Songs of the night asphalt

Если вслушиваться в шорох машин по асфальту ночью – можно услышать имена людей, которых хочешь забыть. Сверкая полированными боками и стёклами – шикарный мерседес проехал мимо, а за ним неловко поплюхал Фольксваген-жук. Фары автомобилей осветили резко очерченную фигуру-статую на фоне мрачно-зелёных листьев парка. Бронзовая скульптура, почерневшая от времени, стоящая на занесённом песком постаменте. Один из тех забытых памятников, где любят сидеть птицы. Кудрявая голова, напоминающая причёски мужчин XIX века, острые плечи командорского платья, птичий профиль. Каменные фалды, которые так тяжелы и упрямы, что ветер не потревожит их. Но памятник делает вздох. Раскрывает глаза, и они блестят драгоценными камнями, как очи принца из сказки Уальда. Иллюзия рушится окончательно, когда памятник спрыгивает с постамента, который оказывается не постаментом, а бордюром в парке. Всё проще гораздо. Элементарней. Вы когда-нибудь кричали молча? Пытались скрыться за улыбкой, когда внутри всё превращается в холодную бездну? Можете ли Вы найти своё место там – где этого самого места быть не может? Быть гением тяжело. Быть Шерлоком Холмсом – ещё сложнее. Но он привык к тому, что он такой один и обычные люди не попадут к нему в голову никогда, не поймут хода его мыслей и связок. Можно приспособиться к социуму, научить себя человеческим чувствам, натренироваться скручивать праздничные салфетки и полюбить невесту единственного друга, которая изменила жизнь обоих. Осознавать собственную индивидуальность для него не в новинку. Испытывать вину за то, что не испытываешь блаженного счастья, когда это испытывают все – впервые. В чёрном небе рассыпаны осколки звёзд – блестящие и ледяные. Шум Лондона ловило чуткое ухо детектива: Ругань дворников на Риджент-Стрит Звон бутылок в Кэмдоне Гудки машин Пикадилли Бесконечный стук каблуков на Оксфорде Безумие Уайт Холла… Если сконцетрироваться на работе мозга – можно забить эмоции. Эмоции – это самовнушение, не более. С ними можно справиться, как с физической болью. Нужно просто нажать на нужную кнопку. Он шёл пешком к Бейкер-Стрит, изредка останавливаясь, чтобы перейти дорогу, когда очередная машина требовала пропуска. Белоснежная Тойота с тонированными стёклами мягко проехала по ночному шоссе, ослепив на мгновение вспышкой дальнего света детектива. Он отвернулся и автомобиль эффектно набрал ход, когда поравнялся с пешеходом. Шерлок не увидел этого, но услышал, как шурша резко и с наслаждением впечатываясь в асфальт – шины пропели: «Ирен!» Детектив сморщился и недовольно посмотрел вслед белоснежной красавице. Он поднял воротник и шагнул на проезжую часть, стаптывая каблуком туфель имя, спетое на асфальте. Как она смогла всплыть в его голове? К ней привела логическая цепочка. Рассуждения. Не более. Уверенно идти по одной из тысячи известных ему дорог до Бейкер-Стрит. Отвлекаться на редких прохожих, быстрым взглядом вспарывая маску перед обществом и видеть суть человека. Два наркомана. Любовник, спешащий домой к жене от любовницы. Алкоголик. Девчонка, расставшаяся с парнем. Курящий парень, расставшийся с девчонкой. Вор-карманник. Задержать? Нет. Скучно. И нет в ней глубины. Время съело воспоминания. Остался размытый образ. Первое голое впечатление. И её глаза, смотрящие на него. Не отпускающие ни на миг, космическими зрачками, утягивающими в бездну. «Ирен!» - проехала ржавая машинка по улице, скрипя колёсами. Стоп! Зло