Осколки театра

Нет ничего, что смогло бы его остановить, преградить путь безумию, удержать на месте. Цепи рассыпались, оставляя после себя лишь горстку теплой дорожной пыли, путы прозрачной липкой нитью паутины рвались о его запястья. Такой вольный. Дикий. Нет ничего, что могло бы дать ему хоть каплю желанной свободы. Свободы пьянящей, нереальной, как густой туман над озером, терпкий запах полыни и танец ветра в тенистой листве. Совсем скованный. Пойманный. Загнанный. Похороненный, зарытый под многотонным слоем мрака, ночной тишины и людского страха, он был заложником чьего-то не самого удачного кошмара. Бескрайность полей и слепящий дневной свет не для него. Он просто не мог быть свободным. Такие, как он, не могут. Он был потерянный. Обреченный... Окованный.