Пятница каждый день

15 августа 2013, четверг Позднее пробуждение началось с жуткой головной боли и мучительных душевных терзаний. Осознание случившегося вчера ночью обрушилось на меня вспышками воспоминаний, образами, звуками, ощущениями. До слёз стало обидно, что ничего нельзя было вернуть обратно. Ведь если бы была такая возможность, я бы поступила по-другому: никуда бы не отпустила Шеннона. Ведь он был так рядом, так близко! Лучше поступиться своими принципами, чем так страдать! Я понимала, что сильно обидела его вчера. Самой позвонить и извиниться было бы правильным выходом. Но у меня было сомнение, захочет ли он со мной разговаривать. Долгое стояние под горячим душем никак не помогло восстановить душевное равновесие. Срочно нужно было принимать более жесткие меры. Было три вещи, с помощью которых я могла в порядок привести свои мысли и отвлечься: алкоголь, напряженная интересная работа и кулинария. Первое отметалось сразу, потому что вчера уже было достаточно и алкоголя и наркотиков. Видимо, под их действием я веду себя не совсем адекватно, раз разбрасываюсь такими мужиками. Начать я решила с приготовления еды. Для этого нужно было запастись необходимыми ингредиентами. Отправившись в супермаркет на голодный желудок, я накупила всего и побольше: и мясо, и курицу, и овощи. Несколько часов я провела на кухне, нарезая, маринуя, поджаривая, зажаривая, туша и запекая всё то, что принесла с собой в двух огромных пакетах. Сей процесс невероятно успокаивал меня. Включив фоном какую-то хорошую электронную музыку, я так увлеклась процессом, что не сразу заметила, как начала пританцовывать в такт. Значит, не всё так плохо. Приготовив сразу несколько блюд, я даже нашла силы испечь яблочный пирог, который только и попробовала из всего разнообразия яств. Ближе к вечеру, отключив телефон, чтобы никто не донимал звонками, я засела за компьютер и решила закончить несрочную работу. Надев очки, я принялась за дело, отвлекаясь лишь несколько раз на приготовление новой чашки кофе. Полностью уйдя в работу с головой, я не обратила внимания, как пролетело несколько часов и за окном уже стемнело. Только я взглянула на часы и увидела, что до полуночи остался всего один час, как раздался громкий стук в дверь. Поздние визиты без предупреждения всегда меня пугали. Поэтому, кто бы там ни был, ничего хорошего это не предвещало. Осторожно подкравшись, я уже хотела посмотреть в глазок, но еще более громкие и настойчивые удары в дверь заставили меня от неожиданности подпрыгнуть на месте. Прильнув глазом к отверстию в двери, я увидела того, кто на милю должен обходить меня после вчерашнего, но появление которого я ждала больше всего на свете. Дрожащими пальцами я повернула несколько раз ручку замка и открыла дверь. Он стоял весь такой внушительный, смотря на меня исподлобья со сдвинутыми на кончик носа очками, упираясь руками по обеим сторонам от двери. - Почему твой телефон не отвечает? - без приветствия строго спросил Шеннон. От его тона мне хотелось сжаться в комок и забиться в угол. - Я его отключила, - опустив глаза, я начала сверлить взглядом его ботинки. - Я тебе весь вечер звонил! – я подняла на него удивлённый взгляд и почувствовала себя такой виноватой. Как обычно, я подумала только о себе. - Я работала. Отведя взгляд, он молчал несколько секунд, видимо переваривая сказанное мной. - Ты позволишь войти? - Да, конечно, проходи! - опомнилась я, распахивая шире дверь и пропуская мужчину внутрь квартиры. И только взглянув на себя в зеркало в прихожей, я увидела, в каком виде встречала гостя. На мне была длинная клетчатая фланелевая рубашка, которая служила мне платьем. На ногах были надеты носки в желто-фиолетовую полоску. Естественно, никакого макияжа и укладки. Волосы взлохмачены, а ободком на них красовались очки. Мда... Само очарование! Но если он сразу не сбежал от одного моего вида, значит еще не всё потеряно. А что? Мило и по-домашнему! Успокоив себя этим, я отправилась вслед за Шенноном, который уже прошел в студию, потому что, видимо, только там горел свет. - У меня вызывает смешанные чувства эта комната, - задумчиво протянул он, осматриваясь вокруг. - Что-то здесь изменилось. - Новый фон. Тот мы с тобой всё-таки сломали, - усмехнулась я. - Сейчас он черный. - Кстати, о фотографиях! - вспомнил Шеннон. - Что ты собираешься с ними делать? - Ничего, - смутилась я, вспоминая о том, что флэшку со столь провокационными снимками спрятала в сейфе. - Буду пересматривать холодными зимними вечерами, когда мне станет одиноко, - решила я