Мастера Попаданчества Online

- Ну и зачем мы здесь? Мой вопрос утонул в многоголосом гомоне пестрой толпы покупателей, беспрерывно снующих туда-сюда подобно инфузориям-туфелькам в питательной среде. Среда, представляющая собой огромный магазин брони и нарядов на любой вкус и цвет, слепила блеском и помпезностью, от которой у меня троилось в глазах, вызывая немедленное желание обратиться в бегство. Я бы обратилась, но у Асуны были другие планы на этот счет. Молния, железной хваткой удерживая мое многострадальное инертное тело, буксировала меня в противоположный край зала, мастерски лавируя меж игроков, и что-то высматривала впереди. У меня была мысль оказать сопротивление и сбежать, но это все равно что идти против танка с пипидастром, поэтому я смирилась, молясь всем богам и демонам о прекращении экзекуции. Мы прошли мимо толпы, мимо витрин, манекенов и арок, мира и горя мимо, мимо Мекки и Рима... Э-э, и пришли в жутко захламленную комнату, посреди которой происходило не иначе как покушение на убийство. Три шумные барышни, одна из которых, до подбородка подняв ужасно длинное платье, пряталась на стуле от второй, размахивающей ножницами, третья же пыталась утихомирить маньячку, что выглядело весьма комично ввиду большой разницы в росте. Меня тут же пробило на хи-хи, а вот Асуна, повинуясь врожденному чувству порядка и справедливости, ринулась предотвращать смертоубийство. - Габриэль, что здесь происходит!? Габриэль, она же “маньячка с ножницами”, не выпуская своего оружия, кинулась к Асуне с тем же выражением на лице, с каким собака встречает вернувшегося с работы хозяина. - Mon Ami, Асуна-а-а! Места себе уже не нахожу, все жду, когда моя Валькирия явит мне свой образ! Попытка кинуться на Молнию с объятиями ни одна, ни вторая успехом не увенчались. - Габри, я тут вообще-то по делу... - Ага, ага, а эта нечёсаная пони рядом с тобой? Та самая твоя подруга? “Нечёсаная пони!? Да ты на себя посмотри, вобла сушеная! Доска с лошадиной мордой!” - внутренне негодовала я, пока Асуна что-то торопливо втирала крашеной анорексичке. Хамоватая каланча фыркала и манерно поправляла короткие блондинистые локоны костлявой конечностью. - Ладушки, кошечка моя, помогу твоему гадкому утенку обернуться прекрасным лебедем, - вот блин, пока бесилась, все прослушала! - Спасибо, Габриэль, - чуть улыбнулась Асуна, - за день управишься? - Я стилист от Бога! Конечно управлюсь, зая, и не таких дворняжек облагораживали! - Габри... - Честность превыше всего! Ух, помогите мне Боги! Еще чуть-чуть “честности” и подобных этому снисходительных взглядов, и я этой стерве мерзкоголосой все волосенки и крашеные реснички повыдергиваю. Ей бы самой во что другое приодеться, вырядилась как новогодняя елка, только сияющей гирлянды не хватает. Ярко-синие брюки, красная майка, оранжевая куртка. И никакой брони. Исключительная современность. - Хм-м, подкрасить, завить, остричь, - крутанув меня на сто восемьдесят, заявила “вобла”. - ЧТО!? Стричься!? Только через мой труп! - отскакивая подальше от ее ножниц, заверещала я. - Не подходи ко мне! - Mon Deu, Асуна, где ты ее откопала? На помойке или в лесу? Может, колбасой ее подманить? Молния только возвела страдальческий взгляд к потолку и, сославшись на важное сообщение от гильдии, выпорхнула из комнаты, предварительно взяв с нас обещание подождать со взаимным убийством. Конечно, оставленный без присмотра конфликт готов был разгореться с новой силой, как внимание привлек грохот на заднем плане. Леди в длинном платье, ныне растянувшаяся на полу подобно камбале, видно хотела тихой сапой свалить от маньячки, но ловкости ей на сие действо не хватило. Нехорошо смеяться над чужой трагедией, но меня пробрало. Габриэль же словно током пробило, и она стремглав метнулась к месту происшествия, игнорируя мое хихиканье. - Какого хрена, Оливия?! Сказано было не двигаться! - Я Амелия, дырявая ты бошка! – девушка выбралась из-под накрывшей ее с головой юбки. - Что мне теперь, пока ты языком чешешь, стоять как вкопанной?! - Вот именно! А не будешь – вкопаю! Ленриль! - Я Ле-ленориаэль, - пискнула миниатюрная блондинка, кое-как помогающая подняться рухнувшей красотке. - Тьфу, да на твоем нике язык сломаешь, - закатила глаза стилистка. - Так вот, Лерониль, прости Господи, тащи эту фифу в гардеробную, пусть хоть мешок из-под картошки на себя напялит. А ТЫ! – ткнула она длинным красным ногтем в меня. – Ты забываешь про дар речи на неопределенный срок, а я превращаю тебя в человека. - Только через твой труп, - кровожадно скалюсь я. - Я, конечно, понимаю, что дикари всегда противились прогрессу, метали там копья в вертолеты, но ты вроде говорить умеешь, мыслишь слегка, в чем твоя