Счастливого лета, Касл...

Ему неприятно видеть тебя рядом с другим. Фраза, сказанная Эспозито утром, кружилась в голове, как строка из привязчивой песенки. Кейт вновь и вновь проговаривала ее про себя, стоило только подумать о Касле. А чтобы сказал Эспо сейчас? Приобняв Джину за талию, Касл добродушно посмеивался, сообщив о своем отъезде. Гордость и самоуважение не позволили Кейт отвести взгляд, но появление Джины было столь неожиданным и противоречащим ее планам, что на секунду она опешила и растерялась. Слова готовые слететь с языка застряли в горле, и Кейт удалось сглотнуть их вместе с горьким комком и даже приветливо улыбнуться счастливой парочке. А Касл и Джина, выглядели на удивление, счастливыми и довольными друг другом. Как он посмел! На смену обиде и разочарованию пришел гнев. Никто, никто не должен заметить насколько ей больно и тяжело. Кейт стиснула в пальцах горло пивной бутылки, и легонько постукивая донышком по бедру, смотрела на Касла, ожидая сама не зная чего. Объяснений, наверное. Впрочем, кто виноват в том, что в Хемптонс с ним оправляется не она, а другая женщина? Чертово любопытство Касла, попыталась Кейт перевести стрелки на напарника, его назойливость, если бы он не подслушал ее разговор с Демингом… И что тогда? Прекрати Кейт, осекла она сама себя. Ты с ним говорила, не особо стараясь понизить голос, и ты, милочка, хотела, чтобы Касл знал о ваших планах. Доигралась, получила по заслугам. Такие мужчины, как Касл не станут долго страдать, он привык все получать по первому желанию, а женщины прыгают к нему в постель по небрежному щелчку пальцами. А ты вот так, насмешливо водила его за нос больше года. Девочка, ты же не слепая, ты детектив, а детективы видят многое, что недоступно обычному человеку. Практика, понимаешь ли. Иначе никак. Профессия обязывает. Да все в участке понимали, что Касл неровно дышит в твой адрес. Дышал. «Я не слезу с него, пока он не напишет книгу», — нежный, с едва слышимой капризной ноткой голос Джины, звучал так двусмысленно, что Кейт с трудом выдавила из себя улыбку. До осени. Они расстаются до осени. Ему хватит материала на пятьдесят книг. И таскается он за тобой по другой причине. Всплыла в памяти еще одна фраза, сказанная ей Эспозито. Эспо старый и верный друг, он как никто понимал и чувствовал ее. Он хотел, чтобы все было, как можно лучше. А получилось, как всегда. Неизвестно, что будет осенью. И вернется ли Касл? Да пусть он катится к чертовой матери! Он же постоянно болтается под ногами и сует нос туда, куда не надо. А его бредовые идеи? Но я не хочу, чтобы он уезжал вот так. С ней. Не хочу! — Хорошего тебе лета, — ей удалось выглядеть дружелюбной, и голос не дрогнул, лишь брови сошлись к переносице. Расчувствовалась, давай еще слезы пусти. А они так близко. Чертов Касл сколько же в нем самодовольства, и эта — издатель, вцепилась в него, не отдерешь. — Тебе тоже! — он улыбнулся, покачал головой. — И все было очень и очень здорово. — Да… — пришлось сглотнуть. — Было. Его пальцы коснулись ее руки. Какая же у него теплая ладонь. И все. Он уходит, он просто уходит. Молчи дурочка, молчи! Она не будет смотреть ему в след. Не будет. Их шаги рвут тишину, и гулом отдаются в ушах. — Увидимся осенью? — все же спросила она его спину. Зачем? Остановился, не выпуская из объятий Джину. Как же сложно посмотреть ему в лицо, не выдав своих чувств. Но Касл увлечен Джиной, хорошо, что хоть удостоил ее прощальным взглядом, небрежно бросив: — Увидимся осенью. Опустив голову, она прикусила губу, глаза щипало от подступивших слез. Так и не сделав ни одного глотка пива, Кейт оттолкнулась от стола, на краю которого сидела. Ноги противно дрожали. Только бы выдержать, только бы не сломаться на глазах у друзей. Вот уж чего она точно не хочет так это жалости. Не надо ребята, пожалуйста. Сделайте вид, что все чудесно. Легко вскинула руку, изобразив прощальный жест, постаралась