Синий - цвет одиночества

Бесконечный тяжелый дождь. Безутешный горький плач неба. Ледяные слезы-капли на багряную от крови землю. Плач по павшим, плач по выжившим, но теперь одиноким. Звучные удары капель о холодную кожу. Мокрыми дорожками вниз по телу. Облачко теплого дыхания на чужие ресницы. Тонким кружевом на рваную рану. Девушка безмятежно провела по синим волосам, завитым в крупные кудри, оправила сбившееся в пылу сражения пальто. Легко, почти ласково, провела тонкими пальцами по обнаженной груди лежащего на мокрой земле парня. Брюнет отозвался сдавленным, едва различимым через пелену дождя хрипом, когда девушка холодными пальцами очертила неаккуратную рану на его бледной груди. - Ты слышишь капли дождя? - Голос, словно тихий шелест листьев под проливным дождем, влился в размеренный ритм стучащих о землю капель. - Им одиноко. Парень с явным усилием поднял дрожащие ресницы. Все вокруг было мутно-синим, с дрожащими и расплывающимися очертаниями, словно картина импрессиониста-мариниста. Широкие и щедрые мазки всей палитры синего. У смерти такой цвет? - Ты слышишь? - Бледное девичье лицо в обрамлении синих кудрей оказалось перед самыми глазами мага льда. - Им одиноко. У них нет никого, кроме Джувии. Они не могут отпустить Джувию. О чем она говорит? Резкая вспышка боли на мгновение окрасила все красным, жаром прокатилась по всему телу. Нет, у смерти красный цвет. - Не могут отпустить. Поэтому Джувии пришлось убить тебя. - Снова холодное и нежное прикосновение, на этот раз к приоткрытым, потрескавшимся губам, жадно хватающим воздух. Пусть и каждый вздох отдавался невыносимой болью в легких. - Чтобы тоже оставаться одинокой. Как эти капли. Вдруг все вокруг стало отчетливым до боли в глазах. Тонкие черты странно безразличного лица, холодно отстраненные синие глаза, бледные губы, яркая синева кудрей, потемневших от дождя, врезались в память уверенными штрихами художника. У смерти синий цвет? - Им одиноко, - эхом повторила девушка, склонившись ниже, касаясь его губ своими. - И Джувия вечно будет с ними. А ты - вечно с Джувией... Даже теплота дыхания теперь обжигает. Зрение снова исчезает за мутной пеленой, унося с собой все краски. У смерти нет цвета. А синий цвет у одиночества вечности.