Королева моя...

— Тебя что-то беспокоит, Сэкиси? — Нет. Тебе показалось. — Но ты уже второй час бродишь по комнате и молчишь. — Что с того? Разве я обязана болтать без умолку? — Конечно, нет, но… — А если нет, перестань меня допрашивать, Кэйки! «Допрашивать? Да разве я могу?.. И всё же - что с ней происходит? Восстание подавлено, первый указ произнесён и радостно принят народом… королева заняла своё законное место. Как королева, а не как красивая кукла на престоле. Отчего она беспокоится? И отчего это так беспокоит меня?..» — Прости, Сэкиси, но я всё же спрошу: отчего ты грустишь? Что-нибудь случилось? — Это не твоё дело, Кэйки. И я не грущу. Тебе опять показалось. — А всё-таки? — Я же сказала: это не твоё дело. — Но, возможно, я смогу помочь… — Не сможешь. Оставь меня в покое! — Что ж… как скажешь, королева моя… «Моя королева… Для всех у тебя найдётся дело, — думает кирин, наблюдая, как Йоко смеётся с Ракусюном, спорит с Сёрю… ледяным голосом добивается своего от господ министров. — Для всех. Только не для советника, от которого почему-то больше не ждут советов». Как это случилось? Когда он стал не нужен королеве Кэй? Она не доверяет ему? Нет, немыслимо. Как можно не доверять кирину... Не слушает? Слушает, почему же. И даже вежливо улыбается, но мысли её далеко. Ей всё равно, что от этой вежливости ему хуже, чем от сумасшествия той, прежней… Нет, он не заболеет снова, он же кирин, символ королевства и отражение его благополучия, а королева сроднилась со своим королевством так, как ему и не мечталось в тот момент, когда он преклонил колени перед испуганной девочкой в странной одежде. Он счастлив. Ведь кирину положено быть счастливым, когда дела в королевстве идут хорошо, не так ли?.. «Всё так. Почему же счастливым я быть не могу?» — Сэкиси, ты плачешь? Отчего? Что с тобой происходит? — Я не плачу. И со мной не происходит ничего. Послушай, наместник Эй, почему ты остаёшься во дворце? Разве твоё место не там? — Ты… королева, ты изгоняешь меня? — Что за глупости! Разумеется, нет. Но, по-моему, ты засиделся здесь, тайхо. А ведь у тебя должно быть немало дел. — Хорошо. Ты права. У меня много дел, королева моя... — …Стой! …Йоко догнала кирина уже у дверей и вцепилась в тёмный рукав. — Почему ты соглашаешься, Кэйки? Ведь я же… — она перевела дыхание. Кирин молчал. — Почему ты терпишь?! — Потому что ты — королева. — А ты — кирин! — Да. Я выбрал тебя… тебя выбрали боги. Ты можешь делать всё, что угодно. Ты вправе. Йоко выпустила рукав, обошла Кэйки и прижалась спиной к массивным створкам, перекрывая ему путь. — И ты даже не возразишь мне? — Нет. — Ни слова? — Нет. — Кэйки! — Нет! В прозрачных голубых глазах вдруг полыхнуло незнакомое пламя. Йоко вздрогнула, но не отступила: — Разве ты всегда был таким послушным, Кэйки? Пламя угасло так же внезапно, как вспыхнуло. — Не всегда, — тихо согласился тайхо. — Тогда почему? — Потому что… потому что… Сэкиси, ты хотела, чтобы я ушёл. Отпусти меня. Йоко с ужасом увидела, как он опускается на одно колено и низко склоняет голову. — Кэйки… — Ты права, — сказал кирин, — я уйду. Ты справишься без меня, а провинции Эй действительно нужен наместник, не на бумаге, а… — Да что же это такое! Кэйки недоумённо вскинул голову. Королева стояла, вытянувшись в струнку, слишком маленькая на фоне тяжёлых дверей, и по лицу её текли слёзы. — Ты всё-таки плачешь... Что я опять сделал не так? — спросил Кэйки беспомощно. Йоко закрыла лицо руками. — Я отпущу, — услышал кирин её шёпот. — Я не хочу быть такой же, как она… — Она? Про кого ты говоришь, моя королева? «Кто «она»? Сёкэй, что ли? Эта девочка… Юка? Глупости… Или…» — Прежняя королева Кэй, — ответила Йоко, опуская руки, и шагнула в сторону от дверей. — Иди, Кэйки. Ты ошибаешься... И я тоже. В этот раз — я не вправе. Тайхо королевства Кэй замер. — Иди! — Йоко сердито вытерла рукавом слёзы. — И прости меня. Я не уподоблюсь ей. Не попытаюсь запереть тебя во дворце. Не попытаюсь… Да иди же наконец! Зашуршала длинная одежда. Кэйки поднялся и подошёл к королеве. — Я совершенно уверен, что ты вправе, Йоко, — сказал он и провёл ладонью по заплаканной щеке. — Ты можешь делать всё, что захочешь. — Что… — Дзё Каку хотела невозможного, — спокойно продолжил кирин. — А теперь вот и ты. Но ты — вправе. Потому что я согласен с таким правом... и тоже хочу невозможного. Это неправильно? Заплаканные зелёные глаза встретились с голубыми. Испуганно расширились, когда голубые оказались слишком близко… Рыжие волосы вдруг перепутались со светлыми… — Но почему? Так ведь нельзя. Традиции! — еле переведя дыхание, сказала Йоко. — Традиции, да... — Тогда почему? Кирин удивлённо поднял брови: — Потому что ты вправе. Потому что ты королева… — Что?! — Йоко попыталась вырваться, но Кэйки ещё не закончил. И, в общем-то, заканчивать в ближайшее время не собирался. — Моя королева. И – к ёма традиции! Знаешь что, Йоко? Послушным я не был никогда!