улыбнуться, как можно натуральней, но компанию, собравшуюся весело повести время, хоть и не по самой радостной причине, обмануть она не смогла. Они переживали за нее и были злы на Касла. Но никто ничего не сказал, не попытался ее остановить, просто молча проводили взглядами. Поставив бутылку на ближайший стол, Кейт медленно пошла по проходу, сдернула со своего стула куртку, перебросив ее через плечо. На несколько секунд задержала пальцы на спинке стула Касла, затем, сердито нахмурив брови, стукнула по ней ладонью и быстро пошагала к лифту. — Беккет, — раздалось за спиной, — детектив Беккет, — окликнул ее капитан, — можете завтра взять выходной. Ей хватило мгновения на раздумья, резко обернувшись, она дерзко вздернула подбородок и, не размыкая губ, отрицательно качнула головой. Секунду помедлила и пояснила: — Спасибо, капитан, но в этом нет никакой необходимости. У меня завтра дежурство по графику, — и, не желая слышать дальнейших уговоров и видеть сочувствующие взгляды друзей, нырнула в лифт. Двери захлопнулись и лишь когда кабина, дернувшись, заскользила вниз, Кейт оперлась рукой о стену, удрученно опустив голову, и позволив скатиться единственной слезе. Касл не заслуживает ее слез. Стерла со щек предательскую влагу, тряхнула волосами и с застывшей на губах улыбкой, вышла на улицу.

***

С размаха всадив ключ в замочную скважину, Кейт услышала легкий треск ломающегося металла. Но со второй попытки и с противным скрежетом, ключ все же повернулся. Переступив порог с грохотом захлопнула дверь, сразу же скинув туфли, зло пнула их и отфутболила в дальний угол прихожей, словно они были в чем-то виноваты. Плавно, словно танцевала медленный танец, повернулась вокруг своей оси, небрежным жестом двумя пальцами подхватила качающуюся туда-сюда дверную цепочку, повертела ее в руке и отпустила. С легким звяканьем, поблескивая в неярком свете, цепочка ударилась о дверь, а Кейт, глядя на нее, еле слышным шепотом проговорила: — Вот и все, закрывай не закрывай, — приложила ладони к щекам, крепко сжала их, глубоко вздохнула и лениво, как бы нехотя, продвинула руки вверх, погружая пальцы в волосы. — Все, все, все! Точка! — выкрикнула она, обхватив голову и тряся ею, пытаясь избавиться от тупой боли, гулко пульсирующую в висках. Сморщилась и провела рукой по лицу — раз, другой, третий, так поступают, когда хочется стереть паутину, нечаянно налипшую на губы, нос, щеки, и повторила еще раз: — Все! Небрежно повесила куртку на вешалку и, слегка покачиваясь, прошла в гостиную. Не зажигая света, остановилась около широкого окна и, чувствуя, что ей тяжело дышать, рванула вверх оконную раму, впуская в комнату прохладный воздух. Слабые порывы ветра шевелили волосы, еле заметно колыхался тонкий шелк блузки. Поймав кромку кофточки, Кейт прижала ткань к животу и все тем же медленным шагом пересекла гостиную. Непослушные пальцы застревали в петельках, и у неё никак не получалось расстегнуть крохотные пуговицы на блузке. Сделав круг по комнате, она направилась к буфету и зацепилась распахнутой полой за край письменного стола, неловко дернулась, раздался еле слышный треск, только Беккет не обратила внимания на разорвавшуюся блузку, скидывая ее с себя и оставляя висеть на углу стола. Достала початую бутылку виски и стакан. Не замечая, что хлюпает носом, отвернула пробку; горлышко звякнуло по краю бокала и на дно плеснулось несколько капель остро пахнувшего напитка. Кейт сморщилась, прижала бутылку и бокал к груди. Горько усмехнулась, и передумала пить. А вот фигушки тебе Ричард Касл! Не дождешься! Не буду я заливать горе виски! И вообще с чего это я взяла, что у меня горе. Сердито фыркнув, Кейт прикусила губу и с грохотом опустила бутылку на стол. Дрожащими от злости пальцами не сразу попала крышкой на горлышко, чертыхнулась, уронив крышку на пол, поднесла к губам бокал. Виски на донышке было так мало, что размазавшись по стенке, на язык попала