Другая жизнь

На пару недель мысли о Д. Стэнтон ушли в забытие. Голова Сони была наполовину забита переживаниями о Михаиле, Адриане и Сидни, наполовину своей осложненной беременностью. Срок ее госпитализации плавно подходил к концу, что, по идее, означало хороший подытог. Однако доктор Эрвин, по всей видимости, не была настроена отпускать свою пациентку так скоро. Соня не придавала этому особого значения, пока ей не предложили подписать соглашение на продление лечения еще на два месяца. - Два месяца? – Соня пробежалась глазами по цифрам еще раз и недоуменно взглянула на врача, - мне казалось, все хорошо. Результаты ведь не выявили никаких поводов для беспокойств? - Нет, анализы как раз у вас хорошие, - ответила доктор Эрвин, пролистывая амбулаторную карту, - впрочем, я уверена, вы и сами знаете. Сомнения у меня вызывает другое. Беременность у вас все же с осложнениями, к чему, кроме всего прочего, присоединились токсикоз и гипотония. - Насколько я знаю, это обычные явления при беременности, - отметила Соня, – к тому же, я буду наблюдаться у своего врача. - Я бы настояла на продлении, - мягко продолжила женщина в ответ, - помимо всего прочего, ваше психо-эмоциональное состояние заставляет меня волноваться. Вам лучше остаться под присмотром врача, который уже знаком с вашей историей болезни. Соня замешкалась. - Боюсь, моя страховка не покроет всего, - отозвалась она и протянула документы, - я отказываюсь. - Ничего страшного, - покачала головой доктор Эрвин, - наша организация хорошо спонсируется, и на некоторые случаи выделяются суммы. Подумайте о ребенке, это ведь отличный шанс, - женщина отодвинула от себя бумаги, - подпишите соглашение. Главврач спонсировала и ручкой, после чего внимательно вгляделась в пациентку. Соня приняла ручку, но только затем, чтобы покрутить ее между пальцев. Она чувствовала, как давит на нее доктор Эрвин. Она видела в ее ауре всполохи беспокойства и нервности, и ей казалось это странным. С чего бы ей нервничать? - А что подразумевается под «некоторыми случаями»? – поинтересовалась Соня. - Экстренные случаи, сироты, жертвы, - перечислила доктор Эрвин, - и, в основном, на усмотрение главврача. Но, поверьте, это все неважно. Главное для вас – подписать соглашение. Это моя самая настоятельная рекомендация – как вашего врача. Соня пробежалась глазами по параграфам. Ничего криминального в них, естественно, не содержалось. Бурная жизнь окончательно добивала ее – она смотрела на все с подозрением. Лишние беспокойства. Они ей ни к чему – она беременна, у нее начинается другая жизнь, без оглядок, без страхов, без прошлого. С этими мыслями Соня положила бумаги на стол и поставила подпись. *** На пути в столовую Соня увидела Элли за сестринской стойкой и после обеда решила к ней заскочить, чему та очень обрадовалась. - Не представляешь, что произошло! – воскликнула она, едва Соня успела подойти, - миссис Пауни увольняют! - Увольняют? – в удивлении переспросила Соня, - за что? - Какая-то темная история, что пропадают медикаменты, - махнула рукой Элли и резко перешла на шепот, - но ложь все это. Миссис Пауни не могла такого творить. Она работает здесь, наверное, лет сто. И за все это время – ничего. А тут раз! – снова воскликнула Элли, для пущей изобразительности разведя руками, - и она местный наркобарон. - А какие доказательства? С чего все это вообще началось? – нахмурилась Соня. За все время своего пребывания в больнице она заметила за миссис Пауни не только внимание и заботу к собственной персоне, но и к любому нуждающемуся в помощи. Она была человеком сострадательным и внимательным, абсолютно непохожим на человека, продающего медикаменты в качестве наркотиков или каким-нибудь беглым преступникам втридорога. Соня часто с ней разговаривала, часто выслушивала ее рассказы о внуках. Нет, ее оклеветали, определенно