Свартальфхеймско-Асгардские хроники

Абсолютная тишина и одиночество царят вокруг, пока мы идем по пустынной равнине. При каждом нашем шаге раздается мягкий, едва слышный хруст сминаемого пепла, что покрывает Свартальфхейм толстым слоем вперемешку с черным песком. Пепел везде, куда ни глянь - простирается до самого горизонта, до самого неба, даже в воздухе витают его частицы. Стоит вдохнуть поглубже, и горло тут же начинает саднить. Я держу руку у лица, закрывая ею нос и рот, пока следую за Малекитом. Он идет впереди, не торопясь, но достаточно быстро и уверенно, словно точно знает куда направляется. Его высокая фигура кажется почти черной против блеклого света неизвестной мне звезды, но для эльфа знакомой уже очень давно. Как протуберанцы на солнце, то и дело нервно извиваются из стороны в сторону полы его плаща, потревоженные холодным и сухим ветром мертвой планеты. Я смотрю на него и, против врожденного вещуньего чутья, ощущаю, что вижу не живое существо рядом с собой, а призрака, который воссоединился спустя долгие годы с родным домом, пусть и давно обветшавшим, развалившимся со временем в труху. - Когда я родился, ее еще не существовало, - произносит Малекит глухим голосом, смотря прямо на светящееся пятно в небе, стоит мне подойти ближе и проследить за направлением его взгляда. Глаза слезятся смотреть против столь яркого света, и я оборачиваюсь к темному эльфу. Он же отнюдь - смотрит не отрываясь, едва заметно сощурившись. Зрачки его глаз столь малы, что их почти не видно, и от этого Малекит похож на хищное животное больше чем когда-либо. И животное это стерло бы в пыль, разорвало на мелкие кусочки ненавистный источник света, будь ему дана такая возможность. А пока он может лишь бросить ему бессмысленный вызов, исход которого предрешен. Малекит резко отворачивается, прикрыв веки всего лишь на какую-то секунду, и вновь продолжает свой путь. Или наш. Я иду с ним потому, что иного выбора мне не дано, равно как и возможности вернуться домой. А даже если такая возможность и была, то выбор мой все равно остался бы прежним – быть рядом с темным эльфом. Мы вместе это начали, вместе и закончим. Одно лишь неизвестно мне – как именно придется заканчивать. Черная пустыня сменяется каменистыми холмами, а после узкими проходами в скалах, путь через которые становится все более извилистым, запутанным и тернистым. По волнам легкого переживания, что самыми кончиками чувств касаются моего сознания, догадываюсь, что цель наша близка, хотя вокруг все как и прежде. Камни, черная пыль, пепел, ветер и смерть. Но так лишь кажется. Узкий каньон, по которому мы шли последние минуты, резко заканчивается, и взору нашему неожиданно предстает сколь величественное, столь же угнетающее зрелище. Десятки, сотни искореженных остовов огромных кораблей в хаосе разбросаны по выжженной равнине, замершие в причудливых формах. Словно мертвые вековые деревья, раскинули они свои останки, разбросали вокруг свои иссохшие ветви. Малекит на какие-то мгновения замирает, окидывая взором этот сад призраков. Будто пеленой наплывают воспоминания, сцены из прошлого на его сознание. Я чувствую его отчуждение от реальности, ощущаю, как засасывает опасный водоворот прошлого, и аккуратно дотрагиваюсь самыми кончиками пальцев до его ладони, призывая вернуться в «сейчас». Позволена ли мне такая дерзость? Сойдет ли с рук? Эльф слегка вздрагивает и оборачивается. Мне может и казаться, но во взгляде его благодарность. Этот мимолетный мираж исчезает, и вот эльф уже снова смотрит на останки былой славы некогда великого народа. С тихим шуршанием Малекит стягивает перчатку с руки и осторожно, медленно – так, словно боится спугнуть, подходит к искореженному куску металла. Проводит ладонью по нему, будто гладит лицо любимой женщины. С лаской, с нежностью, с любовью. Я стою почти не дыша, боясь спугнуть таинство, нарушить это чудом установившееся волшебство тоски воспоминаний. Мне кажется, будто я подглядываю в замочную скважину. Грусть и печаль вязкой, теплой влагой окутывает все больше