Одна ночь

Каждую ночь я замечаю тебя, сидящим у камина. Я увидела тебя, совершенно случайно. Это была очередная ночь. Очередная бессонная ночь. Большая часть срока уже пришла, приближались роды. Волнение, страх, тошнота и боли - все это смешалось в одну большую причину, по которой я не могла спать ночами. Первое время я старалась как то бороться с этим, пыталась уснуть, но в итоге я только ворочалась в кровати до самого утра. Через несколько минут я поняла, что пытаться заснуть - бесполезно. С того момента ночами я тихо отсиживалась в своей комнате и старалась как можно более продуктивно проводить время. Читала книги, морально готовила себя к огромной ответственности. К становлению матерью. Спала я чаще всего днем, беспокойным сном. Частенько меня будила Ребекка, которая уверяла меня, что я кричу во сне. Возможно. Мне часто снятся кошмары. В одном из них ведьмы убивают меня и мою семью, в другом что -то мешает ребенку родиться. Если бы не забота и поддержка мисс Майклсон я бы точно сошла с ума. Пару раз она насильно заставляла меня спать, сидела рядом и смотрела, что - бы я засыпала. Обмануть ее было невозможно, так как она слышала частоту моего сердцебиения и с легкостью определяла - сплю я или притворяюсь. Правда даже она понимала, что таким образом от проблемы не избавиться. В итоге она сказала: - Ну что ж, раз спать ночью у тебя не получается, ты будешь спать днем. Я лично прослежу за тем, что - бы ты высыпалась. Надо же, я чувствовала себя ребенком, за которым нужен постоянный контроль. От части это было так. Пока я носила дочку у себя под сердцем я была очень уязвима и слаба, поэтому требовался повышенный контроль за моим состоянием, хоть я упорно это и отрицала уверяя, что со мной все в порядке. Очень скоро я убедилась, что спорить с семьей первородных вампиров бесполезно. Как - то раз я спросила вампиршу: - Какой тебе смысл следить за мной? Я же никто вашей семье! Всего на секунду на ее лице проскочило удивление, а потом она безмятежно сказала: - Клаус и Элайджа голову мне оторвут если что-то случится с тобой или ребенком! - После этих слов она подошла ко мне и положила руку на живот. - Но я сама себя не прощу, если хоть что-то случиться с моей маленькой племянницей и ее мамой. Больше к этой теме мы не возвращались. Что-то я отошла от темы. Очередной ночью мне не спалось и я решилась, покинуть эти четыре стены, именуемые моей комнатой. Тихонько приоткрыла дверь и выскользнула из своей комнаты. Из комнат Ребекки и Элайджи доносилось равномерное сопение, которое доказывало, что вампиры спят. Я невольно усмехнулась и прошептала одними губами: - Счастливые... Я отправилась вниз, стараясь не шуметь да и вообще не дышать. Стала аккуратно спускаться вниз по порожкам, но вдруг замерла на середине пути. Никлаус Майклсон, собственной персоной, сидел у камина с бокалом бурбона и с задумчивым видом смотрел на огонь. Непривычно было видеть его таким... спокойным. Сейчас он отбросил маску психованного гибрида и был настоящим. Не каждому удавалось видеть его таким, так что мне повезло. Рядом с ним лежал дневник. Изредка он брал ручку и что-то торопливо записывал, иногда останавливаясь на середине предложения думаю, что-бы написать дальше. Завороженно слежу за ним. Такой задумчивый, такой красивый. Мой Клаус. Хотя о чем это я? Он же совсем не мой. Наверняка он даже не любит меня и ждет только ребенка. Я уже давно перестала тешить себя лишними надеждами, но сейчас... Мне так хотелось подойти к нему, обнять. Сказать все то, что уже давно держу в себе. Я же люблю его... Да, я знала о том, что ко мне неравнодушен Элайджа, но я не могла ответить ему взаимностью. Он для меня хороший друг. Наши отношения, как у брата и сестры, но нечто большее. Я не готова к такому. Я не люблю его так, как этого хочет он. Как говорится - сердцу не прикажешь. Разве я виновата, что полюбила этого первородного гибрида. Этого злодея с кудряшками и такими милыми ямочками. Такого любимого психа с манией величия... Из раздумий меня вывел треск. Он вырывает листок из дневника, яростно комкает и бросает в огонь, после чего наблюдает, как пламя поглощает то, что он написал и то, что, вероятно, никто и никогда не узнает. Я понимаю, что пора уходить и напоследок взглянув на него иду к себе. В комнате я обессилено сползаю вниз по стене. Перед глазами до сих пор его образ. Он такой уставший, такой одинокий. Вероятно он никогда и никому не сможет доверить все свои душевные терзания. Он навсегда останется один со своими демонами. Горькое осознание того, что он никогда не будет любить меня и не сможет доверять мне накрывает меня с головой. Большая волна обиды и печали того, что я не смогу стать для него даже хорошим другом, не дает мне нормально мыслить. Прихожу в себя я только в тот момент, когда чувствую объятия Ребекки. Она нежно гладит меня по голове, пытается успокоить. Не разбираю ее слов, из глаз капают слезы. Я понимаю, что рыдаю и ничего не могу с этим поделать. Мой взгляд прикован к двери. Там стоит он, так и застывший на пороге. На его лице смятение, недоумение. Не понимает, почему я плачу. А в глазах по прежнему то одиночество и пустота. Он еще не превратился в того, кого я регулярно наблюдаю. Я все еще вижу в нем того одинокого и очень печального мужчину, который ночь напролет сидит у камина и что-то пишет. Это был мой Клаус... Мой любимый Клаус...