перевести всё в шутку. - Я могу их посмотреть? - Не советую, - улыбнулась я, закусывая ноготь большого пальца правой руки. - Ну, нет, так нет, - ухмыльнулся хитро он. - Когда-нибудь всё равно покажешь. - Ты не против, если я закончу? - спросила я, указывая на компьютер. - Совсем немного осталось. - Да, конечно, - закивал он, разводя руки в стороны. - Располагайся. Может, хочешь выпить? - Хм... - задумался Шеннон, поглаживая пальцами покрытый щетиной подбородок. - У тебя не будет ничего перекусить? Я с утра не ел. - Да, там, в холодильнике, куча еды! Пойдем, покажу, - хотела я проводить его на кухню. - Не надо, я сам, - остановил он меня, выходя из студии. - Не утруждайся. Я закусила нижнюю губу до боли и заломила пальцы на руке, чувствуя дикое напряжение между нами. По всему виду, он был очень зол на меня. К тому же - голоден. Я решила, что лучше его сейчас не трогать. Пусть переведет немного дух. Слушая хлопки дверцы холодильника, звон тарелок и вилок, звуки открываемых и закрываемых кухонных шкафчиков, жужжание таймера на микроволновой печи, я всё-таки уселась за свой рабочий стол и попыталась закончить обработку фотографий. Но когда прозвучал сигнал микроволновки и до меня дошёл аромат разогретой еды, я не выдержала и, нажав на кнопку "сохранить", тихонько, почти на цыпочках, прокралась на кухню. Шеннон сидел, сгорбившись, за обеденным столом и ел курицу карри с рисом. Я обошла его со спины и приземлилась на соседний стул, подгибая под себя одну ногу. - Вкусно, - с набитым ртом похвалил мою стряпню Шен, указывая вилкой на содержимое тарелки. Он так аппетитно ел, что у меня даже в животе заурчало. Я поднялась на ноги и выудила одну чистую вилку из подставки рядом с плитой. Усевшись обратно, я подцепила один кусочек курицы с его тарелки и отправила его в рот. - Сама себе согрей! - обиженно пробурчал Шеннон. Я положила вилку и уставилась в гладкую деревянную поверхность стола. - Злишься... - не спросила я его, а только констатировала факт. - Ты вчера меня, скажем так, сильно расстроила, - сжимая свою вилку в кулаке, спокойным тоном проговорил он. - А потом, когда твой телефон не отвечал... Я не знал, что думать. Я видела, каких усилий ему стоило сохранять видимое спокойствие. - Прости, - я опустила голову еще ниже так, что волосы упали на лицо. – Я была, похоже, не в себе. - Не делай так больше, - уже мягче, но всё так же с укором сказал он мне, будто я маленький провинившийся ребенок. Я, вскочив на ноги, повернулась спиной к нему, и, оперевшись обеими руками на мойку, низко наклонила голову и сморщилась. Меня переполняли два чувства. Хотелось возразить ему, но стыд за своё поведение не позволял это сделать. - Я ясно выражаюсь? – рявкнул Шеннон, бросая вилку, которая отлетела на другой край стола. Я вздрогнула от его крика и тут же, развернувшись к нему, прошептала: - Да. Я же сказала, прости. Подходя к нему со спины, я потянулась, чтобы дотронуться до его плеча. Рука дрожала, и я никак не осмеливалась к нему прикоснуться. Заметив, как он чуть вскинул одну бровь, повернув голову в мою сторону, я всё же положила обе руки на его плечи. Не встретив сопротивления, я нежно обвила его шею обеими ладонями и, чуть наклонившись, прошептала ему на ухо: - Я как-то могу загладить свою вину? Раздумывая над моим вопросом, он начал облизывать изогнувшиеся в ухмылке губы. - Ты плохая девочка, и тебя нужно наказать, – и он, обхватив меня одной рукой под колено, прижал крепко к стулу, на котором сидел. - Но сначала ты выполнишь своё обещание! Я замерла в смущении: не думала, что он помнил. - Уже забыла? – издевательски усмехнулся Шеннон, не надеясь на мою память. - Я догадываюсь, о чем ты, но не совсем уверена, что мы думаем об одном и том же. - Приступай! – распорядился он, снимая тугую резинку с головы и распуская волнистые волосы. - С удовольствием, - промурлыкала я ему, проведя кончиками пальцев от шеи вверх к вискам, обводя ими ушные раковины. – Начну с ушей. Ты не против? И он слегка замотал головой из стороны в сторону. - Помнится, совсем недавно ты хотел съесть мои, - и он беззвучно засмеялся, лишь подрагивая плечами. - Ну-ну, тише! Расслабься, - и я начала тихонько массировать нежные хрящики, переходя на мочки ушей, осторожно обводя пальцами маленькие бриллиантовые гвоздики. То усиливая, то ослабляя давление пальцев, меняя скорость поглаживания, я пыталась доставить мужчине удовольствие. Шеннон закрыл глаза и расслабился. Только ресницы чуть-чуть подрагивали. И когда он заулыбался, мне показалось, что еще немного, и он