Ангел-хранитель

      Если бы несколько месяцев назад Яну сказали, что он будет чувствовать себя так опустошенно, узнав, что Марго кого-то убила, он бы рассмеялся в лицо этому человеку(или какому-либо другому существу) со всей своей ангельской искренностью. Но теперь он просто не находил себе места. Маргарита снова пала. И снова из-за него.       Когда это случилось в первый раз, он даже не осознавал свою вину, чисто по-ангельски, занудно, думая, что он на стороне света, а значит, прав. А Марго просто слабая, вот и поддалась уговорам демона-повелителя.        Теперь же ангел со всей ясностью понимал, что на произошедшем большей частью лежит именно его вина, а не Маргариты, Киры, Феликса или Агнессы. Опять не справился. Не уследил, не убедил.       Морально добивало еще и то, что он, несмотря на всю ущербность этой ситуации, все еще оставался ангелом-хранителем Маргариты, и потому она так и не могла его видеть, а он, по закону ангельского братства, был обязан ее защищать до тех пор, пока она не станет ангелом или демоном.       Эта ситуация была единственной в своём роде, потому как до этого демоны, пусть и ставшие людьми, ангелов-хранителей, в силу своей испорченности, не получали. И поэтому Ян стал первым хранителем падшего ангела.

***

      В квартире демонов зазвенел дверной звонок, и Феликс, нетерпеливо подпрыгнув, подбежал к двери, чтобы открыть ее. Агнесса же, наоборот, не торопилась встречать прибывших и спокойно играла Моцарта на своём любимом рояле.       Кира зашла в квартиру с великим торжеством на лице и, увидев Феликса, сделала интригующую гримасу. — А угадай, милый, кто к нам присоединился сегодня? — игриво спросила она и, отойдя в сторону от двери, пропустила в квартиру настороженную Марго. Демон истерически взвизгнул и захохотал. — Да это же наша Марго! — торжествующе воскликнул он, хлопнув ладонями. — Не желаете ли принять ванну, госпожа? — спросил он, пошло двигая бровями. — Я готов потереть тебе спинку.       Испытав дежавю от одной только этой фразы Феликса, падший ангел вздрогнула и вдруг успокоилась, будто вновь попав в свое русло.       Здесь ей почему-то все казалось родным. Эти черные стены, кривые зеркала (в которые когда-то смотрела она сама, измученная издевательствами Агнессы), звуки рояля (на котором так любила и любит играть повелительница), каменные собаки Киры (которые, оживая, становились столь же коварными, сколь и их обладательница), глупые и пошлые шутки Феликса.       Вдруг звуки музыки прекратились, и послушался грохот хлопнувшей крышки рояля. — Добро пожаловать обратно в семью, — проговорила Агнесса, проходя мимо трех своих подчиненных, и Маргарита почувствовала себя дома. И, зная об этом, где-то на окраинах Межмирья безутешно страдал Ян.