с каждым биением наших сердец. В какой-то момент мне кажется, что в этом можно утонуть. Малекит резко отрывает ладонь, одним движением вновь надевает перчатку и так, словно ничего не произошло, продолжает идти по дороге, пролегающей теперь через груды металла, изъеденного временем. А я следую за ним. *** Во времени я теряюсь, его словно нет, словно оно растворилось в исполинских могилах, которыми стали корабли для своих пассажиров. Года впитали они в себя, высосали из воздуха вокруг. Голова уже начинает кружиться. «Яд этого мира смертелен далеко не только для темных эльфов» - думается мне. - Малекит… - с трудом произношу, потому что молчать становится невыносимо. - Мы уже близко, - ответ на невысказанный вопрос. Слова гулким басом эха отдаются в голове. И в подтверждение слов эльфа горизонт начинает прочищаться – все больше видно серое небо и все реже попадаются покореженные флагманы. Все тише хрустит пепел и пыль под ногами, легче становится идти. Малекит неожиданно ускоряет шаг, слегка поворачивая направо. Он явно направляется к чему-то конкретно, но я не вижу ничего помимо очередных скал на его пути. - Что ты делаешь? – спрашиваю, когда эльф встает почти вплотную к отвесной скале. - Открываю дверь в наше будущее, - с глухой ненавистью произносит тот и прислоняет ладонь к выступающему камню. Откуда-то изнутри скалы раздается низкий скрип, потом пощелкивание и тут же стихает. Я замираю в ожидании продолжения. Но в ответ – тишина. Одна секунда. Две. Три. Каменная поверхность сотрясается и начинает отворяться, являя нам свое темное нутро. Малекит делает шаг назад, всего один – чтобы не быть задетым створками дверей, что почти в полтора раза превышают рост эльфа. Темнота внутри царит недолго и тут же начинает растворяться, разгоняемая, как по цепочке разгорающимися, красноватыми огоньками, что озаряют тоннель перед нами. Стены его отполированные, гладкие, словно прожженные каким-то мощным оружием. Уверена, у эльфов было много того, чего ученым Земли и не снилось. Малекит тут же уверенно отправляется вперед по тоннелю и мне не остается иного выбора, кроме как окунуться вслед за ним в этот кровавый полумрак, в жуткие внутренности, как оказалось, все еще издающей свои последние вздохи, планеты. Пол внутри сделан столь удивительным образом, что шаги в нем абсолютно не слышны. Через какое-то время тоннель начинает забирать чуть влево и вниз. И так продолжается очень долго. - Он уходит вниз по спирали? – догадываюсь я. - Да. Путь может быть сколь долгим, столь и коротким – когда вокруг все одинаковое, а дорога все время в одном направлении, минута может длиться вечность. Потому я даже не пытаюсь гадать о том, сколько еще времени в пути нам осталось, лишь продолжаю покорно следовать за Владыкой темных эльфов. «Во что я ввязалась?..» - не в первый и не в последний раз спрашиваю я сама себя как раз в тот момент, когда на пути перед нами предстает еще одна дверь. На сей раз – ее очертания отчетливо видны и Малекит лишь вскользь касается выступающего рычажка, после чего, повинуясь прикосновению, дверь открывается внутрь следующего помещения, еще погруженного во мрак. Стоит нам обоим сделать шаг вперед, как от самого порога разбегаются по полу все те же красные огоньки, семеня друг за другом словно маленькие зверьки. Разгораются ярче и заполняют светом все пространство, взбираются по огромным колоннам. И краснотой озаряют они десятки флагманов стоящие рядом друг с другом, как статуи в заброшенном музее. Целые и невредимые. - Так то был не последний корабль… - в немом восхищении произношу я, продолжая идти вперед. Меня буквально притягивает к ним, как к живым существам, которые долгие годы находились во сне. Малекит в ответ лишь едва ухмыляется и опережает меня, подходя к остову ближайшего корабля. А тот, будто и впрямь живое существо, пробуждается, оживает, стоит хозяину оказаться поблизости. Едва слышно шурша, выдвигается у самого основания трап к ногам Малекита, а с самого верха корабля, как раз там, где разгорается красное пламя