Paint my gray world.

Асмодей, тихо выбравшись из-под балахона Гробовщика, скромно потоптавшись на месте и отчаянно краснея, все-таки сказала то, что неимоверно интересовало высокопоставленного Господина: - Да, у меня есть на ноге ожог в виде перевернутого креста... Я не помню, как он появился и кто мне его поставил, так что ничем в этом помочь не могу. Девочка, словно каясь, опустила голову и отступила за все еще улыбающегося Гробовщика. Странный дворецкий, по совершенно неизвестным причинам, все сильнее пугал ее. Его спокойный, учтивый тон, наигранная добрая улыбочка, показательная добродетель и "по-доброму" прищуренные глаза, цвета бургундского вина, все так же не внушали ей никакого доверия. Словно хищник, который заманивает жертву в свои сети... Опутывает, окутывает словно опиум. А потом медленно, но верно сжирает, обрекая свою нечаянную узницу на бесславный конец в своей утробе. Асмодей вздрогнула от своих мыслей и, под внимательным взглядом все того-же дворецкого, отчаянно замотала головой, пытаясь их прогнать. Он просто чересчур симпатичный мужчина, который банально пользуется своей прекрасной оболочкой и притягивает нужных ему людей. Словно паразит, паразитируя на чужих чувствах к нему. В доказательство этому достаточно вспомнить служанку, которая пробегая мимо них, когда Себастьян тащил девочку в кабинет своего Господина, засмотрелась на него влюбленным и, по личной заметке Асмодей, совершенно идиотским взглядом. И все бы ничего, но эта, абсолютно лишенная гордости, так же по заметкам Асмодей, особа врезалась в стену и расквасила нос. Кровь была везде. Себастьян, конечно же, как и подобает истинному джентльмену, спросил даму о ее самочувствии. В ответ вышеуказанная особа лишь глубоко вздохнула, откинула слипшиеся от крови волосы со лба, выпятила отсутствие груди и, вызывающее улыбнувшись ртом без одного зуба, который мирно покоился на полу после столкновения со стеною, заверила его, что все хорошо и "прекрасный Господин" зря беспокоится. По ее виду это сказать нельзя было даже в бреду, но Себастьян лишь улыбнулся и продолжил свой путь, оставляя глупую девушку сзади. Она же, влюбленно вздыхая, проводила их тоскливым взглядом. И вот сейчас стоять под внимательным взглядом этого жуткого человека Асмодей совершенно не прельщало. Сиель, склонив голову над столом, вытащил какую-то бумагу, исписанную мелким, каллиграфическим почерком. - Хочу отметить, что Вы не одна такая, - медленно произнес он, помахав бумагой в воздухе. - Элиот Рондо и Эдвард Иллайн получили в детстве точно такие ожоги. - Тогда нам нужно их найти и расспросить, - с готовностью сказала Асмодей, надеясь своей решительностью разрядить напряженную атмосферу в комнате, но увидев холодное, абсолютно безэмоциональное лицо графа, вопросительно наклонила голову. - Что- то не так? Сиель усмехнулся. Поднявшись с кресла под колючим взглядом Гробовщика, он достал из стола еще одну бумагу. Себастьян не отрывал странного взгляда от девочки. - Элиот Рондо и Эдвард Иллайн убиты двадцать пятого сентября, тысяча восемьсот восемьдесят девятого года, вечером. Сожжены заживо в сарае, у дома Иллайнов. Как там за один день оказался Элиот, живущий на другом конце страны, никто так и не выяснил. Так же, семья мелких аристократов Рондо и Иллайнов никогда знакомы не были и на светских мероприятиях не пересекались. Асмодей испугалась. Испугалась по настоящему. Раньше она прекрасно осознавала, что она не вечна, но теперь над ней нависла реальная угроза смерти и, хотя в это с трудом верилось, сердце её билось учащенно. Девочке казалось, будто оно отбивает ритм похоронного марша. - Так получается... - голос был хриплый, глухой, не характерный для шестилетней девочки. - Я следующая. Граф смотрел на нее без тени улыбки, глаза были холодные. Асмодей показалось, будто на нее смотрит сама Смерть. - Именно поэтому мы здесь, -граф повернулся лицом к окну. Себастьян, как по команде, тут же оказался возле него. - Я не сомневаюсь, что ваш "отец", - это было сказано с такой едкой насмешкой, что Гробовщик даже хихикнул, - сможет Вас защитить, но здесь Вы будете все-таки в большей безопасности. Асмодей молчала. Молчала и следующие десять минут. Все терпеливо ждали решения маленькой девочки, без которого, увы, ничего предпринимать нельзя было. Граф был уверен, что если она откажется - Гробовщик в любом случае будет на ее стороне и переубедить их в опасности выбранной тактики будет уже невозможно. И, Сиель не был до конца уверен, что Себастьян сможет справится с матерым жнецом. А даже если и справится - проблемы с Департаментом им были ни к чему. Гробовщик же, усевшись верхом на маленький столик у двери, весело размахивал ногами в воздухе. Асмодей, повернувшись не в тот момент к нему лицом, позеленела от вида, который ей открылся- когда задрался балахон. Она знала, что у взрослых там явно не цветочки растут - читала анатомию, но что б такое... Крепко зажмурив глаза и отвернувшись, она, буквально, прокричала: - Да, да, я с Вами согласна, - граф недоуменно приподнял бровь. Лишь Себастьян хитро улыбнулся, стреляя глазами в сторону хихикавшего жнеца. - Помогите мне, пожалуйста.