Ушли...

Обедали они, как всегда, в тишине. Артур ковырялся вилкой в тарелке, явно предъявляя претензии к качеству еды (учитывая, что готовить Эллу учил он сам, претензии были вполне обоснованными). Шарлотта явно пыталась разговорить Адама, но получалось, как обычно, плохо. Точнее, совсем не получалось. Он всё так же сидел, уткнувшись носом в свою тарелку и не на что не реагировал. - Спасибо, я, пожалуй, пойду. Было очень вкусно, - произнесла Австралия, встав из-за стола. - Куда ты сейчас собираешься? – поинтересовался Кёркленд, который явно был на взводе из-за постепенного распада Британской империи и Второй мировой, которая, по прогнозам, начнётся совсем скоро. - Неважно, отец. Но если ты так беспокоишься, то я иду к Сейшелам. У неё День Рождения сегодня. - Не задерживайся. Так проходят практически все разговоры в их семье. Сухие факты, ни намёка на эмоции, все вопросы задаются исключительно из вежливости. Слова «отец» или «дочь» давно уже приобрели значение некой издёвки, не воспринимаемой всерьёз. И, по всей видимости, независимость придет совсем скоро.

1942

- Я ухожу. Монархом по-прежнему останется Британская королева, но более я не хочу иметь с тобой никаких связей. Артур мог лишь беспомощно смотреть, как ещё два его ребёнка уходят. Просто, собрав вещи, уезжают из их совместного дома. Договор подписан, этого не изменить. Элла, взяв Шарлотту за руку, другой рукой подхватила чемодан. Артур и Адам могли только смотреть, как по дорожке, ведущей на улицу, убегают две хрупкие фигурки.

1947

Артур методично напивался, вливая в себя бутылку за бутылкой. Обычно в этом доме его постоянным собутыльником был Адам, но именно сегодня он и стал причиной того, что Кёркленд был уже невменяем. Можно было бы, конечно, позвать Франциска, но он, как обычно, весь вечер ехидно напоминал бы ему, что его Империя, столь долго создаваемая, теперь не просто трещит по швам – она разваливается. Сегодня ушёл Адам – что дальше? Сейшелы? Африканские страны? Ты останешься один, Артур.