ядра, опускается кабина, передвигаемая многочисленными лапками гигантской металлической гусеницы. Оторваться от этого завораживающего зрелища практически невозможно, и потому я не замечаю, когда Малекит успевает подняться на трап. А теперь он стоит там, обернувшись ко мне, и протягивает ладонь в приглашающем жесте. Я удивляюсь тому так сильно, что едва не спотыкаюсь на ровном месте. Принимая мою ладонь, Малекит держит ее осторожно, чуть сжимая. Так мы и заходим в кабину, которая закрывается сразу за нами. Происходящее вокруг столь нереально, столь выпадает из рамок обыденности, что даже моя болтливость не дает о себе знать, скромно забившись в уголок, осознавая собственную неуместность. Створки кабины резко расходятся в стороны, стоит нам прибыть на место. Внутри флагман столь же сюрреалистичен, как и снаружи, но явно не лишен своего чарующего стиля. Черные перегородки, гладкие обводы, а покрытие стен напоминает чешую неведомого дракона. С определенной долей неловкости я осознаю, что была бы совсем не прочь провести здесь довольно продолжительный срок времени. А с хозяином – и подавно, что объясняется, конечно же, тем, что управлять этой машиной я не в состоянии. Малекит, не задерживаясь ни на секунду, подходит к пульту управления кораблем, что выполнен полукругом, словно бы заключая в объятия своего рулевого, и замирает у него, положив руки на края. Голова эльфа чуть наклонена вперед, а лицо его озаряется голубым свечением. Лучи подрагивают на ресницах, бликами играют на молочно белой коже. Свет исходит от проекций с пульта, и в очертаниях их я узнаю ангар, где мы находились секунды назад. Молчание и бездействие длятся чересчур долго, и я снова ощущаю, как эльф уходит в очередную пропасть темных воспоминаний. Толчки боли, горя, отчаяния, ненависти. Даже если бы не ради самого Малекита, то хотя бы ради себя самой я должна прервать этот очередной горький поток, появление которого неизбежно при столь близком соприкосновении с живым напоминанием о былом. А назвать иначе это древнее хранилище кораблей не получается. Возможно, он задумывался как резерв в войне с асгардцами, возможно, как запасной план отступления, а может и как орудие внезапной мести. Сейчас уже скорее последнее. Осторожно подхожу сзади, насколько возможно ближе, и как в прошлый раз тянусь рукой, дабы пробудить и вернуть назад, ушедшего в воспоминания, Малекита. Каждое прикосновение к нему вызывает во мне поток смешанных эмоций, и этот раз - не исключение. Волнение подкрадывается незаметно, медленно, так же как и рука моя тянется к плечу эльфа. Осторожное, мимолетное касание, и тут же резкое движение в ответ – уже не мое. Воздух от неожиданности выбит из легких, и вот я прижата больным ударом спиной к стене, а горло судорожно сжимает холодная ладонь. Взгляд ледяных кусочков талой воды на фоне непроглядной тьмы заставляет меня забыть как дышать, оставив лишь мысль о страхе и желании бежать за километры от сюда. Но я должна сдержаться, ибо не имею права показать свой страх. И я смотрю прямо в глаза альва, что полны ярости и гнева. - Малекит? – тихо. Ладонь моя осторожно касается его щеки, нежно гладит кончиками пальцев по белоснежной и, на удивление, теплой коже. Медленно, как по волшебству, острые черты его лица сглаживаются, а взгляд становится мягче, словно он отходит ото сна. Аккуратно убирает руку от моей шеи и смотрит на меня так, словно впервые видит. После лишь молча отходит, бросая еще один, полный смятения, взгляд, и возвращается к пульту. - Я не желал… - через долгие, тяжелые мгновения тишины. - Знаю, - произношу я и встаю рядом с ним, по правую руку. Там, где была до этого. Там, где буду и впредь. Огромные, гигантские створки ангара начинают расходиться в стороны, открывая вид на все те же выжженные равнины, на долины, бывшие некогда морями, на черные пустыни, что тысячи лет назад были покрыты садами, полными жизни. Створки раскрываются полностью, и выпускают из недр скалы огромный, черный корабль, как исполинского ворона из гнезда, несущего дурную весть.