Немного магии и пара укусов

На следующее утро, которое так же являлось и началом последнего дня весны - тридцать первым мая, Жаклин проснулась примерно так же как и вчера вечером - из-за обжигающего нежную кожу дыхания и предчувствия того, что тебя домогается родная тетя. - Тетушка, что я Вам вчера говорила? - тихо произнесла Люка, с раздражением в голосе, - и что Вы делаете сейчас? - Ничего особенного, - прошептала Элиз на ушко своей любимой племянницы. Однако от этого, казалось бы, простого "проявления доброты" тетушки, Жаклин покраснела до кончиков ушей, - я же знаю, что уши и шея - твои самые чувствительные, точнее эрогенные места... поэтому, если ты через минуту не подымишься с кровати и не отправишься в ванную, я тебя укушу, - предупредила Элиз, подымаясь с кровати. Люка тут же распахнула свои глаза и посмотрела на тетушку, так как она могла сказать это и взаправду. Однако, теплый взгляд серых таких радостных и полных счастья глаз говорил об обратном, а щеки, которые были непривычно красными для вампиров, у которых цвет кожи был бледнее, чем у фарфоровой куклы, не могли не заставить удивиться. Да и яркое на этот раз, а не невзрачное черное платье с алыми узорами в виде непонятных символов и лепестков роз, явно было одето Пиерр с целью показать всем, что она самая счастливая на свете. Хотя, это можно было объяснить тем, что сегодня четверг, а обычно по четвергам Элиз везло явно больше, чем другим людям, да и вампирам вместе взятым. Она то выигрывала в покер, то находила себе идеального донора с третьей положительной (её самым любимым вкусом крови), а иногда она и влюблялась. Правда, сама Пиерр не обращала внимание на то, что все её "четвергные" знакомства долго не длятся, от силы недели две-три, и заканчиваются очень печально, поэтому и продолжала искать своего суженого в этот прекрасный день недели. - Но сейчас же еще утро... - облегченно вздохнула Люка, как только тетя отошла от нее на приличное расстояние. А то мало ли, могла ещё и на радостях удушить, да и укусить, как и обещала. - Милая, уже третий час! Какое утро? - возмутилась Элиз, перед тем как удалиться в гостиную, напевая под нос какую-то незатейливую мелодию. - Три?! Уже три?! - громко вскрикнула Жаклин, прежде чем пулей она выскочила из-под теплого одеяла и направилась в ванную с одеждой в руках. Как она могла так долго спать? Нет, это было даже не то, что не в её характере, это была... да это же была просто не она! Обычно Люка просыпалась очень рано, где-то около семи часов, даже если и засыпала поздно. Однако, почему она встала именно во столько, оставалось для юного мага секретом. Примерно через полчаса Люка вышла из комнаты в платье в пол благородного темно-зеленого цвета с белоснежным подолом и таким же корсетом. Волосы, неаккуратно разбросанные по плечам, то и дело мешались девушке. Однако убирать их она не намеривалась, Жаклин всегда предоставляла это дело тете или брату, которые знали уж явно больше причесок, нежели сама девушка, умеющая забирать волосы лишь в хвост. Поэтому, вооружившись расческой и нежно-фисташковой лентой - одной из 20 лент, подаренных ей матерью - Люка побежала в гостиную, где Элиз уже разливала чай и ставила на стой небольшую тарелку с парой эклеров. Завтрак, а точнее, ужин прошли очень тихо. Жаклин выпивала горячий напиток, не забыв кинуть в него три ложки сахара, а тетушка благополучно заплетала племяннице косу, которая, словно добавляла девушке какого-то шарма, обаяния и изюминки. Хотя. сказать по правде, и наспех забранных хвост, и аккуратно заплетенная коса, и распущенные волосы смотрелись на Люка и мило и в то же время строго. Поблагодарив тетушку за то, что та собрала её волосы в косу, Жаклин быстро выбежала из дома, громко хлопнув дверью и взяв собранную с вечера сумку, в которой были написаны адреса работодателей. Спустившись по небольшой лестнице, Люка побежала в сад, который располагался прямо за домом, где находилась небольшая конюшня с одним единственным конем - Аленом. Он был очень красив и привлекал внимание не только своим непослушным характером и нравом, но и необычными алыми, словно налитыми кровью или самым дорогим вином глаза. Оседлав его и полностью наплевав на то, что она сейчас в платье, Жаклин отправилась в город, на улицу Робике, где