разве что пара капель. Крепко стиснув бокал пальцами, она неприкаянно бродила по квартире, натыкаясь на мебель, запинаясь нога за ногу. — Вот тебе, писака! — неожиданно выкрикнула Кейт и со всего размаха запустила бокалом в стену. Кейт никогда не страдала близорукостью, и на меткость жаловаться не было причин. А тут! Может рука дрогнула, или пальцы соскользнули, но стакан, просвистев под потолком, навесиком перелетел гостиную и точнехонько попал в открытое окно, через несколько секунд с глухим звоном разбившись внизу. Кейт замерла, прислушиваясь. Сейчас ей ещё только не хватало скандала с каким-нибудь автолюбителем, которому на крышу любимой тачки грохнулся ее бокал. Но на улице был тихо, лишь раздавался отдаленный гул, проходящего неподалеку скоростного шоссе. Внезапно пришедшая на ум мысль, подбросила Кейт с кресла, куда она только что рухнула, собираясь включить телевизор и посмотреть какое-нибудь дурацкое юмористическое шоу. Рывком разогнулась и бросилась к платяному шкафу, одним движением распахнула дверцы. Больше в ее движениях не было плавности, Кейт делала все быстро, так, словно кто-то невидимый подгонял ее. Нашарила на полке и натянула тонкую водолазку чернильного цвета. Пробежалась пальцами по плечикам с одеждой и радостно присвистнула, обнаружив в самом дальнем углу свою старую кожанку. Накинула поверх водолазки «косуху». Потертая на локтях и чуть потрескавшаяся на сгибах курточка сидела, как влитая. От нее, перебив аромат духов, еле слышно попахивало бензином и пылью. Сгребла связку ключей из резного блюда, стоящего на тумбочке в прихожей, и выскочила из квартиры, слегка вздрогнула, услышав, как за спиной щелкнул дверной замок, как бы подгоняя ее. Не стала ждать лифта, побежала вниз, перепрыгивая через ступени.

***

Выехав за город, Кейт сдернула с головы защитный шлем и, подставляя лицо секущему встречному ветру, перестала сдерживать себя и все прибавляя и прибавляя скорость, помчалась по узкой, извилистой дороге вдоль океана. Мотоцикл ревел и почти горизонтально ложился на виражах. И черт с ним! Если сейчас рухну, думала она, то черт с ним. Беккет досадовала на собственное мастерство. Она знала, что хорошему пловцу труднее утопиться. Хорошему мотоциклисту почти невозможно нарочно попасть в катастрофу. Инстинкт, выработанный с годами, не даст совершить глупость. Ветер обжигал лицо, безжалостно трепал рвал волосы, забирался под ворот кожанки. Кейт выжимала предельную скорость, и ветер не уступал ей. Уходя в крутой поворот, она залихватски вскинула руки выпустив руль, но инстинктивно снова схватилась за него. Беккет не знала куда едет. Она была оскорблена и раздосадована. Нет, скорее, нет. Целый рой разнообразных чувств подгонял ее, заставляя прибавлять газу. Наступила пора признаться, что не она сделала что-то в жизни, а жизнь сделала из неё то, что она хотела сделать из нее. За все приходится платить. Ты доигралась. Тебе никто не нужен. Ты строила прочные и надежные стены, отгораживаясь от людей. И от него в том числе. Ты ждала, что он будет вечно ходить рядом побитой собачкой и есть с твоей руки. Ты разыграла замечательный спектакль: « у меня есть другой мужчина и мне с ним здорово». Так на же, на же получай! Гони неизвестно, куда, пока адреналин в крови, пока бесстрашие и удаль толкает в спину, пока бешенство и злость руководят тобой, позабыв, что такое осторожность. Что говорить, все люди жалки. Всякий человек смешон и беззащитен, если его раздеть и так поставить на всеобщее обозрение. Нет человека, который не боялся бы смерти, не хотел бы любви и признания. И, ты ничем не отличаешься от них. Отними у тебя значок и оружие, что будет дальше? Мотоцикл занесло, у Кейт захватило дух, и она лихорадочно стала выравниваться. Страшно, аж мороз по коже. Но она лишь расхохоталась в голос. Впервые в жизни она думала, что встретила того, кто ей был нужен. При всей его дурашливости, отчаянной беспечности