Ошибка ценою в жизнь

За прошедшую неделю Тоша ни разу не был дома, предупредив, конечно, маму, где он находится и почему не возвращается. Он просто боялся. Просто-напросто боялся оставлять Катю одну, думая о том, что в его отсутствие обязательно что-нибудь случится. Парень не мог отойти от неё ни на минуту. Как только она пропадала из поля его видимости, в голову тут же лихорадочно заползали страшные мысли, не дающие покоя. Именно поэтому он был твердо уверен в том, что просидит с Катей ровно до того момента, как она откроет глаза. И пока этого не случится, он будет сидеть в её палате и ждать. Ждать сколько угодно. Всё это очень сильно беспокоило Катиного папу, который видел, как с каждым днём Тоша выглядит всё хуже и хуже. Он не раз пытался с ним поговорить, но с каждым разговором он понимал всё сильнее, что парень не собирается сдаваться. Он не знал, к кому обратиться, поскольку Тошу не удалось уговорить даже его родной маме. Парня надо было спасать, и у мужчины оставался последний выход – обратиться к его некогда лучшим друзьям. Найдя номер Жени в Катином телефоне, он позвонил ему и кратко объяснил всю ситуацию, отвечая потом ещё полчаса на беспокойство парня. Собрав всех, кто был в тот момент на базе, блондин, недолго думая, поехал в больницу. В голове целая вереница вопросов и ни одного ответа. Он беспокоился и за Катю, и за Тошу, случайно поймав себя на мысли, что за них двоих он волнуется одинаково, хотя Катю он любит, а Тошу ненавидит, значит, должен был переживать за девушку всей душой, но он этого не почувствовал. И не придав этому значения, он задавал самому себе всё новые вопросы. Когда парни и Таня зашли в палату, Тоша сидел на краю койки и как обычно держал девушку за руку. Услышав шаги, он повернулся к двери и безжизненным взглядом посмотрел на них. За семь дней Тоша сильно изменился. Он заметно исхудал, потому что практически ничего не ел за это время. Катин папа приносил ему еды, но тот не съедал даже половины за весь день. Волосы были взъерошены, на лице отросла заметная щетина. Глаза были безжизненными и влажными, а лицо опухшее от частых слез. Синяки и мешки под глазами от недосыпа были настолько велики, что их нельзя было бы закрасить всей косметикой мира. И всё это за какую-то жалкую неделю. Из здорового молодого парня он превратился в чахлого и жалкого бедолагу. Если раньше при взгляде на него возникало чувство уважения и восхищения, то сейчас его вид вызывал лишь жалость. Закрыв рот рукой, Таня шокировано прошептала: - Господи... На глаза навернулись слезы. Ребята по-прежнему стояли около двери не в силах пошевелиться. А Тоша, не сказав ни слова, снова повернул голову к Кате. - С ним срочно надо что-то делать, - шепотом сказала Таня, с жалостью смотря на Тошу. Именно в такие моменты обычно говорят «сердце кровью обливается». - Я никогда его таким не видел, - в тон ей ответил Женя, не спуская удивленного взгляда с Тоши и Кати. Ненависть к бывшему участнику группы сохранялась в Жениной душе вплоть до того момента, пока он не вошел в палату и не увидел отражение всей человеческой боли в его глазах. В эту секунду он почувствовал лишь жалость и сочувствие, которое не покидало его ещё долгое время. Теперь Женя не хотел сделать ему ничего плохого, не видел в нём соперника, не желал ему той же боли, что он причинял Кате... Тоша и так получил сполна, прочувствовав каждой клеточкой души Катину боль, умноженную в тысячу раз. Сейчас Женя лишь хотел помочь ему. Сделать хоть что-нибудь, чтобы барабанщику стало чуточку легче. - Катин папа сильно преуменьшил, когда говорил, что Тоше плохо, - тихо сказал Влад, шокировано смотря на парня. Тихо подойдя к барабанщику, неподвижно сидящему вдоль своей девушки, Таня аккуратно положила руку ему на плечо. Тошик вздрогнул и повернул голову в сторону. - Я твои любимые сэндвичи купила. Поешь, - протягивая небольшой пакетик, негромко произнесла