начнет мурлыкать. Круговыми движениями подушечками указательных и средних пальцев, массируя виски, я одновременно проводила большими пальцами от шеи к затылку, начиная с линии роста волос, снизу вверх, повторяя раз за разом. Разбирая волосы на пряди, расчесывая их пальцами, я нажимала на кожу, чуть натягивая её и отпуская, спиралевидными движениями от макушки ко лбу, сначала едва уловимыми, потом всё ощутимей и настойчивей. Когда у него вырвался первый низкий сдавленный стон, я восторжествовала. Но вдруг он поднял руку и схватил меня за оба запястья одновременно, не давая пошевелить руками. Медленно и расслабленно поднимаясь со стула, не отпуская меня, он пошел, чуть пошатываясь, к дивану, увлекая за собой. Устраиваясь на диване, он откинулся на спинку, и, подтягивая меня в себе, усадил на свои колени. - Продолжай... - медленно прошептал он, закрыв глаза, и наклонил голову вперед, подставляя её под мои пальцы. Я чуть поёрзала на его коленях, чтобы принять более удобное положение, и продолжила массаж. Сначала руки его покоились на сидении дивана, но буквально через несколько минут переместились на мои колени и начали подниматься вверх к бёдрам. Всё так же, не поднимая головы, он чуть приоткрыл глаза и наблюдал за движениями своих рук. Чувствуя движение его пальцев по своей коже, я замерла, прислушиваясь к ощущениям, боясь пошевелиться, впитывая наслаждение. - Не отвлекайся, - заметив моё замешательство, прошептал Шеннон, пробираясь левой рукой под рубашку, правой обхватив меня за бедро. Мне уже было не до массажа, но я попыталась взять себя в руки, и продолжила перебирать его волосы между пальцев. Медленно расстёгивая пуговички на моей рубашке по одной, он оголил мой живот, исследуя новую территорию. Проведя кончиками пальцев вдоль резинки трусиков, он поднялся чуть выше - к пупку и вокруг него, от чего я инстинктивно втянула живот и рвано вздохнула, прикрывая глаза. Еще одна пуговичка, и его пальцы порхают по моей коже еще выше. Еще одна, и рубашка распахнулась, открывая перед его взором мою грудь. Сцепив ладони в замок на его шее, я наблюдала, как его глаза наполняются желанием, затягиваясь пеленой похоти. Лёгкими прикосновениями к соскам, едва ощутимыми, но от того более распаляющими, он сжигал меня заживо, толкал в пекло. Ни одного резкого движения. Нежность так и сочилась из его пальцев. Двигаясь к ключицам вверх, перемещаясь на шею и плечи, большие и грубые ладони крыльями бабочки блуждали по моей коже. Переведя руку мне на спину, опускаясь ниже и забираясь под трусики, он дернул меня на себя, вжимаясь своим пахом в мою промежность. И еще раз - так, что я почувствовала возрастающее напряжение под ширинкой. Расцепив руки, я провела ими по мужским плечам, вниз по груди и животу, чувствуя под футболкой напряженные мышцы, и добралась до пуговицы на джинсах. Непослушными пальцами я расстегнула её и потянула «собачку» на молнии, которая тут же разъехалась. Я приподнялась на коленях, давая Шеннону совсем немного стянуть джинсы вместе с бельём, освобождая лишь необходимую часть тела. Ладонями я вцепилась ему в плечи, нависая сверху так, что мои волосы, касались его лица. Добравшись до моих трусиков, отодвинув их в сторону, он провел пальцами по нежным складкам кожи, чувствуя, насколько уже там влажно. Мы даже не избавились от одежды, словно боясь потерять магию момента, не могли оторваться друг от друга, будто магнитом притянутые. Нежно обвив ладонью возбужденный член, я провела по нему несколько раз, нажимая большим пальцем на головку, я не стала медлить. Смотря мужчине в глаза, я направила член в себя и осторожно опустилась. Вверх-вниз. Отдышаться... Вверх-вниз. Ловя каждый вздох друг друга, каждую эмоцию брызгами из глаз, искрами, каждое чувство, взмахом ресниц, движениями бровей, дрожью губ. Понимая по движению зрачков, где и когда нужен тот самый едва уловимый поцелуй. Влажным языком по сухим губам, еще больше привлекая, вовлекая в головокружительный водоворот, вводя в гипноз, в транс, когда только свет из глаз напротив - единственный свет во Вселенной, когда выдох из его легких - единственный кислород, только им дышать! Медленно, легко, плавно, без лишних рывков, лишь чуть прикасаясь губами – не больше. Только на пике, прижимая крепче, толкаясь в меня сильнее, он украл мой стон, закрывая рот поцелуем. Соприкасаясь лбами, мы дождались, пока пульс придёт в норму. Беззвучно, одними губами, но так, что я услышала, потому что это нельзя было не услышать, Шеннон прошептал: - Я хочу, чтобы наши пятницы были чаще!