оклеветали. - Ну, началось с того, что стало не хватать спирта. Я тоже это обнаружила, но мы всегда тогда решили, что это ошибка в подсчетах, или какие-нибудь врачи забывали вписать его. Потом стали пропадать лекарства и антибиотики, одни за другим. Когда пошли разговоры, она стала какой-то подозрительной. Но я думаю, это она из-за страха, что ей прилетит, она все-таки старшая, - небрежно передернула плечами Элли, - а потом – хоп! – и доктор Эрвин находит у нее в шкафчике некоторые пропавшие тем утром лекарства. - А с чего доктор Эрвин вообще решила открыть шкафчик миссис Пауни? - Так это на добровольных началах, - ответила Элли, - она предложила при всех осмотреть шкафчики персонала. Никто не был против. Вот и она начала досмотр. Правда, очень аккуратно, приятно было. - А миссис Пауни что ответила? - Она клялась, что не ее, но доктор Эрвин предложила ей самой написать заявление, мол, без статьи. И с чего ей влеплять статью, когда миссис Пауни ни в чем не виновата? - Так думает весь персонал? – подумав, спросила Соня. - Абсолютно! – в сердцах воскликнула Элли, - миссис Пауни тут каждому помогла. Я, ну, и все сотрудники заявили, что тоже уйдем, если ее уйдут, но доктор Эрвин была непреклонна. Честное слово, она иногда умеет быть стервой! - И где сейчас миссис Пауни? - Уже собрала вещи и ушла. По крайней мере, доктор Эрвин выплатила ей все до последней копейки. Только куда она теперь, в таком-то возрасте? Ей всего год оставался до пенсии. Соня нахмурилась. Ей казалось, что правда у нее перед глазами, но она никак не может увидеть ее. Она решила справляться с проблемами по мере их поступления. - Странно все как-то получается. В одно утро доктор Эрвин предложила, и в то же утро у миссис Пауни находят потерянное, - протянула Соня, - и что вы предпринимаете? - Мы? – опешила Элли, - а что тут сделаешь…? - Жалобу, подачу на внутреннее расследование… - Соня напрягла память на выискивание своих познаний в юриспруденции, - что там еще бывает? Тем более, если весь коллектив ее поддерживает, можно собрать подписи. - А, точно, мы так и хотели сделать! – разрумянилась Элли. - Хорошо, обязательно попробуйте. Я, на самом деле, пришла к тебе с одним вопросом, - Соня прислонилась к стойке и понизила тон голоса, - рекомендуется ли продолжение госпитализации женщинам с осложненной беременностью, но без наличия патологических заболеваний и, в общем, с положительной динамикой? - Мммм, ну, я всего лишь медсестра, - разочарованно отозвалась Элли, - но когда я проходила практику при другом перинатальном центре, продолжать госпитализацию мало кому предлагали. Только тяжелым случаям. - Ясно, спасибо, - ответила Соня, - сообщи, как продвигается дело с миссис Пауни. - Каждую весточку! – улыбнулась Элли. Соня вернулась в палату и тут же упала на кровать. Хождения туда-сюда ее утомили. Она уставилась в потолок, думая то о доктор Эрвин, то о миссис Пауни. Странно, что она даже не попрощалась. Запретили, или неудобно было? И как-то все тихо прошло, без лишней шумихи. Хотя, наверное, больница стремится скрыть такие ситуации. Кстати, о больнице. Соня положила руки на едва округлившийся живот. Настаивала ли доктор Эрвин так упорно на продолжении госпитализации потому, что, на самом деле, у Сони положение было гораздо хуже, чем ей говорили? Или она боится отпускать ее домой, где ей пришлось пережить то-что-расстраивает-беременную? В любом случае, тревожность главврача было тем, что беспокоило Соню. С другой стороны, было немало того, что могло занять мысли моройки в положительном смысле. За время госпитализации она ни разу не использовала дух. Это стоило усилий, но Соня была готова держаться. К тому же, не могло не радовать, что они дожили до второго триместра. Она положила ладонь на живот и представила, как ладонь Михаила кладется рядом с ее. Перед