её ожидала семья Дюссо. Однако, как только Люка сказа "Здравствуйте, я по объявлению", дверь перед ней захлопнулась, словно говоря (как бы странно это бы не звучало от двери) "Уже нашли!". Следующей была семья Мартин, живущая на проспекте Гро Малон. Очень милая и дружелюбная семейка, приветствовала юного мага-няньку уж очень гостеприимно. Даже через чур. Нет, это конечно хорошо, но нельзя так сразу говорить о том, что они хотят её крови! Да и так, как говорится, "случайно" подсыпать её в чай снотворное и ещё что-то. Поэтому, от этой семейки Жаклин вовремя сбежала, второй раз в своей жизни использовавшись заклинанием "телепортация". Что же касается третьей семьи, так после того, как Люка нашла их "дом", она была полностью уверенна в двух вещах: первая - она совершенно не знает города, так как улица Антрен никак не подходит к описанию "находится близко к моему району"; вторая - семья Робертс либо очень богата, либо просто прикалывается! Хотя возможет вариант с тем, что Жаклин перепутала адреса. -Н-нет, не перепутала. Т-точно, дом Мисс Робертс находится... - немного дрожащим, то ли от волнения, то ли от чего ещё, голосом протянула Люка, - В гостинице Лекок-Габли... Как так-то? - Ты чего стоишь-то? Хочешь номер снять? - окликнули Жаклин. Это была девушка с лиловыми волосами. На ней была длинная в пол черная юбка, такая же кофта, скрывающая шею и руки, и белоснежный фартук с такими же перчатками. "Горничная" - первая мысль, пронесшаяся в голове девушки. - Нет. Позвольте спросить, а здесь ли проживает мисс Виоллет Робертс? - подойдя поближе к девушке с бледной до безобразия кожей, поинтересовалась Жаклин. - Ну да, - холодно ответили Люка, - Ты по объявлению? - Да. Ты не могла бы проводить меня? - не понимая, как она могла так быстро перейти с "Вы" на "ты", поинтересовалась Жаклин. - Хорошо, - вздохнув и отведя взгляд от девушки, ответила ей горничная, подходя ко входу в гостиницу - длинное светло-зеленое здание с большими воротами. Как только девушки пересекли порог этой постройки, Жаклин увидела необычайно красоту. Прекрасный цветущий сад, с разнообразными клумбами цветов и двухэтажными домами из кирпича и дерева. Это все немного напоминало Люка дома на окраине Ренна, такие же гостеприимные и, какие-то домашние и родные дома, парки. - Как здесь уютно, - прошептала Жаклин улыбнувшись своим воспоминаниям, в которых она веселилась с братом и тетей. Горничная ей ничего не ответила, продолжив вести Люка к мисс Робертс. Жаклин обдумывала, какой именно из домов принадлежит к её работодателю. Либо тот, невысокий кирпичный, или этот, светлый с алой крышей? Люка не знала, поэтому предпочла просто гадать. Однако, когда её взгляд остановился на двухэтажном голубом домике с собственным небольшим садом и белым забором, ограждающим его от других домов, Жаклин была точно уверенна - этот дом принадлежит семье Робертс. И она не ошиблась. - Мы пришли, - вновь окликнула горничная гостью, когда они стояли напротив небольшой калитки. Люка уже хотела поблагодарить девушку, как её собеседница исчезла без следа, словно её и не было вовсе. Пожав плечами, Жаклин оттолкнула железную дверцу и вошла в сад. Розы. Красные, белые, даже черные. И только розы. Больше ничего. Так красиво и гармонично, всё очень хорошо сочеталось и не было такого ощущения, словно сад перегружен. Наоборот, уютная атмосфера. Почему-то будущей няне казалось, что его могла создать лишь женщина, знающая уже многое о мире. Начитанная, образованная леди, знающая, что делает и зачем. Почему-то Люка начала рассуждать о том, как бы могла выглядеть эта мисс Виоллет. Пока она подходила к дому, она уже примерила образы и страшной грымзы, и любящей пожилой старушки, и матери-одиночки, и вообще, кого она только не представляла на место своей будущей начальницы. Однако, когда, после третьего звонка, в дверной проёме показалась девушка лет двадцати восьми с бледной-бледной кожей, даже бледнее, чем у горничной, которая недавно проводила Люка к дому, с ярко-желтыми глазами, как у дикого зверя, тёмными, как ночное небо волосами и в длинном синем платье, предположения Жаклин рассыпались в пух и прах, а сама юная волшебница спросила, почему-то немного дрожащим от волнения голосом: - Извините, я по объявлению. Вы же Виоллет Робертс?