проблема? - Да так, зверею от злоупотребления парфюмом. Ты душ из духов принимаешь, что ли? - У вас, животных, невыносимо чувствительный нюх. - Ядрены мармеладки, какой комплимент! - Ой, не стоит благодарности. Ты само очарование, если не смотреть на сороковой размер ноги. В воздухе заплясали невидимые искры несдерживаемой ярости. Держите меня, или я ей втащу. Положение спасла помощница-пигалица, чей непроизносимый ник так безбожно коверкала наша модница. Она выпорхнула из дверей и не очень грациозно притормозила возле нас, сияя как начищенный медный таз. - Я все выполнила, как вы и сказали, проводила Амелию в гримерную, платье не пострадало! Габриэль склонилась над ней и смерила девочку очень внимательным взглядом, от которого та сжалась как кролик перед удавом. А потом, просветлев взглядом, внезапно выпрямилась и, развернувшись на сто восемьдесят, призывно махнула рукой. - Да, Габриэль! – радостно пискнула девушка-колибри и кинулась за удаляющейся каланчой, прихватив с собой меня. Пока я пыталась понять, откуда столько силы в девчушкином тщедушном теле, к нашей процессии присоединилось еще несколько работниц, злоупотребляющих даром речи. Пока мы дошли до гримерки, где каланча собиралась «сделать из меня куколку, насколько это возможно» (стерва) у меня уже голова гудела от их болтовни. Габриэль сохраняла завидную невозмутимость, даже когда под ноги попадалась вездесущая и назойливая, как той-терьерчик, помощница, психовала я, когда меня привязывали к креслу (маньяки!), а трескотня девиц по частоте начинала походить на белый шум. Все откровенно насильственные действия по отношению ко мне, за которые я грозилась после конца игры подать заявление в европейский суд по правам человека, Габриэль аргументировала тем, что она знает как лучше и советовала мне заткнуться. Я в ответ послала и ее, и «замечательные» идеи Асуны, угрожала, шантажировала, даже опустилась до торга, когда в поле зрения попали НОЖНИЦЫ. В тот момент, когда стерва с невинной улыбкой маньяка-социопата взяла это адово приспособление в руки, я уже звала Асуну, Талоса, маму и Сатану, но пришла только первая. Причем явно не настроенная меня спасать! - Асунаааа! Спаси меня немедленно! Девушка замерла в проходе ледяным изваянием, молча таращась на сию гротескную картину. - Асу, помоги привязать ее! Ладонь суб-лидера РыКов медленно опустилась на лицо. - Асуна, ну сделай что-нибудь! Спустя каких-то три минуты в гримерке царило умиротворение, поддерживаемое практически полным молчанием. Недавние болтушки бессловесно шуршали разноцветными тканями, Габриэль на пару с миниатюрной ассистенткой плели косы мне, крепко привязанной к креслу. Асуна, беззаботно посиживая на краешке туалетного столика, поигрывала опасно сверкающей рапирой. - Ну, пожалуй, сойдет, - фыркнула Габриэль, дергая меня за косу. - А по-моему очень мило, - вставила девочка-колибри, теребя в руках вторую. - А может, вы меня наконец ОТВЯЖЕТЕ? Асуна, скажи им! Не отпустят – перегрызу веревки и навешаю им таких… - Говорю. Отвязывайте. Кандалы спали с моих рук, и видят Боги, каких сил мне стоило удержаться от смачного хука этой расфуфыренной стилистке! К счастью, обошлось без смертоубийства, спасибо рапире Асуны. Дальше – веселее. Как оказалось, пока меня ловили, связывали и заплетали, в другой части гримерки шла куда более продуктивная работа. Результатом ее стали несколько платьев, которые на меня твердо решено было напялить. Мое возмущение по этому поводы было, разумеется, мастерски проигнорировано. - Филира, Вам точно одно из них придется по вкусу! - Высококачественные материалы! - На второе платье – скидка! - Но я не хочу! - Аня, хорош истерить! Меряй, кому сказала! Ну кто я такая, чтобы ослушаться Асуну? С выражением лица узника концлагеря, от которого расплакалась даже табуретка, но не эта стайка вышколенных садистов, я скинула броню и осталась в одной тунике. Болтушки – ассистентки, к моему удивлению, ограничились фырканьем, а вот Габриэль уже морально настроилась разразиться уничижительной речью в мой адрес, пока я убирала и ее, но… - Габри, это же неприлично, выйди! – мгновенно перебила ее Асуна и указала на дверь. Габри собралась раззявить варежку для защиты прав своей привилегированный персоны. - А до этого типа цветочки были, да? – хмыкнула я, но потом насторожилась. - Или ты о… О чем ты вообще? - Да так, о мелочах, - ухмыльнулась девушка в повисшей нехорошей паузе. – Просто даже таким мальчикам нехорошо глазеть на раздетую девушку. Жужжание моего мыслительного процесса заглушило бы вой двигателя старого жигуля, не говоря о заполнении мертвой тишины. Я посмотрела на Асуну, а потом на Габриэль. На Асуну и на Габриэль. Приехали, вашу Машку.