отъездом они решили не связываться, чтобы не выдавать местоположение Михаила и не подвергать опасности ее. Не зная, она не представляла пользы. Но такое положение угнетало. Она не могла сообщить ему, что УЗИ показало девочку. И имя выбрать не могла, без него. Она успокаивала себя мыслью, что они могли успеть к первым толчкам. Но вполне могли и не успеть. Соня вздохнула и уже была готова погрузиться в печаль, как в дверь постучали. - Соня? – на пороге появилась Джилл, неловко переминающаяся с ноги на ногу. Ее волосы были заплетены в одну косу, на плечах висел больничный халат, а в руках скрипел пакет, - можно? - Конечно, - Соня поднялась с кровати, пока в палату входили Эдди и Нейл. - Тут фрукты, - Джилл положила пакет на тумбочку и уселась на кровати, - как ты? - С вашего прошлого визита ничего особо не поменялось, - улыбнулась Соня, - а что у вас? Куда, ради бога, опять пропала Ангелина? - Она подожгла шторы в кабинете литературы, - хихикнула Джилл, а Эдди закатил глаза: - В своем стиле, как всегда. - Миссис Тервеллигер просила передать, что продолжает поиски, - сообщила Джилл, - она боится связываться напрямую, после того, как неудачно вышло с Маурой. Соня усмехнулась. По сути, с ней не боялись связываться только эти трое. Так вышло. - Нового визита алхимиков нам не надо, - она инстинктивно коснулась шеи. Еще удивительно, как алхимики решили ограничиться «простым разговором» с ней и Адрианом, когда их «сотрудницу» пытались загипнотизировать, - попробуем держать связь через вас. - А мы всегда готовы, - добавил Нейл. - Как ты себя чувствуешь все-таки? – спросила Джилл с каким-то блеском в глазах, - тебя выпустят? А то когда-то давным-давно, еще когда динозавры были живы, ты дала обещание еще раз свозить нас в Фудзико. Хотя можно не туда, я предлагаю просто прогуляться по центру города. Соня взглянула на часы. Послеобеденное время, самое подходящее. - Сейчас договорюсь с врачом. Выходя из больницы, Соня прихватила адрес миссис Пауни от Элли. Заглянуть к ней и занести что-нибудь символическое, как корзинка цветов, было неплохой идеей. Джилл, Соня и дампиры прогулялись по центру, посидели в парке в тени деревьев и перекусили в кафе, после чего подростки отправились в Академию, а Соня - в цветочный магазин. Она долго выбирала подходящее сочетание цветов, после чего направилась по адресу. Проходя мимо тускнеющих в заходящих лучах солнца улочек Соня невольно поеживалась. Казалось, совсем недавно на нее и Сидни напали в одной из них. Тогда их спас Дмитрий, а сейчас она отказалась от сопровождения Нейлом и Эдди. Все-таки, безопасность Джилл была куда важнее. Чувство тревоги только усилилось, когда Соня увидела темнеющее облако дыма впереди. Мимо нее пронеслись две воющих пожарных машины, и, по мере приближения к спальному району, народ вокруг моройки скапливался и уплотнялся. Она остановилась у горящего дома, рядом с перепуганными соседями горе-жильца и поняла, что горел дом миссис Пауни. Пожарники уже начали неравную борьбу с огнем. Пламя охватило весь дом, рискуя перейти на другие дома. Вокруг был такой хаос, такой шум, что становилось непонятным, как служба спасения все еще в состоянии функционировать. Соня бросилась к одному из ее представителей, отгораживающему чрезмерно любопытных от места действий. Тот сразу перевел внимание на нее. - Скажите… - дрожащим голосом произнесла Соня, - в этом доме живет пожилая женщина... ч…что с ней? Пожарник переменился в лице, потом обернулся и подозвал к себе другого на смену, а сам подбежал к одному из коллег. Между ними завязался разговор, который, даже с вампирским слухом, было невозможно услышать из-за воя сирен. Соня стояла, в ужасе предполагая, что могло случиться с бедной женщиной. Она наблюдала, как оба пожарника обернулись к ней, а потом один из них вернулся на место. - Вы знаете эту