Сон, запомнившийся на всю жизнь.

Лиза проснулась, почувствовав дикую головную боль. Девушка не сразу открыла глаза, так как сил на это почти не было. Сильная жажда овладела организмом. Елизавета не понимала с чем связано её нынешнее состояние, но подобного она не испытывала никогда. Помимо головы почти весь организм девушки изнывал от боли. Однако, открыв глаза, Виноградова моментально забыла о недомогании. То, что она увидела, её разум объяснить не мог. Девушка сидела на земле, однако, это не самое страшное. Все дома вокруг были совершенно ей не знакомы. Да и построены здания были как-то старомодно. Подобные она видела лишь на картинках в учебниках истории и литературы. Первая вывеска, попавшаяся на глаза, была написана на близком к дореволюционному языке. «Боже, что здесь происходит?» - в полнейшем непонимании подумала Елизавета. В первую очередь в её голове мелькнула мысль о том, что это просто сон, однако, ущипнув себя, она не проснулась. Отлично помня, что вчера вечером засыпала в своей комнате Лиза начала глазами искать хоть кого-нибудь, и, не напрасно. Заметив чью-то ногу, видневшуюся из-за старой заброшенной кареты Виноградова собравшись с силами, встала. Не было границы её радости, когда девушка обнаружила там своих подруг – Дашу и Вику. Девушки открыли глаза только благодаря тому, что подруга около пяти минут трясла их, схватив за плечи. Старкова проснувшись на улице, сразу завизжала, так как была самой эмоциональной среди девушек. Сколько Дашу в дальнейшем не пытались успокоить – всё напрасно. Дарья была жутко напугана подобными обстоятельствами, и почти сразу далась в слёзы. Между тем Вика и Лиза пытались разобраться в сложившейся ситуации. - О Боже… Да это девятнадцатый век! – Со страхом в глазах воскликнула блондинка. - Подожди. Ты что с ума сошла? Какой девятнадцатый? Мы вчера засыпали в двадцать первом. – Вика притронулась ко лбу подруги, дабы проверить, нет ли у неё жара, потому что то, что она говорила, казалось несусветным бредом. - Да всё говорит само за себя! Сейчас там, перед аркой прошел парень в военном мундире, можно было невооруженным взглядом заметить, что погоны юнкерские. А юнкер, как тебе известно – военное звание до 1918. Так как для двадцатого века подобная манера написания уже не характерна – есть все возможности полагать, что мы находимся в девятнадцатом веке. – Елизавета была твёрдо убеждена в своей правоте, хоть и поверить в такое было более чем сложно. - Ладно, пойдемте, узнаем у кого-нибудь, где мы, и какой сейчас год. – Виктория уже было встала, однако Виноградова резко её одёрнула. - Ты что? С ума сошла в таком виде идти? Да нас когда увидят, я не знаю, что будет! Раздевайтесь быстро! – Убедившиеся в правоте подруги старшеклассницы разделись до нижнего белья, и, укутавшись в то, что только смогли найти из тряпок пошли к дороге. Судя по всему было раннее утро. На улице никого не было и, Лиза даже удивилась тому, что тогда смогла заметить юнкера. Площадь будто спала. Девушки подошли к большому зданию. Оно было намного больше уже знакомой им усадьбы Щербатова. В окнах не было света. Да это и не удивительно, ведь если бы он и был то еле заметный, ведь в это время основным средством освещения были свечи. Странным им казалось и то, что у ворот не было охранника. Около получаса подождав, девушки, совсем обессиленные сном, снова были вынуждены сесть на землю. Сквозь сон, услышав какой-то стук, Лиза вскочила на ноги. Пред собой девушка увидела карету, из которой выходила женщина, лет, наверное, тридцати. На ней было светло-коричневое платье в пол, что кстати ещё раз доказывала вероятность того что это именно девятнадцатый век. Выйдя из кареты дама, было, направилась к воротам здания, однако Елизавета её окрикнула. Увидев девушку в подобном виде, женщина неохотно остановилась и спросила в чём дело. Виноградова, чуть ли не захлёбываясь слезами и дрожа, сказала ей, будто они юные дворянки, потерявшие родителей в пожаре, приехали в Москву из Санкт-Петербурга, но на них напали, ограбили и бросили в подворотне. Если бы сейчас слова подруги слышали Дарья и Вика они бы сильно удивились её силе фантазии и способности врать не краснея. Из разговора Елизавета узнала что женщина, с которой она разговаривает – некая графиня Нина Воронцова. Услышав всю историю, дама моментально изменила своё выражение лица. Оно стало выражать жалость и сочувствие. - Бедные девушки! Знаете что? А я вам помогу! Ты мне так понравилась. Вы можете пока пожить в моём с мужем доме. Ну а позже мы решим, что делать дальше. Разбудив Дашу и Вику, Елизавета вкратце рассказала им всё что произошло. Кстати сделала это по дороге к усадьбе Воронцовых, куда вела их новая знакомая.