В школе.

Стоим за воротами Зелинограда. Цель нашего визита нам объяснили довольно просто: неделю назад Его Высочество принц Мильсон уехал на охоту и с тех пор о нем ни слуху, ни духу. А в письме было всего лишь соглашение на высылку подкрепления в поисках. Мне теперь искренне интересно: как семнадцатилетняя дева, белый кот и рыба-переросток могут им помочь… *** Как сказала принцесса (которая, несмотря на горе и стресс оказалась куда красноречивее писаря), принц уехал охотиться на Мертвое болото, что находится в нескольких кэмэ отсюда. К слову, кажется, по дороге СЮДА я его видела, правда никаких тонущих в зеленой жиже принцев не заметила. Темнеет быстро. Нам даже поесть не дали, на что «Барсик» (как оказалось, он и не кот вовсе, и даже не анимаг) весьма красноречиво высказался. Говор у него хохляцкий какой-то, но ему идет. Даже шарма своеобразного придает. *** – А вы уверены, шо на нас тут ничего не нападет? Глупый вопрос. Мы у болота, где, судя по справочнику, утонувших числится чуть меньше, чем на Болотном озере. Конечно, здесь нет таких духов, которые бы их утащили! Глупости! Они сами полезли в топь, а орали просто, чтобы за ними побоялись идти! Тьфу! Рыб важно стоял у берега, словно это было море, а он провожал взглядом корабль в дальнее плавание. Мы с котом сидели у костра и разглядывали план болота, обрисованный в справочнике. – Далеко плыть, – заметил кот, разглядывая обозначения мели на карте. - Як бы болотняк за ногу не сцопал и не утащил, а то ищи-свищи потом в энтом-то гадюшнике. – Ага. Хорошо, что «дорожки» обходные есть есть… – А вот энтот холм, – в вышеназванное ткнули лапой. – Це шо? – Да хрен бы его знал, – тут мое внимание переключилось на рыбку: – Ты чего завис? – Поет, – весьма понятливо отозвался рыб, не удосужившись обернуться. Я лишь вытянула шею, пытаясь разглядеть нечто «поющее», однако глазам ничего, кроме светлой полоски от заката на горизонте, не попадалось. – Чего поет-то? – Шо-то про рыбаков, – отозвался кот. – Я тоже слыхиваю. Вскоре и я что-то услышала. Словно мужики переговариваются. Причем, голос один, а фразы варьируются. А вот когда из кустов возле рыбки раздалось «Мыкола, подь суды!», Эри припустил к нам с грацией удирающей ото льва антилопы и еще долго пытался что-нибудь сказать. «Лев» из кустов вылезать не спешил и постоянно бродил по ним, не давая нам сосредоточиться на карте. Мы, словно назло нежити, весьма удобно расположились – до болотистого берега оставалось метров сорок и чуть больше до лесочка, откуда постоянно звали какого-то Мыколу. Вдобавок, рядом находился высоченный дуб, на который можно было забраться при желании. – Мыкола, подь суды! – раздалось в очередной раз. – Да подь ты в сраку! – резко отозвался кот. – Заладил: подь да подь! Це шо тэбэ надо – поди попроси! Судя по рыку, ни мы, ни НЕХ от Влада такого не ожидали. «Белый и пушистый» лишь невозмутимо уставился на кусты. Там что-то взревело, зарычало и стало выбираться из убежища. То, что мы увидели, не описывалось ни в одном школьном учебнике: две узловатые лапы, огроменная зубастая голова, множество глаз, расположенных по всему корпусу и не меньшее количество наростов в виде тел. Словно оно проглатывало добычу, а потом она «вырастала» на теле, как прыщ или волдырь. Задних лап, как и конца туловища, мы не увидели. При виде этой тушки как-то стали вспоминаться страхи детства: пауки, темнота, глубокие реки с сильным течением, морские чудища. – Тьху ты! – промолвил кот и перекрестился. Я лихорадочно пыталась сообразить, каким заклинанием прижучить эту гадину. Как назло, все заклинания вылетели из головы. Но на дереве от этой штуки не спрячешься, а в болото соваться боязно – вдруг насчет болотняка Влад не пошутил... И тут мне в голову ударила весьма безрассудная и неоправданно рисковая идея: я, что есть мочи, свистнула, временно оглушив не только ребят, но и тварьку. Что мне даст тот свист, я сама толком не поняла, однако тварь оклемалась на удивление быстро. – Нам трындец, – пролепетал рыб, наспех прочистив уши и уставившись на монстра. *** «И тут небеса разверзлись, и чудище постигла кара небесная в виде стрелы ангельской», гласит один из текстов учебника по мифологии. Да, примерно это сейчас и произошло: в небе ярко сверкнуло и белое нечто, подобно метеору, пробило твари голову. Далее послышался легкий шелест крыльев, и черное нечто накрыло волной белого пламени. Тут-то меня и угораздило поднять глаза к небу и узреть восьмилапое черно-белое чудо, прилетевшее спасать наши грешные тушки. Рады видеть его были абсолютно все. Особенно зажаренная в корку субстанция и некто, вопящий на верхушке дуба. Кто это, проверить мы как-то не додумались, нас больше привлекала сцена убиения чудища. Когда дракона устроила степень зажаренности нежити, он эффектно приземлился перед нами и одарил всех укоризненным взглядом, мол, «маги, а перед экой хренькой растерялись». Я озадаченно фыркнула, и тут нечто, доселе изрядно матерившее и проклинавшее весь белый свет, грохнулось с верхушки дуба, приветственно осыпав нас ветками и листьями. Кое-как отплевавшись, мы воззрились на человечка, чуть выше метра ростом, блондинистого и в короне. По внезапно ударившим в голову приметам узнала я его почти сразу. – Ваше высочество? «Высочество» в ответ воззрилось на нас и перекрестилось. – Ладно еще ведьмачка с кошаком, а это шо такое? «Это шо такое» недовольно фыркнуло и предложило принцу пойти… очень далеко пойти, в общем. Принц энтузиазма рыбки не разделил и пригрозил королевским судом. Развязавшуюся Бородинскую битву прервал дракоша, неистово завопив. Судя по тому, что внешних раздражителей я не обнаружила, двуглавый просто не любил крики. *** – А как принца повезем? Третьей лошади у нас нет! – причитал рыб. Я уставилась на дракона, но тот лишь помотал головой, мол, «извини, подруга, но у меня в гнезде не все дела переделаны», и, взмахнув черно-белыми крылами, улетел в рассвет.