женщину? – спросил он без особых эмоций на лице, и Соня обратилась к его ауре. Ее сердце упало вниз. Аура, полная скорби и сочувствия. Тем не менее, она попыталась ответить: - Да, миссис Пауни… - сдерживая слезы, начала моройка, - миссис Пауни работала главной медсестрой в… в… она умерла? – слезы покатились по ее щекам, - она умерла, да? В этом пожаре? - Мисс, вам стоит успокоиться, - мужчина мягко приобнял ее за плечо и повел подальше от дома, - здравый рассудок сейчас очень поможет и вам, и нам. Они подошли к раскрытой машине скорой помощи, и он усадил ее внутрь. Кто-то дал ей одеяло. Соня вцепилась в него, несмотря на то, что и от солнца, и от пожара шло тепло, и разрыдалась. Она не могла остановиться, заходясь в всхлипах, судорожно вдыхая пропаленный воздух в те секунды, когда в легких почти не оставалось кислорода. Она все думала о доброй миссис Пауни, о миссис Пауни, которая погибла, считаясь воровкой, о миссис Пауни, уверенной, что ее предали. Пожарник рядом с ней по-отечески положил ей руку на плечо, но его голос звучал суховато: - Вам рано хоронить ее, - говорил он, - оберегите себя от лишних переживаний. Она вполне могла не находиться дома. Когда пожар потушат, мы все обследуем. К сожалению, мы не могли сделать этого ранее, - последовали оправдания, - когда мы прибыли на место, огонь уже охватил весь дом, и войти внутрь было невозможно. Она вполне могла не находиться дома. Соня почти не слышала его слов. Он все повторял, что миссис Пауни может быть жива, но его аура ясно говорила, какого он мнения о своих словах. Он не верил в них. А она все думала о миссис Пауни. Как она приносила ей домашнее печенье, как искренне переживала за малыша. Почему?.. Все закончилось так несправедливо. Она умерла, будучи преданной и оклеветанной. - Я допрошу соседей, - сообщил Сонин «знакомый», - возможно, они видели, как хозяйка дома выходила незадолго до пожара. Вы сидите здесь, не уходите никуда. Никуда не уходите. «Вдруг придется опознать тело». Кожа покрылась мелкими мурашками, и Соня сильнее укуталась в одеяло. Слезы безвольно капали на ее руки, сердце медленно билось в ее груди. Соня уже редко всхлипывала, слегка подрагивая, представляя вместо объятий одеяла объятья своего мужа. Это было ее безопасное место, куда она возвращалась – мысленно или физически, не имело значения. Она почти почувствовала его ровное дыхание, такое успокаивающее. В мечтании она прикрыла глаза. С закрытыми глазами было легче представить, что он рядом. Вой сирен, крики людей – все отошло на второй план. Вместе с дыханием Михаила выровнялось и ее. Именно в этой безопасной и тихой оболочке она особенно четко почувствовала, как что-то словно резануло по ее животу. Она едва успела открыть глаза, когда ощутила это снова. И снова. Соня схватилась за живот. Одеяло заскользило по ее плечам и упало на асфальт, обнажая ноги. Они были в крови. Невидимый нож неумолимо скользил по ее телу, она согнулась по пополам, с трудом выдавив крик. Боль была невыносимая. Она не могла закричать во второй раз, но ее уже услышали. Двое спасателей ринулось к ней, завелся мотор, машина почти ринулась с места, когда в последнюю очередь в машину не заскочил ее «знакомый». Он взглянул на нее через плечи суетящихся медиков и крикнул всего лишь одну фразу, последнюю фразу, которую Соня услышала перед тем, как отключиться: - Она жива. Себя живой Соня едва ли ощущала. Ей с трудом удалось открыть одни лишь веки. Мысли ползли в ее голове побитыми гусеницами. В какой-то момент она ожидала увидеть Михаила, обеспокоенно склонившегося над ее лицом. Но вместо этого увидела лишь белый потолок. Она ожидала услышать его успокаивающий голос, но доносились лишь пиканья приборов. Когда чья-то ладонь легла поверх ее ладони, ее сердце екнуло. Но перед ней показалось ее врача. - Уже давно пора, - раздался