дёрнуть головой, подставляя «загадочные» скулы под больной свет жёлтого фонаря, делавшим кожу похожей на пергамент. Сегодня была свадьба Джона и Мери, он будет помогать им во всём, как и их ребёнку. Джон много пережил из-за него. Шерлок обязан ему. Он испытывает вину перед Доктором. Точнее, он должен испытывать чувство вины перед Ватсоном. И дело не только в двух годах потери… Откуда-то взялась головная боль. Пульсирующая, тянущая, словно тупую палку вкручивают в висок. Знакомая боль. Беспристрастно рассуждать. Не думать, не возвращаться к ней. Алая рекламная растяжка. Ассоциация. Цвет её губ. «Ирен!» - пролетело Рено позади него. Проклятые машины! Но ничего, сейчас он придёт домой и ляжет. Организм восстанавливается во сне, а сейчас восстановление детективу было необходимо. Чёрная дверь родного дома вызвала ассоциацию с крышкой гроба. Невесело ухмыльнувшись, Шерлок открыл дверь. Он раздевался на ходу, вытащил цветы из петлицы, оставив на комоде в коридоре, поднялся по скрипучей лестнице, перешагнув через скрипящую седьмую. Тонкие пальцы легли на перила, помогая подняться. Одним широким жестом раскрыть дверь в комнату. Быстрыми шагами приблизиться к креслу. Сесть. Откинуть голову. Прикоснуться губами к кончикам пальцев. Широко раскрыть глаза в темноту потолка. Шорох шин за окном. «Шерлок…» - отчётливо услышал он за их шёпотом. На это детектив даже приподнялся в кресле. Нетипично. - Шерлооок… - Пропели ещё ближе. И это уже совсем не шорох шин. В кресле напротив, сверкая белоснежной кожей, изгибаясь, подобно змее, закусывая алый рот. Влажно блестя глазами во мраке комнаты. - Не ожидал? - Предвидел. Два голоса слились воедино. Она оделась в бархат голоса мужчины, он – окончательно пришёл в себя от стекла голоса женщины. Раскрыв руки, опираясь на подлокотники кресла, ловко поднявшись, скрипнув каблуками – встать перед ним во весь рост. Снова откинуться в кресле и вцепиться пальцами в ручки, не сводя прозрачных глаз с доминантки. Женщина положила обе ладони на предплечья Шерлока, ещё больше впечатывая в спинку кресла. В узком луче света оказались голубые глаза Ирен. Неестественно светящиеся сейчас, пугающие огромными зрачками, словно их было два… Горло свело от знакомого запаха, боль в висках стала острее, но сбросить с себя две ладони, которые уже оплетали лицо, отвернуться от подсвеченных лунным светом океанов глаз... Паралич. Прочь, сгинь. Всё хуже, чем казалось. - Шерлок… Тихо-тихо, слово по секрету… И на углу Бейкер-Стрит разбивается бутылка с оглушающим грохотом, разнося эхо на всю округу, как и ругань двух пьянчуг. Шерлок Холмс вскочил и с недоверием посмотрел в кресло напротив. Её там не было. Лишь чёрный пиджак бесформенным комом лежал на спинке. Он подошёл к окну. И устало провёл ладонью по голове. Она снова вернулась в его сны. Она вернулась в его голову. Она оттуда и не уходила… Шёпот проехавшей машины, которая сверкнула фарами, и тень от ресниц отпечатком легла на скулы Шерлока. «Ирен!» Детектив обречённо закрыл глаза. Чёрт побери…

У тебя такие глаза, Будто в каждом по два зрачка, Как у самых новых машин. По ночам из шоссе, в шоссе, Пролетают машины шумя, Двумя парами фар. У тебя двойные глаза, Их хватило б на два лица, И сияет весь океан От помноженных на два глаз. Понимаешь, твои глаза Двух земных полушарий карта, Ты когда закрываешь их, Погружается на ночь экватор. А когда их прошу открыть я, В них два полюса голубых В миг открытья.