Черное Солнце

Мое безумие безгранично – его не загонишь в рамки, не скажешь ему «Постой!» - оно ж рассмеется глухо и черным мазнет по губам, отравит тем поцелуем, которым отравлен сам. Я почему-то знаю, что мое безумие это «он». Высокий, немного бледный, худой и больной на вид, его голос немного хриплый, немного, как будто грипп; взгляд его глаз изменчив – меняется каждый раз, когда на него посмотришь, встретишься с ним и уйдешь, стараясь уж не заметить мазута и масла ложь. Он плачет мазутом черным, он ядом плюется в пыль – потом обнимает нежно осколки любимых чаш, с которых когда-то пил лекарство от странных дум. Он в сером огромном фраке, в петлице торчит цветок – цветок незабудки синий, не спрашивай, почему; скрывает немного шляпа простреленный раз висок, он, в общем-то, даже милый, похож на того из тех, кто с зонтиком шел по крышам – на Оле Лукойе*, но: его зонтик только черный, мазутный, дырявый весь, а рукоятка – бритва, ладони зашиты все. Он сказочник старых сказок, он знает про все миры, читает свои рассказы, где принцы всегда мертвы, принцессы сгорают в башне, драконы взмывают ввысь, а добрый король не знает, что сам угодил в дурдом. В сказках немного правды, все, в общем-то, больше ложь, но он раскрывает зонтик – ты смотришь туда и ждешь. Из дыр появившись, черви, сменяют живой мазут – и лезут уже под кожу, потом изнутри грызут – он раз рассказал вам сказку, а черви грызут всю жизнь, он кормит их чем-то большим, чем трупного мяса гниль, он кормит рассказы правдой, что черви жрут из сердец, он закрывает зонтик и шепчет вам: «Молодец». Потом он меняет облик, касается тонких губ – по тонким и бледным пальцам стекает души мазут – черный, блестящий, яркий, матовый в свете дня, он знает меня кричащим, он сводит меня с ума, что, впрочем, всегда логично: Безумие-то здесь он. И он раскрывает карты: туз козырной в ладони, еще четыре спрятаны в рукаве, толкает меня к народу, толкает меня: «Смелей! Не ставь по бокам все рамки, к черту, трави их всех! Пиши и пиши безумно, в сердце лей кислоту! Я соберу плоды их и честно потом умру». Мое безумие безгранично – за гранью разума, в темноте, он пляшет единой тенью. Вышедший из ума, напоследок он хлопнул дверью и запер меня во мне. ____________________ * Согласно сказке Х.К. Андерсона, у Оле Луйкойе (дословно: "Оле-Закрой-Глазки") был брат, которого зовут так же, но ещё у него есть второе имя — Смерть. Он приходит, чтобы закрыть глаза тех, кому пришла пора уйти из этого мира, и забрать их с собой.