мягкий голос доктор Эрвин, - я уже было начала беспокоиться. C вами и вашим ребенком все хорошо. Соня попыталась сориентироваться. - Где я? Где Михаил? - Михаил?.. – осеклась доктор Эрвин, - Соня, что вы помните? - Ну… - Соня нахмурилась, напрягая своих полумертвых гусениц, - я… я и Адриан… я варила суп… мы вышли на улицу… - Адриан? Ваш брат? - Мой брат? – на ум пришла только Эмили Мастрано, - моя кузина? - Нет, ваш родной брат, привез вас с вашим мужем несколько недель назад, - напомнила доктор Эрвин. - Назад… - кажется, ручейки воспоминания потекли в ее сознание, - да… мой брат… - Вспоминаете? Что еще можете сказать? - Я… ммм… - Соня попыталась поднять руку, но доктор Эрвин ее остановила: - Там капельница. - Капельница… - перед глазами вспыхнули картинки: Соне не раз ее ставили, она помнила. Миссис Пауни. Она ставила ей капельницу, - ох, миссис Пауни… Слезы потекли по ее вискам и терялись в раскинутых на подушке волосах. Доктор Эрвин сжала ее ладонь: - С ней все в порядке, миссис Теннер. Она жива. - Она жива? «Она жива» - сказал молодой спасатель перед тем, как она отключилась. Да, он сказал это. - Где она? Что случилось? – Соня почти присела, но и тут доктор Эрвин ее осекла: - Вам нужно лежать. Она в больнице. У нее случился инфаркт. - Дом?.. - Нет, она даже не заходила туда, - поняла ее вопрос доктор Эрвин, - она возвращалась и увидела пожар, побежала к соседям звонить, у нее прихватило сердце. Соседи вызвали ей скорую, пожарка приехала на вызов от прохожих. Поэтому она и не попала в поле зрения спасателей. Миссис Пауни шла как житель другого дома. Соня прикрыла глаза. С сердца словно упал огромный камень. Дышать стало легче и свободнее. - А как она сейчас? - Поправляется. Как и вы. - Ох… - Соня не верила своим ушам, - она жива, слава богу. Я уже было… - Все хорошо, - доктор Эрвин погладила ее по руке. - Спасибо вам. - За что? - За… все, - Соня улыбнулась, - и за то, что убедили остаться. Кажется, этому ребенку действительно не повезло с мамашей. Доктор Эрвин побледнела. Она убрала свои руки и опустила взгляд, прежде чем продолжить: - Знаете, миссис Теннер, - начала она как-то отстраненно, - думаю, вам лучше подписать отказ. Соня нахмурилась: - Почему? - Дело в том, что грант убрали, и финансирование существенно сократилось… - ее голос преследовали виноватые нотки, - мы не сможем оплачивать ваше лечение. - Ммм, - ничего не оставалось ответить Соне. Забавно получалось: с утра деньги были, а сейчас их нет. Это потому, что пошли осложнения в виде кровотечения? – все равно спасибо. - Я правда очень виновата перед вами, - доктор Эрвин и вправду выглядела таковой. - Ничего страшного, - отозвалась Соня, - такое случается. - Да, и… - женщина замялась, - вам лучше не ставать на учет в Палм-Спрингс. Вы все равно приезжая, вам муж не с вами – разве имеет значение, где наблюдаться? Понимаю, вы сбиты с толку, - предупредила она вопросы Сони, - но в других штатах обслуживание гораздо лучше. Езжайте, например, в Техас. Прекрасное место, - она сделала паузу, призадумавшись, - правда, у меня случались разногласия с некоторыми врачами Америки. Вам лучше не называть мою фамилию как предыдущего врача. Знаете, какие медики могут быть вредными, - она улыбнулась. - Я все равно ничего не понимаю, - сказала Соня в ответ, - здесь у меня племянница, я не хочу никуда уезжать. - Поверьте, миссис Теннер, - глаза доктор Эрвин засверкали, - единственная стоящая перинатальная больница в этом городе – эта. В остальных вы столкнетесь со всеми кругами ада. Соня не успела ничего ответить, как раздался звонок мобильного телефона. Доктор Эрвин полезла в карман, ее глаза скользнули по экрану и она поднялась: - Мне нужно идти. Я договорилась, вас обслужат до вашей полной поправки, но потом вам придется уйти. И, Соня, мне правда жаль. Мне действительно жаль.