и мальчишеском безрассудстве, бурной и неудержимой фантазии Касл был необычайно умен, хитер, осторожен и талантлив, иначе бы вряд ли заработал свои миллионы. Но не это было главным, но и не занимало последнюю строчку в ее своеобразном рейтинге. Кейт ненавидела глупцов и высокомерных снобов. Огромным плюсом были его доброта, искренне желание помогать и защищать, отсутствие в его характере такой черты, как жадность и многое другое, что делало Касла столь привлекательным в ее глазах. На уровне подсознания она ощущала нечто особое, что так влекло ее к нему. Столько раз, встречая его взгляд, она ощущала странную легкость в голове, ее бросало в жар и так сладко тянуло в животе. А еще ей казалось, что он именно тот мужчина, у которого на коленях она сможет свернуться клубочком, полностью расслабиться и поведать все свои тайны. С кем она сможет быть откровенной в чувствах и обязательно найдет ответное понимание. Что он именно тот единственный, кому дано право владеть ее душой и телом. Он вел себя точно так же, как рисовала она себе в мечтах. И так же выглядел. И на все ее тесты реагировал так, как должен реагировать в замысле. Он так близко подобрался к ней, так глубоко затронул душу, что она уже почти не мыслила его без себя. Или себя без него. И она испугалась. Потому что этого быть не могло. Отгородилась от него, придумала несуществующий роман. Опомнилась, когда уже стало поздно. Еще чуть-чуть и была готова сказать «я согласна» подразумевая все, что может быть между мужчиной и женщиной. Как же здорово, что она не успела ему ни в чем признаться. Приди Джина на минуту позже, и она оказалась бы в дурацком положении — одной из сторон банальнейшего треугольника. Она, он и другая женщина. Кейт даже не хотела думать о том, что могло бы случиться после. Кого бы выбрал Касл. Ведь придя на прощальную вечеринку, он уже знал, кем заменит ее, кто будет с ним на океанском берегу, в красивом уютном доме. Солнце, белый песок, длинные, летние дни, когда они будут работать над книгой и короткие, но жаркие ночи. Кейт не была столь наивна, чтобы думать, что отношения Касла и Джины будут чисто деловыми. Слишком откровенны были их взгляды, их руки, их улыбки… У Кейт не укладывалось в голове, как можно так быстро менять свои симпатии. Еще вчера он крутился вокруг нее, бросал заискивающие взгляды, его глаза умоляли, а он рисовал заманчивые картины совместного отдыха, игнорируя бывшую жену. И упс — они мило обнимаются и собираются провести лето вместе. А как же она? Устал ждать? Поверил в искренность и серьезность ее отношений с Демингом? И вот он уходит с другой. Потому что не любит ее, недотрогу Кейт, потому что не хочет мешать и вероятно устал терпеть ее издевательства и насмешки. А она должна остаться одна. — Не любил? — Нет! Так она ответила сама себе, громко проорав, задирая голову в небо и пытаясь перекричать рев мотора. Потому что слишком часто сталкивалась в жизни с предательством и изменами. Ей не получалось верить в лучшее, когда чуть ли не на каждом шагу набиваешь себе шишки, сталкиваешься со злом и ненавистью. Когда слишком часто дуло пистолета глядит тебе в лицо, и ты не знаешь, где и когда настигнет смерть. Она мечтала когда-нибудь стать счастливой, не совершать ошибок и научиться верить людям. Стоп! Ее занесло на повороте так резко, что она еле выровнялась. Сразу же сбавила скорость, остановилась, надела шлем и круто развернулась, возвращаясь в город. Мелкие камешки вылетали из-под колес мотоцикла. Огромный мегаполис ждал ее, и словно дымился, окутанный смогом, окрашенным заходящим солнцем в серо-розовый цвет. Она не будет проливать слезы, и размазывать слюни и сопли. Она просто пожелает ему добра. Касл не тот мужчина, расставшись с которым она станет убиваться, и уж тем более убивать себя. Вот такая игра слов детектив Беккет. Не будет. Не любит. Не нужен. Но отчего же так хочется плакать? Счастливого тебе лета, Касл…