейли. Это так странно – знать, что завтра она не обнимет меня и не скажет так приторно-сладко мое имя. «Ко-о-о-ди», – Коди сглотнул и закусил губу, – я всегда восторгался ее смехом и манерой поведения. Пускай она и из села, она вела себя как городская девчонка. Как… как из отеля. Помнишь Макс?.. – Слушай, ты говоришь о ней так, словно она божество какое. И от этих твоих слов мне тоже хочется с ней встречаться. Зак поймал косой, напряженный и злой взгляд близнеца на себе, а потом рассмеялся: – Не нужна мне твоя Бейли. Я хочу отомстить только Лаванде за то, что она кинула меня. Завтра с Лондон что-нибудь придумаем. Поверь моему многолетнему опыту, а ты знаешь, что даже в садике я кадрил девчонок, Бейли – одна из многих. Помнишь тех, других из отеля? Помнишь близняшек? Их там куча, парень! И все они для нас, Коди! На душе у Коди приятно потеплело. Поддержка брата, когда нет рядом матери – вот что нужно в данный момент. – А ты? Как ты? – Как обычно. Завал с учебой, не сдан проект по биологии, хочу автограф Ханны Монтаны и ее подружки, хочу встречаться с Алекс Руссо, такой же, как и я. Любит подшучивать над людьми, и я тогда, помнится, чуть не признался ей в любви. Наговорил ей кучу комплиментов, уж поверь, она знает, что это комплименты и предложил ей встречаться. Я сказал: «Где же ты была раньше?!». И я знаю, Коди, что она приняла это за предложение встречаться. Когда-нибудь, когда мы будем на суше, я предложу ей, и плевать, что мы живем в разных мирах. – Она действительно тебе подходит, брат. Вы одинаковые. Не внешне, конечно, это моя участь, а характеры у вас одинаковые. Безбашенные, но очень чувствительные люди, все вечно скрывающие от родных. – А ты совсем другой, Коди. Совсем другой. – Совсем, – легко соглашается Коди, но с еле заметной грустью. Незаметной для всех, а для него, для брата, прожившего с ним почти всю жизнь – это явственный признак. – Мы навсегда, Коди. Мы же близнецы. А близнецов не разлучают. Никогда. – Навсегда? Почему ты никогда не говоришь этого? – Потому что я безбашенный, замкнутый и язвительный человек. Твои же, кстати, слова. – Ты сильный человек, Зак, ты знаешь? – Почему это? – с малозаметной гордостью приподнялся на локте Зак. – Потому что сильные люди всегда немного грубые, любят язвить и много улыбаются. Это ты, Зак. Только ты. И даже не я. – Нет, это мы. Каждому свое, понимаешь? Вместе мы – одно целое. Навсегда. – Нас может разлучить что угодно, брат. Например, внезапно подплывшие пираты. Они могут захватить самых выделяющихся, то есть нас, близнецов. Они могут убить нас, Зак. – Ты часто задумываешься о смерти? – Зак посерьезнел и нахмурился. Это не его брат – нытик и дополняющий его предмет интерьера. – Постоянно. Каждую ночь я… Н-нет. – Ненавижу, когда ты не договариваешь. Говори, Коди. И запомни уже, что я – это ты, ты – это я. – Каждую ночь я задумываюсь о смерти. Эти мысли лезут сами, честно! В мыслях возникают смерти, я представляю, что кто-то из близких умирает, и… я плачу всю ночь, Зак. Я болен? Что со мной не так? Это из-за того, что я такой умный? Не понимаю… – Ты просто мелкий, помешанный на учебе идиот, – Зак мягко пинает брата в коленку, чтобы успокоить. Он знает, что Коди это успокоит. Это означает, что он рядом. – Это из-за Бейли, понимаешь? Многие люди совершают суицид из-за любви, Коди, ты же знаешь. Но не ты. У тебя есть я, слышишь? Ты не сломаешься, никогда. Мы близнецы, и мы дополняем друг друга, вместе мы – единое целое. Мы, Коди, навсегда. Понимаешь, навсегда?! Никакая девка, никакие пираты, никакие люди или знакомые нас не разлучат, потому что мы братья. Я умру за тебя, Коди. Я больше никогда этого не скажу, разве что тогда, когда буду при смерти, но я правда умру за тебя. Я встану за тебя всегда. Я твой старший брат, пускай не на несколько лет, а всего на пару минут, но я старше, и я знаю, что ты такое, и что я такое. И что эта фиговая речь, что я толкнул сейчас, поможет тебе оклематься. У тебя есть я. Навсегда, понимаешь? – Зак, а что, если мы умрем? Я или ты? – охрипшим голосом спрашивает Коди, ожидая столь волнующий его ответ. – С дуба рухнул? С чего такие мысли? Не думай об этом… Я же только что тебе все сказал… Это я тебе как старший брат говорю. – Так значит, мы все же навсегда? – Навсегда, – эхом произносит Зак. – Мы навсегда, парень, мы – навеки. 05.03.12.