Надежда

Эти мёртвые стены помнят его слова - одни из немногочисленных слушателей, способных хранить их в безмолвии. Сбивчивые, торопливые, высокопарные и вдохновлённые, раскрывающие полёт мысли. Девушка всегда вникала им с восхищением и благоговением. Шерлок - тогда ещё совсем молодой и энергичный - нередко наведывался к Молли в морг, с целью экстренной экспертизы какой-нибудь улики, незаметно взятой с убитого. Девушка удивлялась - мол, разве что-то случилось с домашним микроскопом и прочим оборудованием? Она раздражалась - я работаю, не отвлекай по пустякам, возьми препараты и садись в уголке, да не поднимай шуму. И - неминуемо соглашалась, зная, что просто не сможет ему отказать; Молли была рада оказать помощь и принести пользу. Она хотела быть нужной для него. И даже если Шерлок когда-нибудь потребовал отдать её душу Дьяволу - Хупер послушно и преданно исполнила бы просьбу. ...вот только Молли давно посвятила ему бытие. Шерлок же говорил, что доверяет свою смерть - ей. Он пристально следил за отточенными движениями опытных рук, быстрых и противоречиво бережных. Холмс, увлечённый наблюдением, склонял голову к её плечу, отпускал ехидные комментарии, - девушка нервно вздрагивала, роняла чьи-то отрубленные фаланги и сердито возмущалась - она не любила, когда ей мешали в процессе работы - пусть даже тихим дыханием или притупленным взглядом. Молли выносила вердикт, выжидая напряжённую паузу, произносила его нарочито небрежно и цинично. Шерлок, довольный положительным результатом, благодарно и мимолётно целовал её в щёку - и неуловимо мчался домой. Молли смущённо прятала пылающее лицо в дрожащих ладонях, улыбалась - безумно-широко и счастливо. Кабинет наполнял густой, промозглый холод, а её обдавало жаром. Девушка возвращалась к прерванной деятельности, растерянная, тихая и задумчивая. Молли только и жила - от и до его визита.

***

Молли укладывает русые волосы в редеющий хвост, туго стягивая слабую изношенную резинку - пряди истончаются от постоянного недосыпа и стресса. В них серебрится дешёвая заколка и ранняя седина. Она надевает тёплый шерстяной свитер с новогодними оленями, связанный заботливой бабушкой, уже покинувшей грешный свет. Ничего не меняется. Лишь в уголках близоруких глаз скальпелем старости высекаются первые морщины. Молли тревожно смотрит на сверстников - и невольно подсчитывает, сколько им осталось - профессиональная привычка. Замечает пигментные пятна на изжелтевших руках, хрупко проступающие суставы и варикозные вены. Преодолев очередной возрастной рубеж, она сама панически боится заглядывать в зеркало и находить в нём упущенное и несуществующее, признаки приближающейся кончины. Молли как никто другой чувствует утекающие секунды - в невысказанных словах, в утаенных мыслях; считает каждый свой вздох и шаг, полагая его последним. Складки вокруг грустно опущенных губ проступают всё резче, но Хупер не тратится на маскирующую косметику и прочие омолаживающие крема. Не обмануть, понимает она. Нужно принять и смириться с быстротечным ходом необратимых лет. С годами Молли усваивает, что ранит не равнодушие, а любовь вовсе не лечит. Что забвение - не проклятье, а память - не благодать. Обручальное кольцо на безымянном пальце - потёртое и выцветшее, казалось, уже вросло в кожу, дома – нелюбимый муж и трое взрослых детей. Во взгляде - ещё теплеет надежда. Молли безгранично терпелива. Молли умеет ждать.

***

Воздух теснит запах тления и гнили - синтетический жасмин духов и цитрус бытовой химии не может скрыть присутствия смерти, вызывает лишь спазм тошноты. Молли знала цену времени - оно было глубоко и безответно, как царившее здесь молчание. Безжалостно деформировало бескровный организм, разлагая и уродуя иссохшие органы, обращая их в прах. Оно не щадило никого - ни грешников, ни святых; ни нищих, ни богатых; не отсрочивалось взятками и пустыми обещаниями, раскаянием и мольбами. Покориться ему - безропотно и с достоинством - вот единственное, что было подвластно людям. Хупер уже давно не верит религиозным притчам о существовании души и бессмертии тела - за тысячи осмотренных трупов она не обнаружила исключений. Жалкие биомассы, ничтожные многоклеточные, погибающие после нескольких минут бездействия сердца. Но он... он, казалось, был больше, чем обычный человек. Молли думала, что ему было под силу избежать кары самой могущественной серийной убийцы, застать её врасплох и повергнуть. Постаревшая, изнеможённая, Хупер старается, чтобы дрожащий голос звучал ровно. Она бесстрастно констатирует: - Смерть наступила предположительно два часа назад. ... Молли покрывает белоснежной тканью труп Шерлока. Горькая, отчаянная и наивная надежда - умирает вместе с ним.