она. - Спасибо, - охрипшим голосом ответил он, еле заметно приподняв уголок губ. - Но я не хочу. - Тош, когда ты последний раз ел? - с заботой в голосе спросила Таня, продолжая держать в руках сэндвичи. - Не помню, - мотнул он головой, снова устремив свой взгляд на закрытые глаза Кати. Он устал. Ужасно устал от того, что люди постоянно подходят к нему и пытаются спасти. «Кто вам сказал, что меня надо спасать?!» - мысленно кричал он, разрываясь в душе на части. Чем дальше всё заходило, тем чаще и настойчивее были просьбы пойти домой. Он чувствовал себя тем Хатико, который несмотря ни на что сидел и ждал. «Не нужно его больше ждать. Он не вернется». Но он ждал. Тоша сидел, держал Катю за руку и верил в то, что она в ближайшее время очнется. - Молодой человек, вы не можете жить в больнице, слышите? - уже несколько минут говорил ему главврач. Тоша не отвечал, продолжая держать Катю за руку, и, не обращая ни на кого внимания, смотрел на её лицо. - Давайте, - со вздохом сказал мужчина двум молодым врачам, стоящим рядом. Переглянувшись, они подошли к Тоше с двух сторон и одновременно взяли его за руки, начиная поднимать. Парень, не сразу поняв, что от него хотят, не шевелился, до последнего держа Катю за руку. Через несколько секунд его с силой подняли на ноги, он начал вырываться. - Отпустите меня! - сорвавшимся голосом кричал он, не отпуская Катину руку. - Я никуда не уйду! Отпустите! На несколько метров его удалось оттащить от койки. Слезы непроизвольно начали стекать по его щекам. Слезы боли и бессилия. - Отпустите его, он ведь ничем не мешает, - тихо потребовал Катин папа, стоя всё это время в стороне. - Но ведь вы сами... - Я ошибался, - перебил он главврача и, подняв взгляд, посмотрел ему в глаза. - Я думал, так будет лучше, но так только хуже. Отпустите его. Вздохнув, главный врач посмотрел на молодых, продолжающих держать Тошу за локти. Он еле заметно им кивнул, и через секунду они отпустили его. Парень тут же сорвался с места и за секунду долетел до койки, сев рядом. Поправив проводок от капельницы, который немного сместился от того, что парень долго держал Катину руку, пока не смог дотягиваться до неё и не отпустил. Положив её ручку между своих ладоней, он снова устремил свой взгляд на её закрытые глаза, чувствуя, как слезы медленно стекают вниз. - Я оставлю их здесь, хорошо? - положив голубой пакетик на тумбочку, стоящую неподалеку, тихо сказала Таня. И, аккуратно коснувшись его запястья, она с надеждой добавила: - Поешь как-нибудь. Когда Тоша поднял голову и посмотрел Тане в глаза, девушке стало не по себе. Столько боли, страха, непонимания, надежды и благодарности одновременно она ещё никогда не видела. Казалось, что вся боль человечества отразилась в Тошиных глазах, словно в зеркале. Всего лишь один взгляд. Несколько секунд. Но Таня сумела почувствовать его боль и понять, почему он продолжает сидеть и верить. - Что нам делать? - спросил Женя, когда они вчетвером сидели в коридоре городской больницы. Он неотрывно смотрел в одну точку перед собой, ни о чём не думая и ничего не чувствуя. Авария словно выбила его из колеи, сбила с пути его жизни. Он практически начал забывать о своем неудачном прошлом, но оно вновь без спроса ворвалось в его жизнь, резко открыв и хлопнув дверью. Он думал, что, увидев Катю, почувствует более сильную боль. Нечто, что будет убивать его. Но кроме жалости и сочувствия он ничего не почувствовал, поймав себя на странной мысли, что та безразмерная любовь ему лишь казалась, возможно это была лишь влюбленность... Или желание спасти очередную девушку от цепких лап Ниженко. - Я не знаю, - вздохнув, тяжело ответила Таня. - Мы должны поддержать его. Ему сейчас очень плохо... - За ошибки всегда приходится платить... - глухо произнес Влад, смотря в открытую дверь на Тошу, продолжающего держать девушку за руку, легко касаться её ладони губами и с силой сдерживать слёзы.